Проливной дождик зарядил с самого утра, но не испортил настроения. Потом сел телефон. А в час ночи автомобиль Вали просто заглох. – Издеваешься? Ты же говорила, что загоняла старушку в сервис? – Я не успела, после твоей свадьбы собиралась. – Похоже, благодаря твоей расторопности, свадьбы не будет! – злилась я. Мы кружили вокруг красного форда и молили небеса, чтобы нас спасли. – Пожалуйста, пошли хоть кого-нибудь, – просила я, разглядывая пустую дорогу. Но вокруг было темно, страшно и без остановки лил дождь. Некому было нас защитить. В расстроенных чувствах я подошла к дверце и хотела ее открыть, чтобы укрыться от непогоды. Но дверь не открывалась. – Где ключи? – в ужасе вскинула глаза на Валентину, торчащую у переднего капота форда и зачем-то разглядывающую содержимое авто. – В машине, где ещё! – Нам конец! Двери закрылись… У тебя не авто, а убийца невест! – заплакала я. И в этот момент мы увидели на дороге автомобиль. Вернее, неяркий свет фар. – А ты ныла! Мы спасены! – Вдруг это маньяк? – встревоженно поинтересовалась я. – Глупости. В этом забытом Богом районе не может быть маньяков, здесь только такие как мы. Те, кто едет к дачам на горе. Какой-нибудь дачник – старичок, припозднился, не выехал вовремя из города, чтобы в пробку не попасть. Машина равняется с нами. Открывается окно и слышим молодой приятный мужской баритон: – Девчонки, помочь?.. Глава 27 Кристина Настоящее Рабочий день длится очень долго, или мне так кажется? Но к вечеру устаю так сильно, что едва ноги волочу. А мне еще предстоит заехать в больницу к няне, завести ей гостинец, поинтересоваться у ее лечащего врача, может, чего нужно. Захожу в ординаторскую, где коллега пьет чай на дорожку, присаживаюсь, отдыхаю. Наливаю себе чашку зеленого горячего напитка. Пью с блаженной улыбкой на лице, закатывая глаза. – У тебя всё в порядке? – спрашивает Лика Владимировна вежливо, но настойчиво. – Да. А что выглядит как-то иначе? – У меня племянница работает в мотеле местном… – Можешь не продолжать, – вскидываюсь моментально. Не хватало еще чтобы сплетни расползлись по больнице. Не хочу слушать все эти уничижительные речи, видеть в глазах женщин сочувствие, будто у меня все плохо и жизнь не сложилась. И такая я жалкая, что нужно обязательно пожалеть. Никого не пущу себе под кожу! – У тебя глаза блестят от слез, – подмечает Лика, внимательно вглядываясь в меня. – Соринка попала, – нахожу слова для отмазки. – А-а! С достоинством королевы поднимаюсь из кресла, сбрасываю халат и подхожу к шкафу. Широко открываю дверь дешевого шкафа, прячусь от коллеги. Но даже здесь до меня долетает запах скорби, повисший в воздухе. Они все уже обсудили мое положение и похоронили мою замужнюю жизнь. Оплакали за чашкой чая. Как же это мерзко! Я будто проваливаюсь одной ногой в трясину отчаяния и ощущаю всю глубину и сырость этой бесконечно ямы, ведущей в ад. Переодевшись и подхватив сумку, захлопываю дверцу шкафа – защитника о ободряюще улыбаюсь Лике. – Послушай, Кристина. Прости нас, ладно. Такие мы. Обсудили, да. Но не со зла. Ты же знаешь, к тебе здесь все хорошо относятся – главврач, коллеги, пациенты. Ты наше солнышко. Молодая, красивая, талантливая. Заботливая. Меньше всего мы желаем тебе разногласий в личной жизни. И если понадобится наша помощь, обращайся. Поток теплого воздуха доносит до меня теплые слова Владимировны, и я постепенно остываю. Пригладив распущенные волосы, и одернув фиолетовый пиджак, мило улыбаюсь. – Мы справимся. Мы всегда с Владом были хорошими друзьями, понимали друг друга. И чтобы там не случилось, у нас дочь. И мы останемся друзьями. – Рада за вас, – Лика делает два шага ко мне. И я к ней один. Женщина касается осторожно моего плеча. – Мы не только коллеги, но и те люди, на которых ты можешь положиться. – Спасибо. – А ты не переживай из-за муженька! Ты красавица, найдешь еще достойного мужика. Вон как на тебя заглядывается наш охранник Вася. А что, молодой, здоровый. В хозяйстве пригодится. Так-то я никогда не страдала синдромом дефицита внимания, но рассказывать об это Лике не стоит. Женщина может неверно понять и перефразировать мои слова на свой лад. О том, что завтра еще до летучки вся больница узнает об этом вечернем разговоре, я и не сомневаюсь. Объяснять Лике Владимировне почему на меня так странно смотрит Вася также. А дело в том, что мать парня уборщица в нашей больнице, а я числюсь на ее счету злостным нарушителем. Пару раз весной пробежала до своего кабинета без бахил, а на улице была грязь и слякоть. О том, чтобы рассматривать меня в качестве невесты, там речь не идет. Ада Маратовна – мама Васи терпеть меня не может, к тому же боится. Темная она, верит в предрассудки. – Пойду я, дочка ждет. – Бедный ребенок, как же он без отца! – Мы разводимся с Владом, и никто из нас не разводится с Ариной! Понятно? – начинаю злиться. – Всё-таки разводитесь! – победоносно восклицает коллега. – Ещё ничего не решено, – даю задний ход, но слишком поздно. Завтра всех ждет ошеломительная новость. На импровизированной парковке меня уже ждет муж и Арина. – Мамочка, – дочка бежит ко мне со всех ног, обнимает. – А мы сегодня играли с тетей Мариной в шашки, я ее обыграла. А потом в слова, и я победила! – тараторит дочка, а я пытаюсь поймать егозу и нормально застегнуть все пуговицы на кофточке. На улице август, вечером уже прохладно. – С тетей Мариной? – вглядываюсь в лицо Влада, пытаюсь понять, что он чувствует сейчас. Но супруг прячет от меня глаза, смотрит себе под ноги. – Влад, я к тебе обращаюсь! Вскидывается, глядит очень странно. – Ты сегодня не в настроении разговаривать со мной? – подстегиваю супруга. – Ты возил мою дочь к своей… – Не тебе указывать мне, как я должен воспитывать дочь, – беспристрастно отвечает Влад и смотрит на меня как на моль. – Ты обижен? Я понимаю… Наконец, мне удается поймать бегающую вокруг нас Аришу. – Сядь-ка в машину, нам с папой надо поговорить. Дочь дарит мне озорной взгляд, но послушно залезает на заднее сидение седана. Захлопываю за ней дверь и возвращаюсь с разговором к супругу. – Влад, мне не исправить прошлого щелчком пальцев. Я обманула тебя, промолчав об инциденте, произошедшем накануне свадьбы, чтобы сохранить наши отношения. Я дорожила ими, а то, что случилось с Романом Вороновым было нелепой случайностью. Он подобрал нас на дороге мокрых, уставших, отчаявшихся. Привез к себе на дачу, отогрел, накормил… – смотрю на потемневшие глаза супруга и замолкаю. Меня раздирают сомнения. Хочет ли он слушать из моих уст всю эту грязь. Муж съезжает глазами на мои дрожащие руки, пока я сверлю его вопросительным взглядом. Арина прилипает мордочкой лица к стеклу, корчит нам рожицы. Но видя, что мы не реагируем, понимает, что разговор чересчур серьезный. Улыбка стекает с ее личика. Наконец, Владислав принимает решение и вскидывает глаза на мое лицо. Жутко неприятный взгляд вспарывает мой мир, ровно в тот момент, когда мужская ладонь ложится на мою руку. И сжимает ее до боли, до хруста. В глазах темнеет, когда Влад сгребает меня в охапку, трясет, выжимая из меня правду. – Тебе понравилось? Почему ты решилась на измену? Захотела сравнить меня перед свадьбой с другими мужиками? Боялась прогадать? Это был единственный случай, или один из череды? Как ты могла? Я же так сильно тебя любил! – Я не… Как ты можешь обвинять меня в таком! Я любила тебя. Всё что произошло в ту ночь, было каким-то помешательством. Глинтвейн, озноб. Рома приперся ночью в мою комнату, а у меня поднялась температура и меня бил озноб. Когда он предложил согреть, я согласилась, потому что вместо него видела тебя! Это правда! Поверь! А когда я проснулась под утро и поняла, что произошло страшное, быстро оделась и легла обратно. Утром, когда Роман проснулся, я включила дуру, говорила, что ничего не помню. И он согласился на эту игру.