— Нет, не скажите, при Путине всегда правду говорили. — Неужели с этими мошками ничего нельзя сделать! — Неужели нельзя провести дезинфекцию?! Неужели нормальных вагонов нет?! — возмутилась женщина из толпы. — Да не берет их ничто! — Все вагоны у них такие! — Хотя бы бесплатно пускали в метро, а то еще деньги берут за такую езду! Возмущение нарастало. Люди на следующей станции выходить не стали. Лишь плотнее прижались друг к другу. Через прозрачные стекла было видно, что в соседних вагонах творилось то же самое. — Если бы хоть поверху транспорт пустили, а то все экономят! Себе на новые дома на Рублевке экономят! — Да там наверху и так пробки! Какой еще транспорт! — Пускай тогда чрезвычайное положение объявляют, пока от этих муравьев не избавятся! — А они что, все-все ядовитые?! — Да не ядовитые они. Заразу какую-то разносят! Вирус! — Да если бы они все вирус разносили, Москва еще вчера бы вымерла! — Так они же за стеклом! — Вот сейчас расплодятся и собственной массой стекло продавят, и все! Из разных концов вагона доносились голоса. Мужские, женские, молодые, старые. Напряжение нарастало. Особенно когда вагон проезжал через тоннель. Если на подъездах к станциям были установлены своеобразные дымовые завесы, то в тоннеле этих мошек скопилась тьма. Они липли к стеклам, копошились, пытаясь пробраться внутрь. На подъезде к станции, попав в дымовую завесу, они отлипали он стекла. Но тех муравьев, которые развивались между стеклами, ничего не брало. Выходя из вагона, люди странно осматривали себя и отряхивались. Поднявшись наверх и выйдя из метро, генерал Рогов почувствовал себя так, будто вышел из опасной лаборатории. В конце 1990-х годов им доводилось посещать расположенную где-то в Средней Азии закрытую военную базу, где в одном из ангаров проводились эксперименты с какими-то не то жуками, не то червяками. Но тогда они там были в качестве свидетелей и гарантов утилизации опасного биологического оружия, суть которого не рассекречивали. Тогда им выдали специальные защитные костюмы, маски с очками, перчатки, бахилы. В общем, как и все сотрудники той базы, они выглядели как космонавты. Однако, вернувшись домой, Рогов долго не мог избавиться от специфического запаха, который буквально въелся не только в одежду, но даже в кожу. И вот теперь, уже на улице, генерал Рогов вдруг почувствовал тот самый неприятный едкий запах. В метро он просто не обращал на него внимания. — Задохнуться можно от этой дезинфекции! — сказала рядом девушка и чихнула. — Уж лучше бы дустом их посыпали! — отозвалась идущая рядом пожилая женщина и добавила: — А то у меня от их американского дерьма уже аллергия начинается. Подходя к почте, генерал заметил мотоцикл и байкера, который, натянув шлем, собирался отъезжать. Генерал Рогов чисто интуитивно понял, что это Муму, и, ускорив шаг, успел подойти к нему, пока тот не отъехал. — Подожди, Муму! — крикнул генерал Рогов, подойдя сзади. Байкер резко повернулся и, узнав генерала Рогова, заглушил машину. — Вы?! — не то удивился, не то обрадовался он. — Я, — кивнул генерал Рогов, протягивая для приветствия руку. Муму стянул перчатку, пожал руку и вопросительно взглянул на генерала Рогова. — Ваша? — спросил генерал Рогов, доставая из кармана телеграмму. — Балта, — проговорил Муму, не снимая шлема. — Я имею в виду записку с другой стороны, — уточнил генерал Рогов. — Ты писал? — Ну я, — кивнул Муму. — Спасибо, все точно, — сказал генерал Рогов. — Я там еще кое-что оставил, — сказал Муму, кивая в сторону почты. — И за этим уже, кажется, идут, — шепнул генерал Рогов, заметив, что к почте приближается лейтенант Мыськин. — Я буду ждать вас в соседнем дворе, — сказал Муму, оседлав байк. Лейтенант Мыськин был настолько занят своими мыслями, что, похоже, не заметил ни генерала Рогова, ни Муму. Генерал зашел на почту раньше и, присев у одного из дальних столиков, сделал вид, что занят изучением какой-то квитанции. Однако, как только лейтенант Мыськин попытался вскрыть почтовый ящик, генерал подошел к нему и хлопнул по плечу. Лейтенант Мыськин даже съежился от неожиданности. — Вы?! — искренне удивился он. — А что вы здесь делаете, товарищ генерал? — Это вы что здесь делаете, товарищ лейтенант? — в тон ему ответил генерал Рогов. — Мне поручили забрать секретную информацию, — стараясь держаться как можно увереннее, проговорил лейтенант Мыськин. — Кто и что конкретно тебе поручил забрать? Генерал в отставке Грушевой? — резко спросил генерал Рогов. — Я не имею права открывать государственную тайну, — буркнул лейтенант Мыськин. — Лейтенант Мыськин, попрошу вас немедленно покинуть помещение почты! — приказал генерал Рогов. Лейтенант Мыськин нехотя вышел. И как только за ним захлопнулись двери, генерал Рогов открыл почтовый ящик, достал записку, которую оставил там Муму, и, прочитав ее, выйдя на улицу, поджег вместе с телеграммой и выбросил в мусорку. Лейтенант Мыськин, который, скорее всего, наблюдал за ним из-за угла, должен был осознать, что опоздал. Затем генерал Рогов пошел в сторону метро, зашел в один из подъездов, с радостью заметил, что подъезд имеет сквозной выход и если за ним следят, то будут искать в подъезде, а он тем временем доберется все-таки до соседнего двора, где его должен ожидать Муму. Муму, сняв шлем, сидел на лавочке и курил. Оглянувшись по сторонам, генерал сел рядом и попросил закурить. Уже смеркалось, и то там, то здесь в домах загорались огни. — Вы прочитали телеграмму и мою последнюю записку? — спросил Муму. — Да, — кивнул генерал Рогов и сказал: — У меня тоже есть для тебя информация. — Слушаю, — кивнул Муму. — Очень уж нахально интересуется семьей Балта и вообще всем этим делом лейтенант Мыськин, который, я уверен, связан с генералом в отставке Грушевым, правой рукой бывшего руководства. — А что вы думаете насчет Эдуарда Мирзоева? — напомнил Муму. — Того, о котором ты сообщаешь в последней записке? — Да. — Тебе придется заняться им самому, — проговорил генерал Рогов, — я очень боюсь, что меня могут нейтрализовать. Я сегодня выявил лейтенанта Мыськина. А они его не сдадут. Он у них ключевая пешка. Да и потом, я понятия не имею, как сегодняшнее руководство относится ко всему, что происходит. — То есть? — Возможно, поставлена задача поддержать дестабилизацию ради смены руководства. В таком случае выполнение задачи, которую я поставил Балту, смерти подобно. — Я вас понял, — кивнул Муму. — Главное теперь — подключить поскорее специалистов, тех, кто способен остановить нашествие этих насекомых. Ты был в метро? — Нет, — покачал головой Муму. — Я на байке. — А ты ради интереса спустись туда, посмотри, что там делается. — Паника? — Не то слово! Если немедленно что-то не предпринять, люди нам этого не простят. Мне кажется, что те, кто выпустил этого джинна из бутылки, сами не представляли всех последствий. — А перекрыть метро невозможно? — спросил Муму. — Закрыть метро — значит парализовать всю Москву. А ты представляешь, что такое Москва? Это же сердце России! А метро — сердце Москвы. Перекрытие метро — инфаркт для Москвы, а может, и для всей России. — Но ведь, похоже, эти насекомые действительно разносят какую-то заразу… — возразил Муму. — Ну, метрополитеновцы сражаются как могут! — поделился своими впечатлениями генерал Рогов. — Дополнительную защиту на окна, двери, вентиляцию поставили. Перед подъездом к станции вагоны обрабатывают какой-то гадостью. Во всяком случае, при мне ничего эктраординарного не произошло. Противно, конечно, наблюдать, как между стеклами копошатся какие-то твари. Люди боятся садиться. Стоят посреди вагона и жмутся друг к дружке… — Завтра должен прилететь профессор Сечкин. Он, похоже, ездил к своему бывшему ученику Эдуарду Мирзоеву, — произнес Муму.