– Это он, – кивнул я. – И где сундук сейчас? Клиф закрыл альбом. – Сундук нашли три года назад у дороги и принесли нам. – Он вновь вперил в меня взгляд. – Жюль, отдай Клифу образцы и фотоаппарат, – разрешил я. Тот передал взятые нами образцы. – Это все? – недоверчиво спросил очкарик. – Клиф, где сундук? – спросил Жюль и выразительно потряс резиновым мешком. Очкарик только что не прожег его взглядом. – Сундук передали на хранение в музей нашего университета. Что в мешке? Жюль молча достал голову вампира и показал ее. От увиденного Клифа чуть не хватил инфаркт. – Вы дурни… ик!.. зачем вы притащили… ик!.. это ик!.. сюда… ик?! Вы знаете, что это? – Нет, – быстро ответил я. – Вот и хорошо. Ик! Унесите это обратно и оставьте там, где взяли. И вообще, убирайтесь отсюда и из зоны. Год-два здесь не появляйтесь. А я сделаю вид, что вас не видел. – Как скажешь, Клиф, – совершенно спокойно ответил Жюль. – Не болей. Мы вышли. Жюль размахнулся и закинул голову подальше. На мой вопросительный взгляд ответил: – Вот не было заботы относить голову обратно! – И задорно улыбнулся. – Пошли за твоим сундуком. Пойдем лесом и по вершинам холмов. Так меньше шансов кого-то встретить. Если наш очкастый друг Клиф так перепугался, значит, он тоже сталкивался с этими тварями. Он будет молчать, что видел нас, а мы будем скрывать, что видели его. Я знаю одну тропку, не отмеченную на карте, – подмигнул он мне. Мы шли, обходя аномалии, петляя, как змея на песке, то поднимаясь вверх, то спускаясь с вершин на склоны. – Жюль, у меня нет денег. – Что, совсем? – обернулся он ко мне. – Ну не так чтобы совсем… и это не совсем деньги, – смущаясь, ответил я. – Да-а! Покажи! – улыбаясь, попросил он. Я вытащил медный пятак. Жюль пренебрежительно повертел его в пальцах и вернул. – Да-а, – разочарованно произнес он, – это не деньги. Еще что есть? Помня, что серебро здесь вне закона, я вытащил золотой илир. Жюль присвистнул: – Это уже лучше, но его не стоит показывать. Навряд ли где в нашей вселенной печатают такие монеты. Плохо тебя готовили для засылки. Я хотел опровергнуть его слова, но он только махнул рукой. – Знаю, уже слышал, ты не шпион. Это все, что у тебя есть? – Нет, еще есть украшения. Я достал пригоршню золотых украшений – кольца, серьги, кулоны, цепочки и десяток самоцветов. – Беру свои слова обратно, друг, – удивленно произнес Жюль. – Тебя готовили на все случаи жизни. Это то, что нужно. Он сгреб все с моих ладоней и спрятал в свой бездонный нагрудный карман. Параллельный мир. Планета Пранавар – Значит, так, – деловито произнес Жюль. – Ты походи, посмотри тут все, в магазинчики загляни, в общем, осваивайся. Много не говори, больше слушай. Через два часа встречаемся в ресторанчике «Веселый искатель». Думаю, ты его без труда найдешь. А я пойду поищу нашего клиента, который хочет вернуться домой с трофеями. – Он ободряюще похлопал меня по плечу и, насвистывая веселый мотивчик, пошел прочь. Я остался стоять посреди улицы. В этот поселок под названием Виноградный Тупик на границе с зоной отчуждения мы пришли около полудня. Дорога далась нам без труда, я определял аномалии, и мы находили обходные пути. Я соврал Жюлю, что дорогу мне показывает шверд и мысленно передает, куда надо сворачивать. Поселок расположился за обширными возделанными полями. Они отделяли поселок от зоны. Было странно видеть здесь мир и покой. В поселке были двух- и трехэтажные дома, но по окраине расположились фермерские усадьбы. Как мне пояснил Жюль, близость аномальной зоны благотворно сказалась на урожаях зерновых, овощей и фруктов, особенно винограда. Ученые до сих пор изучают этот феномен. Точных данных нет, есть только гипотезы и предположения. Мы прошли по мощенной обработанным камнем дороге мимо усадеб, утопающих в садах, и вошли в поселок. Его по праву можно было назвать городком. Здесь ездили такси и несколько небольших автобусов. Автомобили как будто вышли из тридцатых годов. – На чем они ездят? – спросил я Жюля. Тот небрежно отмахнулся: – Здесь на кристаллах, а вообще на электротяге. Ко мне, одиноко стоявшему путнику, пришедшему со стороны зоны, подрулил таксист. – Куда ехать? – нагловато рассматривая меня, спросил он. – Спасибо, я пешком постою, – ответил я в тон ему. Тот вытаращился на меня, пытаясь осмыслить фразу, и, не преуспев, спросил: – Кристаллы есть? – Сколько дашь? – живо спросил я. Мне нужно было научиться ориентироваться в здешних ценах. Жюль особо не распространялся, что сколько стоит, а я этот момент упустил. – Двадцать дэриков за штуку. – Нету кристаллов, – отрезал я и нагло уставился на водилу. Тот сплюнул мне под ноги: – Ходют тут всякие! – и уехал. Я шел по улице. Незаметно и в то же время внимательно подмечал все, что мне было интересно. Широкая дорога, мощенная камнем, ровная и ухоженная. Мусора нигде нет. Тротуары выложены красным гранитом и приподняты над полотном дороги сантиметров на двадцать, перед домами небольшие газоны из травы, аккуратно подстрижены. А сами дома тоже сложены из камня и весьма, на мой взгляд, симпатичны. На первых этажах ближайших домов я увидел вывески. Странным было то, что на здешнем языке я говорить умел, а вот читать нет. Я зашел в первую застекленную дверь под вывеской. Меня встретил внимательный взгляд немолодого человека с черными волосами и бородой, с мясистым носом. «Армянин, что ли?» – подумал я и улыбнулся. – Доброго дня, уважаемый! – поздоровался я. Мужчина кивнул. Я осмотрелся. Небольшой магазинчик. Немного одежды на полках, за спиной продавца примусы или что-то похожее на них. Обувь, пистоли, удочки, какие-то сувениры. – Из зоны? – нарушил молчание продавец. – Из нее самой, – продолжая осматриваться, кивнул я. – Что хотите предложить? – оживился чернобородый. – Сначала купить, уважаемый. – Купить? – обрадовался тот. – А что именно вас интересует? – Да в общем-то пока одежда. Хочу переодеться, чтобы не выделяться. «Армянин» окинул меня взглядом: – У нас одежда попроще, для фермеров. А если хотите поцивильней, то это надо идти в центр. – Мне сойдет одежда для фермеров. Продавец заглянул под прилавок и достал настоящие джинсы. Небрежно кинул на прилавок. Затем достал рубаху в синюю клетку, на кнопках. Безрукавку, такую же как штаны. Посмотрел на мои сапоги и достал коричневые мягкие мокасины. – Двадцать дэриков, – равнодушно произнес он. По его виду я понял, что он завысил цену минимум вдвое. Во мне проснулись деды и заворчали. – Пять, – так же равнодушно ответил я. Он блеснул глазами, удобнее уселся и погладил бороду. – Уважаемый, – произнес он, и я понял, что вырос в глазах продавца, – эта самая настоящая цена за такой качественный товар. Я еще сделал вам скидку, как оптовому покупателю. Дешевле некуда. Почти по себестоимости продаю. – Какой же это качественный товар? – спокойно возразил я. – Вот, пощупайте. Ткань штанов грубая. Краска скоро облезет. В таких штанах только в поле работать. Мм… цена один дэрик, и то с большой натяжкой. Продавец прямо-таки лучился светом, на его лице появилась слащавая улыбка.