— Я был уверен, что ты не пожелаешь меня видеть. — А я вот пожелала. — Прости. — Нечего извиняться. Ты за тридцать лет не удосужился ко мне приехать или хотя бы номер мой узнать, тупо снять телефонную трубку. Тебя Винсент заставил. Ты всегда ему в рот смотрел и в этот раз послушался. — Дело вовсе не… — Когда я тебя попросила описать Винсента, каким ты его помнишь, — ты что сделал? Подчеркнул хорошее и замял плохое. По-твоему выходит, Винсент не путался с другими девчонками, у него одна Стар была. А сколько раз она у меня на плече рыдала от его шашней — об этом тебе известно? Ты всегда Винсента выгораживал, даже мне лгал ради него; даже мне… — Для нас с тобой это не имело никакого значения. — Да, я в курсе. Я только хочу сказать, что последние тридцать лет ты жил для других. Может, хватит уже? — Марта быстрым шагом направилась к двери, но вдруг обернулась и отчеканила, наставив на Уока указательный палец: — Когда закончишь жалеть себя и наберешься храбрости — позвони. Дверь открылась. Марта выскочила из кабинета, едва не толкнув входившую Лию Тэллоу. Та посмотрела ей вслед. — Она в порядке? Уок встал, почти втащил Лию в кабинет, усадил на стул. Она была без макияжа, волосы наскоро сколоты на затылке, вид удрученный. Уок уселся за рабочий стол. — Ты уверен, что это необходимо? — Абсолютно. Он следил, как она щелкает кнопками одноразового сотового телефона. Дарк не ответил. Тогда Лия наговорила ему сообщение на голосовую почту. «Я знаю, где они. Позвони мне». Голос ее дрогнул. Она сдерживала слезы, пока не нажала «отбой». — Когда он перезвонит, продиктуешь ему вот этот адрес. Скажешь, парнишка дружит с Дачесс и наверняка знает, где ее найти. Уок сунул Лии бумажку с адресом. Почерк был практически нечитабельный. — Не делай этого, Уок. Я Бойду позвоню, все ему расскажу. Уок глядел на нее, жалкую. От прежней Лии Тэллоу мало что осталось, но ненависть к ней, несмотря на все усилия Уока, разгораться никак не хотела. * * * Дачесс двигалась в южном направлении к Форт-Прайору, городу, имеющему автостанцию. Как далеко удастся уехать за пятьдесят баксов, она не знала. Пожалуй, до Айдахо. В лучшем случае — до Невады. Дачесс сразу решила: планы будет строить исключительно на завтрашний день. Ибо, позволь она только себе заглянуть в день послезавтрашний — и задача, выполняемая вот прямо сейчас, даст задний ход, свалит ее с ног. Она катила проселками, старалась беречь силы. При подъемах спрыгивала с велика и шла пешком, на спусках снова садилась в седло, но соблюдала осторожность, в любую секунду готовая нажать на тормоз. Добралась до Монтисса, до парка «Комет», чье великолепие скрывали деревья. Россыпь миленьких коттеджиков, желтые выборные плакаты на кистоунских нефтепроводных трубах, что должны вдохнуть жизнь в захолустные городки; несколько грузовиков возле супермаркета, для которого уже пошел обратный отсчет. Еще две мили — и у велика лопнула шина. Это был удар, Дачесс едва не расплакалась. Пыталась ехать дальше, но этот процесс, при ничтожной скорости, требовал удвоенных усилий. Тихо ругаясь, она спрятала велик в лесу возле реки Джексон-Крик. Села на поваленное дерево, доела хлеб — он уже начал черстветь; допила воду. Дальше двинулась пешком. Изношенные кроссовки для таких походов не годились и быстро натерли ей ноги. По обеим сторонам от дороги лежали фермы. Поля вызывали ассоциации с одеялами из лоскутов всех оттенков зеленого и коричневого. Виднелись церкви Святой Троицы, и казалось странным, что на них еще целы колокола и есть кому в эти колокола звонить. Дачесс увязалась за пожилой парой. Как и она, супруги не были толком экипированы для пешего похода. Орудовали палками для скандинавской ходьбы, улыбались приветливо и смущенно. Так она прошла примерно с милю. Ловила каждый шаг: пусть она сама сбилась с пути, но эти двое уж наверное знают, куда направляются. Дачесс все еще не сомневалась, что движется на юг. А потом она потеряла супругов из виду. Выругалась, потому что была едва жива от усталости. Вышла на трассу столь широкую, столь бесконечную и пустынную, что застыла на обочине, в немом вопросе запрокинув голову к небесам. И тут снова появились ее знакомые. Хэнк и Бьюзи, сами из Калгари. Пенсионеры. Вот — решили отправиться в путешествие. Ночуют в мотелях, держатся пешеходных троп, вбирают старыми глазами новые виды. Дачесс рассказала о себе — полуправду, конечно. Ей нужно в Форт-Прайор, у нее там мама в больнице лежит. Хэнк и Бьюзи дали ей воды и шоколадный батончик. Бьюзи принялась болтать о внуках. Их семеро, по всей стране разбросаны. Один в банке служит на востоке, еще один — доктор в Чикаго. Хэнк шел впереди, как заправский следопыт. По-джентльменски убирал ветки с тропы. Когда он наклонялся, Дачесс видела, что его шея обгорела на солнце. Он, в свою очередь, заметил, что Дачесс хромает, усадил ее на траву, долго рылся в рюкзаке, извлек пластырь и, пробормотав «бедная девочка», заклеил ей стертые пятки. Двинулись дальше. Хэнк сверился с картой и объявил, что прямо по курсу — озеро Тетан. Бьюзи сверкнула глазами на Дачесс. — Очередное озеро! — А я когда-то жила в городе под названием Кейп-Хейвен. Только давно, в детстве, — выдала Дачесс. — Красивое название, — похвалила Бьюзи. У нее были мускулистые икры — сразу видно, что много ходит пешком. А лицо широкое, располагающее, хоть и суровое. — Хорошо помнишь родной город? Дачесс отмахнулась от мошки. Они как раз вышли на новую тропу. — Плохо. Пересекли туристический маршрут номер 75 и продолжили путь по проселку ширины едва достаточной, чтобы проехал грузовик. Дачесс не задавала вопросов — очень уж уверенно шел Хэнк. У них с Бьюзи забронирован номер в миле от Форт-Прайора, они проводят свою юную попутчицу. В кои-то веки Дачесс повезло. — А братья или сестры у тебя есть? — спросила Бьюзи. — Есть. По грустной улыбке и слезящимся глазам ясно было: Бьюзи хочет подробностей. Но Дачесс держала паузу, пока задавать вопросы не сделалось уже совсем неловко. Через час они достигли поворота. Дорога вилась дальше, насколько хватало глаз, а в ее излучине была усадьба. Хэнк заявил, что им нужен привал, и они открыли калитку и двинулись мимо зарослей жимолости и клумб, которыми давно никто не занимался. Внушительный особняк вырос перед ними. Они приблизились. Каменная кладка — каждый камень больше головы Дачесс; окна в кружеве орнамента. Хэнк стал озираться. Дачесс не сводила с него глаз, тиская сумку, ощупывая сквозь ткань свое оружие. — Эттавей, — пояснила Бьюзи. — Хэнк увлекается архитектурой. Хэнк достал фотоаппарат и сделал не меньше дюжины снимков. Они обошли дом, обнаружили искусственные каналы, что тянулись до самого леса. — Смотрите — дымок. — Бьюзи взмахнула рукой. Действительно, вдали, на поляне, горел костер. Еще одна супружеская чета — тот же возраст, то же выражение глаз — будто небеса обретены десятилетием раньше, чем предполагалось. Познакомились. Нэнси и Том, приехали из Северной Дакоты в доме на колесах, но оставили его у плотины Хартсона, потому что хотели осмотреть знаменитый особняк. Поджарили на костре мясо, сделали гамбургеры, принялись закусывать. Дачесс взглянула на часы. В это время Робина должны кормить обедом. Но один, без нее, Робин есть не станет. К животу, сведенному жестоким спазмом, пришлось прижать кулак. На закате добрались до мотеля. Оттуда до Форт-Прайора было минут десять пешком. От Хэнка Дачесс получила шоколадные батончики и бутылочку воды, от Бьюзи — крепкое объятие и обещание молиться за больную маму. Дачесс направилась к центру города. Ноги гудели, но все же не так мучительно, как до привала. На горные вершины ложилась тьма, вспыхивали вывески — закусочная, «Стокманн», магазин готовой одежды «Бобз аутдор». Автостанция обнаружилась на углу, напротив магазина косметики, рядом с парковкой. На глянцевых капотах машин плясали уличные огни. За стеклом скучала чернокожая кассирша. Такое ее состояние было отнюдь не на руку Дачесс. По ее расчетам, Шелли уже сообщила куда следует, ее искали на дедушкином ранчо. Пожалуй, допросили Томаса Ноубла. Но на след напали вряд ли. — Как далеко я могу уехать за пятьдесят долларов? Кассирша взглянула на Дачесс сквозь очки. — А ты куда направляешься? — На юг. В Калифорнию. — Одна? А не маловата ли ты для путешествия без взрослых? — У меня мама болеет. Мне нужно домой. Кассирша молчала, только взгляд стал напряженнее. Что она высматривает? Во лжи уличить хочет? Наконец кассирша решила, что это не ее дело, и уткнулась в компьютер. — До Баффало доедешь, в сорок долларов обойдется. На стене, защищенная плексигласом, висела карта. Дачесс нашла Баффало. Ужас как далеко от Форт-Прайора, но все равно этот отрезок пути до Калифорнии ничтожен.