— Пусть попробуют. Я — Дачесс Дэй Рэдли; я вне закона, и я любому пулю всажу промеж глаз. — Поучилась бы верхом скакать — да вон хоть на серой. Полезное умение для тех, кто вне закона, — сказал Хэл. — Много ты понимаешь! Мне учиться не надо, я и так умею. У меня это в крови. — Я кое-что читал про Билли Блю Рэдли… Дачесс не уследила за собственной мимикой, и презрительная гримаса превратилась в выражение заинтересованности. — Если хочешь, могу как-нибудь о нем рассказать. — О’кей. Теперь она постаралась, чтобы у Хэла не возникло надежды на перемирие и тем более — на ее согласие внимать ему. Возле школы Робин напрягся. К парковке ползли другие автомобили, автобус стоял уже пустой. Дачесс косилась по сторонам: вот «Форд», по самые стекла заляпанный грязью; вот сверкающий «Мерседес». Ей вспомнился черный «Эскалейд». И обещание, данное Дарком, блекнущее день ото дня. — Хотите, я вас каждого в класс провожу? — спросил Хэл, глуша двигатель. — Не хотим. Еще подумают, что ты — наш отец. Тогда нам травли не избежать. Дачесс взяла у Робина рюкзачок, стиснула его ручонку. Они вылезли из грузовика. — Буду здесь к трем часам, — бросил Хэл в открытое окно. — Уроки кончаются в три пятнадцать, — сказал Робин. — Я приеду ровно к трем. Дачесс и Робин шли мимо чужих ребят — загорелых после каникул, хвастающих летними приключениями. Обрывки похвальбы складывались в более-менее целостную картинку, где присутствовали шикарные пляжи и крутые тематические парки. На Дачесс и Робина смотрели с вызовом, как всегда смотрят на новеньких; Дачесс отражала каждый взгляд. Нашла класс Робина, повела его к шкафчикам. Несколько мамочек, опустившись на колени, обнимали и целовали своих отпрысков. Какой-то малыш ревел в голос. — Ишь, сопли распустил, — сказала Дачесс. — Не вздумай с ним водиться. Учительница оказалась молоденькая, улыбчивая. Обходила детей, приседала на корточки, пожимала ручонку. Каждый шкафчик, помимо имени, был снабжен изображением зверя или птицы. — Какой у меня зверек? — спросил Робин. Дачесс прищурилась. — Крыса. — Это мышка, — поправила учительница, возникнув рядом. — Вредитель — он вредитель и есть. — Дачесс передернула плечами. Учительница присела перед Робином, легонько пожала ему руку. — Я — мисс Чайлд, а ты, должно быть, Робин. Знаешь, я просто мечтала с тобой познакомиться. Дачесс ткнула Робина в бок, и он спохватился. — Большое спасибо, вы очень добры. — А ты, наверное, Дачесс? — Я — Дачесс Дэй Рэдли, и я вне закона. — Дачесс изо всех сил стиснула руку мисс Чайлд. — Что ж, удачного дня, мисс Дачесс, — сладко пропела учительница, встряхивая побелевшей рукой. — Мы с Робином собираемся чудесно провести время, правда, Робин? — Правда. Мисс Чайлд оставила их, пошла утешать ревущего мальчугана. Дачесс склонилась над Робином, взяла в ладони его мордашку, повернула к себе, добилась, чтобы Робин глядел ей прямо в глаза. — Если что — сразу беги ко мне, понял? Просто выкрикни в коридоре мое имя. Я рядом. — О’кей. — О’кей? — Да, — сказал Робин несколько тверже. — О’кей. Она выпрямилась. — Дачесс. Обернулась. — Вот бы мама тут была, правда? Ребят в коридоре поубавилось, припозднившиеся спешили в свои классы. Пользуясь простором, несколько мальчишек затеяли игру в футбол; взмокли, раскраснелись. Дачесс отыскала свой класс и заняла место у окна, достаточно далеко от учительского стола — не хватало, чтобы ее в первый же день вызвали. — Это я здесь всегда сижу. Нескладный, долговязый; рубашка на груди трещит — до того тесная; шорты не скрывают голенастых коленей. — У сестренки шортики прихватил, да? Топай отсюда, ублюдок. Парень вспыхнул и поспешил занять место у противоположной стены. Рядом с Дачесс оказался чернокожий болезненно тощий мальчик; наверняка глистами страдает или еще какими паразитами, решила Дачесс. Вдобавок одна рука у него заканчивалась вместо кисти гнутой культей. Мальчик заметил, что Дачесс смотрит, и спрятал культю в карман. После чего улыбнулся. Дачесс отвела глаза. — Помнишь меня? Я — Томас Ноубл. Вошла учительница. — А тебя как зовут? — Тише ты, я учиться сюда пришла, а не болтать. — Необычное имя. «Чтоб ты сгорел», — подумала Дачесс. — Я тебя видел в городе — ну тогда. Ты — золотоволосый ангел. — Ничего ты не знаешь. Где я, а где ангелы! Короче, закрой свой рот и отвернись. На доску вон гляди. * * * Биттеруотерская парковка. В опущенное окно вползают запахи мексиканской снеди. Небо над промзоной давно приобрело густой лиловый оттенок, источниками света стали неоновые огни, да еще луна. Днем Уок снова ездил к Винсенту. Три часа в безвоздушном пространстве комнаты ожидания, в обществе канала Си-эн-эн и поломанного вентилятора — и всё ради четырнадцати минут наедине, каждая из которых употреблена Уоком на уговоры и мольбы: не отказывайся от опытного адвоката, ведь есть же шанс докопаться до истины! Винсент не внял. Его устроят только услуги Марты Мэй, других адвокатов ему не нужно. И напрасно Уок втолковывал, что Марта Мэй не желает иметь дела ни с ним самим, ни с Винсентом, что не станет бередить кейпхейвенские воспоминания. Винсент ему больше ни слова не сказал. Будто заскучав, сам позвонил, вызвал охранника. Уоку осталось лишь проводить его взглядом. В офисе Марты горел свет, даром что рабочий день давно закончился, а секретарша укатила два часа назад. Уок хотел пойти к Марте, даже вылез из машины, но сильное головокружение заставило его снова сесть, обмякнуть в кресле и закрыть глаза. Когда чуть отпустило, он позвонил доктору Кендрик, попал на автоответчик, оставил сообщение. Внимательнее прочел инструкцию к таблеткам. Список побочных эффектов занимал две страницы. Наконец в дверях возникла Марта. Уок двинулся ей навстречу — медленно, с опаской. Парковка почти опустела, осталась только парочка добитых седанов (их владельцы явно торчали в мексиканской закусочной) да Мартина экологичная «Тойота» серого цвета с наклейкой WWF[26] на бампере. Марта всегда любила животных, это Уок помнил. В день ее пятнадцатилетия они четверо — с Винсентом и Стар — оправились не в школу, а в Клируотер-Коув, в контактный зоопарк. Выделялись там среди малышни, но Марте было все равно. До самого вечера она блаженно улыбалась. — Марта! — позвал Уок. Она увидела его, положила портфель в багажник и выпрямилась. Ждала, чтобы он сам подошел. Подбоченилась, будто говоря: так я и знала, что не отстанешь. — То годами о тебе ни слуху ни духу, а то второй раз за месяц являешься… — Приглашаю тебя на ужин, — произнес Уок и сам удивился своей самонадеянности. Марта, судя по не вдруг вспыхнувшей улыбке, тоже такого не ожидала.