В моем сердце так много любви, что еще капелька, подаренная сыном или Марго, и его разорвет. – Пока, – дарю воздушный поцелуй, и тяжело выдохнув, захлопываю дверцу собственного внедорожника. Машина медленно скользит за ворота особняка, набирает скорость, и уносится… Спустя час выхожу на вертолетной площадке бизнес центра. Меня встречает секретарь и помощник. Лица обоих бледные, губы трясутся и ни один не может толком сказать, что случилось. – Копец. Дебилов набрал, – рычу, врываясь в конференц-зал, где уже собрались топ-менеджеры на важное совещание. Шушукаются. Прячут глаза. – В чем дело? Опять происшествие? На каком объекте? – Вы. Не знаете? – секретарша срывается в истерику. – А должен? Если бы мои сотрудники умели изъясняться… Кто-то из присутствующих включает огромную плазму, висящую на стене. «… в джипе Егора Воронова находились его жена, сын, водитель. К сожалению, никому не удалось выжить». Что это было?.. Я не чувствую сердце, ноги, руки. Потоки слез льются по лицу. А я продолжаю смотреть дурацкие кадры, где несут тело, накрытое чем-то, но виднеются пальцы с синим маникюром Марго. – Это ложь! Фейк. Происки конкурентов. Видео поддельное, да? – мечусь по огромному залу, сношу всё на своём пути. Бросаю разные предметы в стекла. Желаю всё разбить вокруг, чтобы проснуться. – Егор. Егор. Егор. – Меня хватают крепкие руки. Несколько пар. Пока одни держат, другие пытаются привести в чувство. Объяснить, где реальность. Но я не хочу жить в этой реальности. Звонит телефон, не реагирую. Кто-то отвечает за меня. – Да. Это телефон Егора Воронова. Он уже видел в новостях. – Спроси, в какой больнице сын. Какие у него повреждения! – Егор, – секретарь обливается слезами. Ваш сын. Его повезли в больницу, но не в отделение… он в морге… – Папа, ты правду не любишь клубничное мороженое? – звонкий голосок Ариши приводит в чувство и в новую для меня реальность. Бросаю такой взгляд в зеркало заднего вида, что Влад моментально выпаливает: – Детка, когда я обожаю клубничное мороженое. Так-то лучше. Не придется кормить тебя с ложки! Глава 20 Егор Выгружаемся на подземной парковке торгового центра Мега. Выходим из машины. Мешкаю, закрывая дверцы, поэтому не успеваю сориентироваться, оказавшись рядом с девочкой. Остается только завистливо наблюдать как кроха вкладывает ладошку в огромную руку отца. Наверное, если взглянуть на мое лицо со стороны, то можно увидеть, как кипят злостью мои глазки. Больше всего бесит лицемерие Влада, он ведет девочку к лифту, улыбается любой ереси, которую несет Ариша. Что-то отвечает ей, и девчонка улыбается во весь рот. Спустя пять минут зависти и поездки в лифте, находим уютное местечко. Классный ресторан раскинулся недалеко от детской зоны, где играют малыши всех мастей. Если будем готовы обсудить важные темы, можно будет избавиться от Ариши, отправив ее развлекаться. А тем у нас для обсуждения, к сожалению, очень много. Моя жена, его жена, его дочь – моя племянница. (Конечно, было бы проще, если бы анализ ДНК уже был готов, тогда бы я знал, какие ноты использовать в разговоре. Одно дело, когда ты имеешь права владельца, или вынужденно занимаешь позицию просящего). Усаживаемся рядом с небольшим фонтаном с подсветкой. Делаем официанту заказ. Едва собираюсь обратиться к девочке, как меня опережает ее отец. Влад делает заказ за дочь, не спрашивая у нее, чего желает она. – Для девочки булку с котлетой и сок. Персиковый. Мороженое шоколадное и фисташковое, по одному шарику. Хмыкаю. Надо же, какая у них идиллия. Отец знает всё, что нужно дочери, а она со всем согласна. Чтобы он не сделал, чтобы не решил. Только в одном они не совпадают – она не готова расстаться с ним. А вот он, похоже, уже всё решил. Хмыкаю. Вслух. – Какие-то проблемы? – Мороженое. Клубничное. Себе закажи, – смотрю абсолютно серьезно и даже с вызовом. – У меня аллергия на красные красители. – Твои проблемы, – прищуриваюсь для пущей убедительности. – То есть ты не успокоишься, пока не увидишь, как я покроюсь алыми пятнами и начну чесаться? – прикусывает губу, решается. – Два шарика клубничного мороженого для меня, – уточняет ожидающему официанту. Дальше сидим молча. Перекидываемся с Владом тяжелыми взглядами, не зная с чего начать. Нет! Конечно, мы оба знаем с чего начать – с мордобоя. Только ситуация не та. Маленькая девочка, сидящая между двумя огромными мужскими фигурами, надутыми злостью и амбициями, портит наш стройный план по уничтожению противника. Перекладываю салфетки с места на место, пока Влад передвигает туда-сюда сахарницу. Ариша долго ёрзает на месте, а потом внезапно соскакивает с места, хитро подмигивает нам и неожиданно начинает петь песню мышонка из мультика. При этом девчушка с двумя кривыми хвостами и ярко-зелеными глазищами театрально складывает руки таким образом, будто у нее в руках гитара. «Какой чудесный день, Какой чудесный пень. Какой чудесный я и песенка моя-я-я. Ля-ля -ля-ля Не скучно мне ничуть, Пою, когда хочу. Какой веселый я и песенка моя-я-я. Какой чудесный день, Кушать мне не лень! Со мной мой папа Влад и дядя Егор. Вот так»! Едва очумелая блондиночка заканчивает петь, как люди вокруг взрываются аплодисментами. Я мысленно планирую, в какую академию отдам племяшку. В Гнесинку или в академию искусств. Только серьезное выражение лица Влада не меняется. В довершение к жесткой маске, лицо оппонента покрывается алыми пятнами. – Арина, я просил тебя не заниматься самодеятельностью в общественных местах! В метро, в электричке, в ресторане! Аришка опускает глазки в пол и ее хрупкие плечики начинают дрожать. – Зачем ты так с ней? – спрашиваю, сцепив зубы. – Не очень приятно, когда она устраивает концерт, а тебе люди деньги за это бросают к ногам! – оправдывается Малышкин.