— Извини, парень из братства, но тебе придется подождать. Чушь. Полная чушь. — Я не хочу, чтобы ты видел, пока все не закончится. Отойдя от Дрю, она возвращается ко мне, это кокетливое маленькое платье развевается вокруг ее бедер. У меня чешутся пальцы, чтобы притянуть ее ближе, только для того, чтобы я мог положить руки туда, где короткий подол прилегает к ее коже. — Подержишь это? — Она достает телефон из сумочки и протягивает мне пакет. Затем, с игривым блеском в глазах, она поднимается на носочки и шепчет. — Я обещаю, что ожидание будет стоить того. — Это мы еще посмотрим. Она морщит нос и уходит, уже просматривая свой телефон, предположительно, чтобы показать Дрю, что она хочет. Дрю, наглый ублюдок, каким он и является, просто машет ей рукой в сторону задней двери, а затем подмигивает через плечо. — Я позабочусь о ней, чувак. Чертовски верно, он позаботится. И ему повезло, что мы знаем друг друга со школы, и, что я доверяю ему как брату, иначе бы стоял телохранителем у этого кресла, нравится это Хейден или нет. Настроившись на ожидание, я откидываюсь на спинку одного из диванов в гостиной и отправляю быстрое сообщение Амелии, чтобы узнать, как там Джетт. Амелия: Мы сейчас у тебя дома, — отвечает она. — Возможно, мы смотрим «Хорошего Динозавра». Джесси: Он должен быть в постели. Амелия: Пф-ф-ф. Не тогда, когда ты заставляешь меня сидеть с ребенком. Джесси: Считай это возмездием за гребаный сердечный приступ, случившийся ранее. Амелия: Да, да. Джесси: Вероятно, ночь будет поздней. Амелия: Если я уснула, то уснула, так что не вздумай трахнуть Хейден, ладно? Я не хочу из-за этого проснуться. Я почти отвечаю и говорю ей, что именно это я и собираюсь сделать, просто чтобы позлить ее. Но говорить о Хейден в таком тоне, даже шутя, как-то неправильно. Она мать моего ребенка, ради всего святого. И когда мы наконец-то трахнемся, это точно не будет с Амелией на диване. Джесси: Я бы и не подумал об этом. И еще раз спасибо. Поцелуй его на ночь за нас обоих. Амелия: Ш-ш. Нам нужно смотреть фильм. Я смеюсь, отключаю телефон и откидываюсь на сиденье, сложив руки за головой. Кто бы мог подумать, что за две недели столько всего изменится? Я прошел путь от ужина с Микайлой и попыток убедить себя, что мне стоит пригласить ее на свидание, до ужина с Хейден и осознания, без тени сомнения, что я больше никогда не хочу делить трапезу с другой женщиной. Я не хочу больше ни с кем встречаться. Не хочу больше ни с кем трахаться. Не хочу думать о будущем с кем-то еще. Черт, я никогда не думал, но четыре, почти пять лет ожидания, надежд и молитв почти сломали меня. Но теперь Хейден здесь. И она дает мне все, чего я хотел, и даже больше. Та не только вернула мой бизнес в нормальное русло, она вернула в нормальное русло и меня. Более того, за последний месяц я видел Джетта чаще, чем за последние полгода. Жизнь не может быть лучше, чем сейчас. И это заставляет меня нервничать. Я знаю, что она сказала, что у них с Лейном все было плохо какое-то время, и что ее чувства ко мне только усилились с годами из-за наших отношений с Джеттом. Но что, если ее эмоции все испортили, и она говорит такие вещи, потому что я всегда был тем парнем на заднем плане? Парнем, к которому она уже приходила однажды, когда все полетело к чертям? Я не хочу верить, что это правда, потому что мы с Хейден всегда были честны друг с другом о том, что мы делали. Даже когда она приехала в город пять лет назад, она прямо сказала мне, что не хочет отношений. А теперь Хейден говорит мне, что переосмысливает это. Я хочу верить, что она знает, что говорит. О чем просит. Но пять лет — это долгий срок, чтобы стоять в стороне и желать того, чего у тебя нет. Я все еще хочу ее? Да, блядь. Больше, чем когда-либо. Но в этот раз я немного осторожен, потому что на кону не только мое сердце, но и моего мальчика. * * * Проходит два с половиной часа, прежде чем шумная музыка прерывается хохотом из задней части салона. Дрю появляется через пару минут, снимая перчатки и ухмыляясь, как будто ему только что было слишком весело. — Она сказала, что теперь ты можешь посмотреть. И принеси сумочку. — Это не заняло много времени. Он поднимает плечо. — Леди знала, чего хотела. Я ожидаю, что он поведет меня обратно, но он лишь выпячивает подбородок в сторону холла. — Иди. Я позволю ей показать тебе, прежде чем заклею все пленкой. — Спасибо. Я возвращаюсь в комнату, в которой бывал несколько раз, и застаю Хейден, сидящую на стуле и осматривающую свою правую руку. — Ну что, все было так аххххх… потрясающе, как я говорил? — спрашиваю я у двери. Она тихонько смеется, но, когда поднимает голову, на ее глаза наворачиваются слезы. — Черт, это было так плохо? — Было немного больно, но я справилась. Я жду, что она покажет мне, но вместо этого та отводит руку, как будто прячет ее. — Тебе не нравится? — черт, я знал, что должен был предложить ей подождать, чтобы убедиться. — Мне нравится, — хрипит она, ее голос чуть громче шепота, а ее темные глаза смотрят на мои. — Надеюсь, тебе тоже. — Мне? Это твое тело, Хэй. Важно только то, что оно тебе нравится. Она не говорит ни слова, просто молча смотрит мне в лицо, как будто пытается понять, как мне что-то сказать. — Что ты с собой сделала? — мягко спрашиваю я, проходя в комнату, садясь на табурет рядом с ней и беря ее за руку. — Покажи мне. Она переворачивает руку в тот же момент, когда мой большой палец скользит по ее ладони, и появляется первый проблеск темных, нежных чернил. Мне требуется секунда, чтобы понять, на что я смотрю, потому что с моей точки зрения она перевернута, но потом до меня доходит… Черт возьми! Мои инициалы, ДАЭ, вплетены в похожие на виноградные лозы хвосты полудюжины падающих звезд. Это женственно, красиво и… — Вау. Это… Я имею в виду, это… — Я теряюсь в словах. Звезды, буквы… Теперь я понял, что она пыталась мне сказать. Громко и ясно. — В моей сумочке есть конверт, — тихо говорит она, ее пальцы на мгновение сжимают мои, прежде чем она их отпускает. — Для тебя. Мне сейчас плевать на конверт. Я хочу поговорить о том, почему она нанесла меня на свою руку. — Это то, что я должна была сделать давным-давно. — О чем, черт возьми, она говорит? — Достань его, — снова призывает она. — Пожалуйста. Итак, я расстегиваю молнию на ее сумке, и, конечно, сверху лежит конверт. С логотипом окружного суда округа Браун. Единственный раз, когда мне вручали конверт из округа Браун, это был почтальон, и в нем были постановления о выплате алиментов на ребенка и опеке, с которым у нас с Хейден никогда не было проблем. Я достаю документы, открываю их на первой странице, и пять слов сразу же выпрыгивают и застревают у меня в горле: Ходатайство об изменении имени несовершеннолетнего. Святое дерьмо. — Он всегда должен был носить твое имя, Джесси. Один взгляд на тебя, державшего его в больнице, и я поняла, что ты настроен идти до конца. — Она тяжело вздохнула, слезы покатились по ее щекам. — Ты самый лучший отец, которого я только могла желать для него. Он твой так же, как и мой, и я хочу, чтобы ты это знал. — Я…. — Я трижды прочищаю горло, прежде чем мне удается вымолвить еще одно слово. — Я не знаю, что сказать. Я хотел этого уже давно, но никогда не поднимал шума, потому что не хотел подталкивать ее к чему-либо, что могло бы оттолкнуть ее.