— А в том, что это чума, вы не сомневаетесь? — включилась в разговор Лена. — А вы видели, в каких мы защитных костюмах дежурим? Как космонавты. Это что, случайно, скажете? Город давно закрывать нужно, но все боятся паники. А люди паникуют ведь не от страха, а от неведения, — проговорил мужчина. — В метро едва ли не каждые десять минут объявляют, что муравьи, которые там копошатся, заразу не разносят, опасности не представляют. А как только какая-нибудь букашка из-под стекла в вагоне выползает, такая давка начинается, не приведи господь. Вот за это дежурство больше раненых было, чем больных. — Но вы же говорили о чуме… — напомнила Леночка. — Говорил. Но те, кто заразились, заразились не в метро. Где-то еще высыпали этих зараженных насекомых. А в метро теперь можно ездить. А то, что плодятся эти муравьи… Ну да, конечно противно. Я думаю, мороз ударит — и все кончится. Мы-то ходим в этих противочумных костюмах. Но пока что нет ни одного случая, чтобы человек от человека заразился. — Ну, вы нас успокоили, — покачала головой Леночка. — В наших с вами Стайках, поверьте мне, нечего бояться, — проговорил водитель и добавил: — А вы давно свой коттедж купили? — Мы не купили, мы снимаем, — сказал Муму. — Правильно, — кивнул водитель, — как доктор вам скажу, очень правильно. Воздух чистый, свежий. И детям раздолье. Муму не стал уточнять, что ключи от дома в этом поселке оставил ему давний друг, который сейчас по долгу службы находился в одной из африканских стран. Он предупредил охрану, что вместо него может приехать друг. Поэтому Дорогину было достаточно показать охранникам свой документ. Водитель, который их подвозил, жил на соседней улице. Так что неожиданно у них появилось не только жилье, но и транспорт. Во всяком случае, если в ближайшие сутки им понадобится срочно выехать в город, доктор предложил свои услуги и оставил мобильный телефон. Доктор подвез их до самых ворот и предложил заехать через пару часов, чтобы вместе закупить необходимое. Муму, который привык сам ездить за рулем, в задумчивости пожал плечами. А потом, вспомнив, что в гараже стоит новенький «харлей», махнул рукой: — Спасибо, думаю, сами выкрутимся. — Ну смотрите, — пожал плечами доктор, помогая выйти из машины Леночке с детьми. — Если что — вы мой телефон знаете. Белый нарядный коттедж, который друг Дорогина построил, продав отцовский дом в деревне, был скромен, но элегантен. Особый шарм придавали ему окна с европейскими ставнями-роллетами и двускатная крыша с зеленой черепицей. В холле было прохладно, но, включив отопление, можно было рассчитывать не только на теплый воздух, но и на теплый пол. Беглецы поднялись на второй этаж, где располагались две уютные комнаты-спальни. Но пока не включили отопление, Леночка с детьми решила побыть в гостевой спальне на первом, куда вела дверь из холла и где тоже стояла широкая кровать. Кухня располагалась прямо в холле. Плита, холодильник, микроволновка были под рукой. — Первым делом нужно съездить в магазин, — посмотрев в пустой холодильник, сказал Дорогин, мечтая поскорее оседлать «харлея». По правде говоря, он с детства терпеть не мог, когда его кто-то подвозил. Сначала ездил на велосипеде. Потом на мотоцикле. И, купив машину, он не расставался с байком. Когда он начал гонять на мотоцикле, рядом были родные люди, надежные друзья. Жизнь казалась светлой и радостной. И теперь, когда он садился на мотоцикл, ветер будто сдувал с него груз прожитых лет, он чувствовал себя мальчишкой, способным на дерзкие, отчаянные поступки. А сейчас, когда его собственная машина осталась в Москве, когда целый день его подвозили чужие люди, он поймал себя на том, что испытывает священный трепет от предчувствия встречи с любимым байком. — Что купить, кроме памперсов? — спросил он, глядя, как Лена пытается успокоить малышей. То одного поносит на руках, то другого. Но тот, которому был черед лежать на кровати, начинал плакать. — Кроме памперсов… — задумалась Лена и изрекла: — Много чего надо. Но денег же нет. — О деньгах не беспокойтесь. Деньги — это мужское дело. А ваше дело — список составить и мне его вручить. Леночка, отчаявшись успокоить хотя бы одного ребенка, положила их обоих на кровать. И, как ни удивительно, они тут же успокоились. — А сколько мы будем здесь жить? — спросила Лена. — Чувствуется, что вы жена военного. Экономить, как они, не умеет никто в мире, — улыбнулся Муму. — Так сколько мы здесь пробудем? — Давайте пока что рассчитывать на три дня. А там видно будет. — Ладно, тогда рассчитываем на три дня. Леночка взяла с письменного стола ручку, листок бумаги и аккуратным девичьим почерком написала: «1. Молоко. 2. Манная крупа. 3. Мука. 4. Яйца. 5. Хлеб. 6. Батон. 7. Мясо (на ваш вкус). 8. Колбаса (на ваш вкус). 9. Масло. 10. Сыр. 11. Сметана. 12. Кефир. 13. Сода. 14. Туалетная бумага. 15. Салфетки. 16. Памперсы. 17. Чай. 18. Кофе. 19. Сахар. 20. Соль. 21. Детское питание. 22. Мыло». Муму перечитал и спросил: — А вы Плетневу тоже такие списки пишете? — Да он за годы совместной жизни отлично выучил, что можно купить на нашу зарплату. — Как хорошо вы сказали: «нашу зарплату». Как настоящая жена. — А я и есть настоящая. — Веселая, добрая и главное — терпеливая… — улыбнулся Муму. — Да, — кивнула Леночка и добавила: — Но иногда неисправимо глупая. — Это вы о чем? — спросил Муму, складывая бумажку со списком. — Помните, вы меня предупреждали, что если нас с детьми возьмут в плен или, как вы говорили, в заложники, то Плетневым смогут манипулировать. — Ну да, — кивнул Муму. — Но я же вас освободил! И теперь вы в полной безопасности. — Но, когда мы ехали в такси, не с вами, а с теми, кто нас с детьми из дома ребенка похитил, меня тогда Эдик зачем-то на магнитофон записал. Я, дура, кричала: «Пустите, гады! Плетнев вернется — он вас всех по стенке размажет!» Потом еще дети орали. В общем, если такую запись дать послушать Плетневу, он подумает, что нас кто-то пытает. И не выдержит, сломается. Леночка тяжело вздохнула и села на кровать рядом с малышами. — Не переживайте, — успокоил Муму. — Он догадается, что его на понт берут. — Но ведь там все всерьез было! Я всерьез кричала, и дети всерьез плакали. Может, ему как-то можно передать, что у нас все в порядке? — Если получится, конечно, передам. Да он сам наверняка вот-вот вернется. — Пока мы у них в заложниках были, я одну вещь поняла. — Какую? — Эдуард каким-то образом связан с Мыськиным. И еще… Те муравьи, которые у него в сумке оказались… они не из метро. Из банки, которую он кому-то должен был передать. Ему по дороге кто-то все время названивал, а он таким испуганным голосом объяснялся, что, мол, это не он, что его банка разбилась по дороге и он не довез ее до места. — Вот это да… — покачал головой Муму. — Я думаю, это очень важная информация. — Конечно. Все постепенно становится на свои места, — в задумчивости проговорил Муму. — Это вам чем-то поможет? — Конечно, конечно, — не выходя из задумчивости, произнес Дорогин и взял с полки мотоциклетный шлем и перчатки. — Да, я еще вот что вспомнила! Эдик в разговоре по мобильнику имя одно назвал… Собачье какое-то… Лэсси, кажется. Да. Говорит, Лэсси нужно быть поосторожней. — Лэсси? — переспросил Муму. — Да. — Это тоже очень важная информация. — Если еще что-то вспомню, скажу, — кивнула Леночка. — Смотрите здесь никому не открывайте, — предупредил Муму и, захватив рюкзак, захлопнул входные двери. «Харлей», почувствовав на спине опытного седока, радостно заурчал. И Муму, открыв, а затем закрыв на кодовый замок ворота, выехал из поселка на проселочную дорогу. К вечеру начал сгущаться туман. И от этого при езде захватывало дух. Дорогину туман всегда напоминал молоко. В нем не ехалось даже, а как-то будто плылось. Доверяя своей зрительной памяти, он не стал спрашивать дорогу. Где-то у поворота на шоссе стоял приличный супермаркет. И он практически сразу к нему и вырулил. Будь это его собственный мотоцикл, Муму мог оставить его у магазина и без сигнализации. Но, припарковав чужую машину, он не только поставил ее на сигнализацию, но и проверил, срабатывает ли она. Супермаркет поражал не только размерами, но и богатым выбором продуктов. За прилавками и кассами стояли и сидели девушки в белых халатах, марлевых повязках и резиновых перчатках. Но больше всего впечатляло количество посетителей. Так здесь бывало только в предпраздничные дни да летом, когда коттеджный поселок Стайки наполнялся шумом детских голосов и старческими окриками. Муму взял тележку и начал набирать товар точно по списку. Себе для настроения он взял бутылочку пива и скумбрию. Из мяса он выбрал довольно внушительный кусок свиной шеи. Потом положил в тележку еще бутылочку яблочного уксуса, подсолнечное масло, репчатый лук, помидоры и, конечно же, специи. Ему почему-то захотелось организовать шашлыки. Во дворе был оборудован навес, где стоял замечательный мангал. Шашлыки ведь способны поднять настроение не только мужчине, но и женщине. А у Леночки сейчас на душе скребли кошки. Муму даже хотел купить ей хорошего красного вина, но потом вспомнил, что Леночка кормит грудью и поэтому никаких напитков не употребляет в принципе. Проверив еще раз все по списку, Муму покатил тележку к кассе. По пути он заметил, что люди собираются у подвешенного посреди зала огромного экрана. Муму тоже остановился и задрал голову. На экране появился суровый человек в генеральской форме, в котором Муму узнал генерала Грушевого. Тот какое-то мгновение просто молчал, насупив свои густые брови и чуть выпучив глаза, а потом сказал резко, будто приказывая: — Сегодня с семи часов вечера столица нашей Родины Москва переходит на особое положение. Въезд будет разрешен только по особым пропускам. Завтра утром в виде исключения можно будет въехать в город лишь живущим за его территорией медицинским работникам. В дальнейшем им будет предоставлено временное жилье в Москве. Уважаемые граждане! Очень просим вас соблюдать спокойствие. Вашей жизни ничего не угрожает. Меры приняты исключительно ради вашей же безопасности. Муму только покачал головой. Люди, которые останавливались, чтобы послушать новости, были шокированы. Дорогин не стал смотреть новости дальше. Ведь в непротопленном доме его ждала с двумя маленькими детьми женщина, муж которой выполнял ответственнейшее задание.