Марта же перешла к вещдоку номер три. — Объясните, инспектор Уокер, что это такое. И Уок явил присяжным находку из спальни Милтона. Присяжные только головами качали, разглядывая Стар Рэдли, многократно запечатленную в процессе раздевания. — Сколько снимков вы обнаружили, инспектор Уокер? Уок вдохнул и шумно выдохнул. — Счет идет на сотни. Причем снимки каталогизированы. Судя по датам, Милтон начал вести картотеку много лет назад. — Похоже, этот Милтон одержим своей соседкой. Элиза Дечампс хотела сказать «Протестую», но передумала. — Да, очень похоже, — согласился Уок. — Вы упоминали, что у Милтона имеется телескоп. — Да, он говорил, что любит наблюдать звезды. — Уок выдал эту фразу без нажима — пускай присяжные сами уловят игру слов. — Однако окуляр телескопа был направлен отнюдь не на небо, — произнесла Марта. Дечампс вскочила, но, ничего не сказав, села на место. — Куда же был направлен телескоп Милтона? — Прямо на окно спальни Стар Рэдли. — Какая дата стоит последней в каталоге Милтона? — Ночь убийства Стар Рэдли. — Найдены ли снимки, сделанные той ночью? — Нет, не найдены. Марта многозначительно взглянула на присяжных. — А как сам Милтон объяснил вам наличие откровенных снимков жертвы? — Я не имел возможности допросить Милтона. Месяц назад его труп выловили рыбаки. Присяжные загудели настолько громко, что судья Родз был вынужден призвать их к порядку. — Милтон просто утонул. Никаких следов насилия не обнаружено, — произнес Уок. — Суицид, — выдала Марта. Слово повисло в воздухе. Через мгновение Элиза Дечампс вскочила с возражением. Марта признала поспешность своих выводов, однако не прежде, чем все присутствующие успели проникнуться их логичностью. Дечампс, вся пунцовая, отчаянно пыталась переменить общий настрой. Под ее напором Уок признал: отпечатков Милтона в доме Стар Рэдли не найдено. Ну и что? Он мог надеть перчатки. Это соображение Уоку даже озвучивать не пришлось: каждый и без того представляет себе мясника не иначе как в перчатках. В тот вечер Уоку с Мартой и в баре сиделось приятнее. Бургеры, которые заказал Уок, были съедены молча и с большим с аппетитом. Правда, Марта выглядела усталой. Конечно — такое напряжение… Насытившись, заговорили о Винсенте — почему он никак не отреагировал на информацию о Милтоне, даже позы не сменил — так и остался понурым, безучастным к пристальным взглядам. — А все-таки, Марта, сегодня удачный день. Она пожевала соломинку, через которой тянула содовую. — Ох, еще столько проблем впереди… Уок вскинул взгляд. — Куча обстоятельств, которые на тормозах не спустишь; так что не обольщайся. Дело Винсента не из тех, которые в принципе можно выиграть, но мы делаем и будем делать всё, что в наших силах. Милтону повезло, как бы цинично это ни звучало. Но на одном Милтоне нам не выехать. Марка оружия определена, и ничего тут не попишешь. Плюс история отношений Винсента и Стар. Плюс кровь на Винсентовых руках… Черт возьми, если б я Винсента с детства не знала, сама бы ему смертный приговор вынесла. — Но ты его знаешь. — Чего нельзя сказать о присяжных. Уок взял Марту под руку, вывел на парковку. Возле экологичной «Тойоты» спросил: — Ну что, ко мне теперь? — Нет, завтра у меня заключительная речь. Хочу как следует выспаться. Уок проводил «Тойоту» взглядом и поехал в полицейский участок. Было поздно, даже Лия Тэллоу уже ушла. Уок включил свет. Надо разобрать бумаги, вон их сколько накопилось… Неудивительно — с начала слушаний Уок не переступал порог своего кабинета. Он принялся быстро листать толстую стопку — это дело терпит, это тоже, и это. А, вот оно, долгожданное письмо из «Веризон коммьюникейшнз». Распечатка звонков с мобильника Дарка за последний год. Бойд задействовал свои связи. Телефонные номера были набраны так мелко, что приходилось щуриться. Цифры расплывались, глаза слезились. Ладно, Уок вернется к распечатке после завершения судебного процесса. Очень уж хочется спать. Ишь, как он раззевался… Все равно никаких зацепок тут не будет. И вдруг взгляд выхватил дату — девятнадцатое декабря. День, когда погиб Хэл. Что касается телефонного номера, до Уока даже не сразу дошло — его убаюкал слишком знакомый набор цифр. Он заставил себя сосредоточиться, взглянуть под другим углом. И выронил распечатку. Звонок от девятнадцатого декабря прошлого года был входящим. Он поступил на мобильник Дарка из кейп-хейвенского полицейского участка. * * * Она плакала. Уок молча глядел на нее. Двор в спящем Кейп-Хейвене. Уок не разбудил Лию — этой ночью сон к ней не шел. Она вообще, судя по темным теням под глазами, не спала уже много ночей кряду. Теперь Лия смаргивала слезы, мутные от туши для ресниц. В полнолуние, думал Уок, скорбь на лицах видна отчетливее. Лия Тэллоу промокнула глаза, высморкалась, еще поплакала. Уок успел обойти дом и двор. Он искал ответа, хоть какого-то объяснения. — Может, сама все расскажешь? Лия Тэллоу не попыталась отвертеться. Она уставилась на лужайку и даже вроде успокоилась, словно только и ждала такого требования. — Мы боролись, Уок. Уже давно. Из последних сил. Уок глубоко вдохнул: отсрочить правду хоть на мгновение, ибо, вырвавшись, она разом изменит всё. Всё. — Дело в деньгах, Уок. Ее лицо исказила боль. — Бизнес Эда рухнул. — Рухнул? Лия подняла глаза. — Давай-ка по порядку. Она отвернулась, стала смотреть на дом. — Эдова семья владеет «Тэллоу констракшн» уже семьдесят лет. Мой муж унаследовал фирму от отца, а тот — от своего деда. И всегда фирма приносила стабильный доход. Половину города работой обеспечивала. Господи, Уок, да мы и сейчас держим пятнадцать человек. И уже не первый месяц зарплату им платим главным образом из собственных сбережений. Отец завещал Эду дом на Фортуна-авеню, на второй линии. Не бог весть что за домишко. Для нас — приличное наследство, а если по большому счету, если ситуацию учитывать — мелочовка. — Продали бы фирму, раз она стала невыгодной. — Эд ни за что не соглашается. Он любит этот город — впрочем, как и ты, Уок. Только нам ведь нужны перемены. Новые контракты на строительство домов. Тогда и доход будет. А ты и тебе подобные… Вы же нам кислород перекрыли. Против всех проектов голосуете. — Насколько мне известно, наши протесты — пустой звук. Застройке все равно быть. — Да, но уже без «Тэллоу констракшн». Ты нас заживо похоронил, сам знаешь. Уок молчал, раздумывал. Его роль и впрямь так велика? Он ведь просто не хотел перемен для Кейп-Хейвена. Винсент в тюрьме, Марта уехала, Стар надломлена — так пусть и Кейп-Хейвен замрет, пусть останется таким, каким был при них и при юном Уоке — так он рассуждал. — Без Дарка не обошлось, да, Лия?