— Что-то они сегодня разлетались! — неодобрительно заметил Бекк. 8-й коптер с утра. Или это один и тот же? Они с Сандрой укрывались, прижавшись к стене дома. Над ними возвышался фонарь освещения, точнее будет сказано, бывший фонарь. А еще точнее парковый светильник. Этакая стилизация под средневековый Лондон. Мэр Босянин будучи большим поклонником Альбиона возжелал чувствовать себя словно в родном Вестминстерском аббатстве. От фонаря уцелела лишь мачта, с которой свисали длинные вервия. Поначалу майор думал, что провода, но провода давно сперли, это были именно веревки. Предназначение стало понятно, когда на некоторых экземплярах обнаружились петли. — Почему мы прячемся? — пристала Сандра. — Неужто непонятно? — Но у Кента нет и никогда не было подобной техники! — У твоего начальства нет, а у моего есть! — гордо заявил Бекк. — Непонятно почему ты боишься своих? — хмыкнула Сандра. Майор представил, как живую своего куратора Нину Задерихину, девушку приятную во всех отношениях, усы сбрить и можно драть как сидорову козу, но опыт убеждал его, что общения с ней нужно избегать. Он не мог быть уверен, что надоедливое жужжание квадриков как-то связано с его скромной персоной. Прекаират! Они узнали про прекаират, молнией мелькнула догадка. В конторе везде свои люди. В МГБ большие уши-локаторы и длинные руки. Они последили за проштрафившимся сотрудником, обычная практика, самая малость, наняли кого вслепую, или информатор имелся в Клеверленде, который сообщил, что его сильно подстрелили, а он почему-то не думал помирать. Мало того, активно передвигался. Здесь они могли задействовать камеры наружного наблюдения. — Кто это они? — спросила Сандра, видно он выдал государственные секреты, рассуждая вслух. Но камеры есть не везде, а телефон его надежно экранирован. Он не слишком удивится, если тот в настоящий момент сканируется где-нибудь в Гваделупе. Они его потеряли! Район приблизительно знают, а самого потеряли. Поэтому с утра наводнили Пятницкую чертовой кучей квадриков! Прорвемся! Обзор квадрокоптера ограничен. У него правда имеется куча специальных опций, но те как правило включаются только при приближении дичи. А как найти дичь в таком бедламе? Он, не поднимая головы, оглядел окрестности. Улицу загромождали брошенные автомобили, прицепы, мотоциклы. Между ними валялись дохлые птицы. Стоящий напротив четырехэтажный дом был выпотрошен и зиял пустыми проемами окон, их которых словно флаги о капитуляции свешивались и лениво колыхались на ветру оборванные грязные до невозможности занавеси. Содержимое 4-х этажей было выплеснуто на тротуар и проезжую часть, образовывая горы мусора. Если квадрик задействует всю свою умную технику, то просто захлебнется в потоке бесполезной информации. Бекк самодовольно усмехнулся. Он не заметил, как девушка исподтишка достала зеркальце и бегло осмотрела лицо. Она затратила на это всего несколько секунд и зеркальце торопливо убрала, но квадрокоптер, зависший на высоте 4-х километров, среагировал мгновенно. Оптические сенсоры дернулись точно квазиживой организм, поймав отраженный зеркальцем луч. Аналоговый комплекс сработал без задержек, и видеопоток, даже не обрабатываясь, сразу стал транслироваться в штаб. В штабе к передаваемой информации автоматически подключились мощности главного сервера, и система распознавания лиц практически без заминки выдала результат. Майор Бекк и Сандра были опознаны с точностью 100 процентов. Звонок. Не успел Бекк обрадоваться отлету квадриков, как раздался звонок на его чудо-мобильник. — Все чудесатее и чудесатее! — пробормотал он. — Нет такого слова! У меня по-русскому пятерка была! — безапелляционно заявила Сандра. — Могла бы и другие книжки читать кроме учебника русского! — буркнул майор. Он с интересом смотрел на экран сотового. — Что, неизвестный номер? — Прикол в том, что хорошо известный! — вздохнул Бекк. — Не отвечай! — вскрикнула девушка. Он нажал кнопку и сказал: — Здорово, Петя! На том конце что-то упало, точно абонент не ожидал, что он вот так без затей быстро откликнется. — Здоров, Адольф Саныч! — затараторил Зюзин. Бекк знал капитана Зюзина на протяжении многих лет. С того времени, как он пришел в отдел молоденьким лейтенантом. Он рос и матерел на его глазах. Парень был резвый. Не толковый, но резвый. Под пули не лез. В Африку к крокодилам не ездил. Командировки в горячие точки его чрезвычайно удобно обходили. Зато если на надо было в следственных документах порядок навести или в диспетчерской подежурить-лучшего исполнителя было не найти. Зюзин на постоянной основе находился при Управлении, так сказать, на связи. Какого черта его в Москву занесло, подумал Бекк. — В командировке здесь! — Зюзин словно читал его мысленные сомнения. — Разбираю архив местного отделения, а архива четыре этажа! — патетически воскликнул он. — Все вроде отлично. Устроили в двухэтажном коттедже. Кормежка халявная. Выпивка из-за бугра. Торчу здесь, а поговорить не с кем! — Работать не пробовал? — подколол Бекк, но Зюзин его словно не услышал, продолжал говорить и говорить, засыпал словами словно мусором. Они хоть и давно друг друга знают, но никогда не были настолько близки, чтобы изливать друг другу душу. Что-то это оченно подозрительно. Бекк одернул себя. Чего ты? Скоро подряд на всех начнешь кидаться. Это же Петька Зюзин! Тот самый, что неоднократно подвозил тебя домой на машине. С которым ты трескал котлеты в столовке управления. И который не побоялся заявится к тебе в коттедж на Персиковой, чтобы сообщить об ордере на твой арест. А спецназ жался на улице, опасаясь обозначит свое присутствие. И правильно боялся. Злой он тогда был. Положил бы кучу невинного народа. Потом бы раскаялся, но сначала бы положил. Он не друг его Вершинин. Тот сомневается, думает и лишь тогда начинает действовать. И действует так чтобы не нарушить закон, и чтобы все было по закону. Закон, закон, царствие закона. Вершинин как-то признался: — Ты, Вальжан, ведь убьешь меня не раздумывая, если я вдруг окажусь на твоем пути! Бекк, помнится, тогда его нехорошо обозвал, горячился, оба находились под хорошей банкой, поэтому говорили искренне и едва не дошло до драки. — Что это ты про меня вспомнил, Петя? — вкрадчиво спросил майор. — Добрые люди подсказали, что ты тоже в Москве! Вот и решил позвонить! — Позвонил и прекрасно! Мне сейчас немного некогда! — Что значит, позвонил и прекрасно? А встретиться, а посидеть? У меня чудесный коттедж, полный холодильник еды и выпивки! Ты телячьи медальоны давно ел? Я б сейчас даже простой медальон сварил и схавал, зло подумал Бекк. Сандра отрицательно мотала головой. Откажись! Повесь трубку! — Стейк пожарим! Есть креветки, сёмга! Иди ты на хрен, мысленно возопил майор. — Клара тоже будет рада! Она утку под малиновым соусом готовит! — Клара тоже здесь? — Как и положено! Командирская жена всегда при нем! И этим Зюзин его добил. Жена Зюзина имела бюст 5-го размера и была мечтой всего управления. Бекк повернулся к Сандре и сказал: — Мы только покушаем! Зюзин. Капитану Зюзину недавно исполнилось 25. Чудесный возраст, если не служить в секретной службе. Не прошло и получаса после звонка, как на Пятницкую лихо вырулил новенький «Зетрэй», подкатил и резко со свистом затормозил. Когда дверца открылась, из мультисистемы полилась уютная мелодия «Звездных хвостов». Самое начало песни. Будто Петя ее только что за углом поставил. Зюзин раздобрел и расширился. Широкий чувашский нос налился солидностью. На голове обозначилась лысина. Знать, трахается с умом. Модный плащ с поясом. Головного убора нет (иначе как бы Бекк узрел лысину). Майор протянул руку. Далее произошло вот что. Лицо с широким чувашским носом сделалось еще шире, Зюзин распахнул объятия и с выдохом «Шура!» повис на нем. Лицо у него было такое счастливое, будто он только что похоронил тещу, мать Клары, по слухам, настоящую мегеру и агента Центра. Бекк стоял, не горя желанием отвечать на пылкость, Зюзин тем временем тряс его и пытался ощупать, пока майор его не одернул и не напомнил, что они не одни и время для интима еще не настало. — Это Сандра! — представил он. — Очень приятно! — Зюзин тряс ее руку и вообще вел себя так, словно только что увидел, хотя статную деву любой мужик разглядел бы в первую очередь. — Как вы здесь? Тут же сплошной бандитизм! — переживал Зюзин. — Может, поедем и поедим? — предложил Бекк. Зюзин всполошился. Открыл заднюю дверцу точно швейцар. Бекк напрягся, но изнутри не полезла спецбригада, и никто на них не кинулся и не надел наручники. Когда они расселись, Зюзин поехал быстро, но аккуратно. Машина выехала на проспект и рванула по прямой. Вся дорога заняла не больше получаса.