После ванны я чувствовала себя почти человеком. В гостевой спальне лежало несколько пакетов с новыми вещами: джинсы, футболки, худи, пара новых кедов, в отдельном пакете – белая рубашка и черное, слишком откровенное для меня платье. А это уже не в стиле Вольфганга. От этих вещей пахло совсем иначе: вкусно. Не просто порошком, а теплым молоком с корицей и медом. В этом было что-то подозрительное. Мой стиль в одежде – «надень все и сразу»: джинсы, футболку, худи на молнии, сверху куртку. Слой за слоем я прятала свое несуразное мальчишеское тело младшеклассника. Это как зарыться под одеялом в грозу. Плевать на презентабельность, на то, какой увидит меня Асмодей. Я не успела досушить голову, как зашел Голем, чтобы проводить меня. Я уже знала, в какую из сотен комнат он меня отведет: в самую нелюбимую для Кави. Башню отстроили в конце XIX века, раньше она была только астрономической, пока Квебекка Лавстейн, моя прапрабабушка, не сделала из нее свой кабинет. Кави и Асмодей часто играли там в шахматы, мне было запрещено заходить туда: ступени каменные, скользкие, слишком опасные для ребенка, но часто мне было плевать на запреты, и я сбегала туда. Кабинет мне не нравился: казалось, будто портрет Квебекки Лавстейн, возможно, самой красивой женщины в нашем роду, следит за мной взглядом. Асмодей уже сидел за столом. Строгий костюм терракотового цвета, как всегда, безупречно аккуратен. Лицо закрыто маской из жесткой коричневой кожи в виде зайца. Визитная карточка Асмодея. Вот только надевал он маски по особым случаям, например, когда приходил за жертвой. Меня будто током ударило от этой мысли. Не считает ли он меня своей жертвой? – Асмодей, – поприветствовала я его, не зная, куда лучше сесть. И дня не прошло, а они отправляют меня на встречу с могущественным демоном. – Мисс Лавстейн. – Да, тот самый голос: насыщенный, глубокий, миролюбивый, но пронизывающий до мурашек. – Рад видеть вас в здравии. Мне ничего не оставалось, как сесть напротив него. В этот момент я четко осознала, что обратного пути нет. – И я. Асмодей стянул с себя маску, и мое сердцебиение участилось. У него были внимательные, пронизывающие карие глаза, смотрящие на все с оттенком разочарования. Черты лица тонкие, морщин мало, но глубокие. Волосы он убирал назад. – Сигару? Я помотала головой. Отец часто курил. Этот запах стойко ассоциировался у меня с ним. Хотелось поскорее закончить с этим. Надеюсь, Асмодей не станет расспрашивать меня, какой колледж я выберу и есть ли у меня жених. Асмодей только фыркнул. Он ловко отрезал кончик сигары, достал собственную зажигалку, поджег и с удовольствием выдохнул идеально ровное кольцо. – Значит, мисс Лавстейн, вы желаете приступить к своим обязанностям? – Неуместный вопрос. – Кави всю жизнь учил меня вести такие переговоры, но все равно было страшно. И самое ужасное – Асмодей видел этот страх и нагло пользовался им. В неровном свете ламп черты его лица постоянно менялись, и на какой-то момент мне стало казаться, что лоб его прогнулся. Я надавила на глазные яблоки, пытаясь прийти в норму. – Скажем так, сейчас я здесь и хочу знать, что происходит в Мунсайде. – И участвовать в собрании Комитета? – Он поднял бровь. Так: Комитет, Комитет – вспомни, что это. – Лучший представитель каждой магической касты… – начал пояснять Асмодей. То ли он столь проницателен, то ли действительно читает мысли. – Собираются вместе на совете. Да, я вспомнила. И мой ответ: да, хочу. Асмодей пожал плечами и улыбнулся уголком губ. – Так что происходит в магическом мире? Асмодей стряхнул сигару. – Все по-прежнему. Три года для нас не срок, мы не люди. – Что? Никаких перемен? – Много бумажной работы. В прошлом году мы утвердили, что статус видящего… Видящий – человек, посвященный в магический мир и способный, очевидно, видеть полный облик Мунсайда, но лишенный выбора присоединяться к какой-либо касте, участвовать в шабашах и магических мероприятиях. Фух! Я хоть что-то помню. Или Асмодей транслирует свои знания? – Статус видящего могут получать только те, у кого есть хотя бы одна четвертая нечеловеческой крови. – Но раньше была одна шестая, насколько помню. Асмодей опять пожал плечами. – Ценз растет. Ага, демоны так и остались любителями чистоты крови, как погляжу. Мы неловко помолчали. – Что еще новенького? – В Мунсайде появилась новая школа, «Доктрина», смежная: люди и нечисть. И это академия, только для старшекурсников. Латинское название… Явно приложил руку кто-то из высших. – А кто директор? – Мой брат Самаэль. Подозрительно: Самаэль – ангел смерти. Их семейство не занималось такими мелкими делами, как учебные заведения. – Кстати, приглашаем окончить ваше обучение именно у нас. Я громко рассмеялась, что Асмодею не понравилось. – То, что вы из семьи Лавстейн, не освобождает вас от диплома о среднем образовании, более того, ваш личный учитель… уже не у дел. Кажется, последний факт Асмодею нравится. – А вторая школа? – Всего лишь школа. У нас – академия. Это две разные вещи. Сколько пафоса. Я фыркнула. В моих планах точно не было никакой школы. – И почему вы решили пустить туда… простых смертных? – Для адаптации. Наверняка устроили там какой-нибудь «Хогвартс», где юные демоны запихивают в шкафчики отпрысков людей. – Более того, это лучший способ влиться в жизнь Мунсайда, взглянуть на ваше поколение. – И ради этого вы сюда пришли? Позвать меня в школу? Могли бы прислать сову с письмом через дымоход. Шутки он не оценил. – Я хотел убедиться, что вы не пойдете по стопам своего отца и настроены серьезно. Принять приглашение – лучшее доказательство. Я не сдержала ухмылки. Значит, я еще должна что-то доказывать. Забавно. – Кави этого хотел бы, – добавил он между прочим, стряхивая пепел. Знает, на что давить. Я, если быть откровенной, всерьез задумалась над его предложением. Оторванная от земной жизни несколько последних лет, я иногда действительно мечтала о нормальной школе. Хотел бы этого Кави? Не могу сказать. Как и утверждать, чего бы хотела я. – Асмодей, скажите, происходит ли в Мунсайде что-то, о чем я должна знать? – Ничего противозаконного. Оборотни обращаются в полнолуние, ведьмы по ночам летают на метлах, вампиры пьют кровь из донорского центра. У нас нет проблем. Но явно назревают. Кожей чувствую. – Тогда почему Кави стер себе память, если все так хорошо? Или это неправда? По его лицу я поняла, что это действительно так. Он потушил недокуренную сигару. Асмодей явно спешил покинуть замок. – Кави нечасто посвящает меня в свои дела, это было его решение. Сказано с заметной обидой. Я уже давно заметила, что между ними довольно напряженные отношения. Он достал из своего портфеля несколько папок и пренебрежительно бросил их на стол. – Ознакомьтесь с цифрами, – вежливо попросил он. – А мне пора идти. Встретимся на созыве Комитета. Я вскользь пролистала бумаги с отчетами о проведенных шабашах, с переписью магического населения и прочей ерундой. У демонов с бумажной работой все в порядке. Неужели в этом столетии личина сатаны – бухгалтерия? Дверь закрылась. Выдохнув, я откинулась на спинку стула, чувствуя себя невероятно вымотанной. Бросила взгляд на Квебекку. В детстве я хотела быть похожей на нее, но ни скул, ни шелковых темных волос, а уж тем более такого пронзительного взгляда мне не досталось. Как и дипломатических способностей. Выждав минут пять, я спустилась вниз. * * *