* * * Иногда мне хочется его задушить. — Ты правда не хочешь пойти вместе со мной? Еще перед тем, как спросить, я знаю ответ. Лучший муж в мире удобно расположился на маленьком диванчике с джойстиком от игровой приставки. — Я же сказал, что заболел. У меня уважительная причина. Бен улыбается. Его темно–русые волосы, как обычно, взлохмачены, он одет в черную футболку и шорты, в то время как я одета в платье с диким рисунком в стиле обоев семидесятых, и сапогах с высоким голенищем. Не вопрос, у нас разные планы на вечер, и это случалось не так часто за последние семь лет. Я чувствую себя неполноценной без него. Неуверенной. — Но ты не выглядишь больным, — снова пытаюсь я, так как не хочу идти на Рождественскую вечеринку одна. Но саундтрек GTA V в корне убивает мою надежду. — Желаю хорошо провести время, любовь моя. — Бен едет сквозь ухабы, и успевает посмотреть на меня еще несколько секунд, прежде чем телевизор порабощает его внимание. — Кстати, ты выглядишь по–настоящему горячо в этом платье. Должен ли я тебя к кому–то ревновать? — Ты можешь меня просто сопроводить, — отвечаю я. — Тогда ты сможешь увидеть, как Дерек пытается меня напоить и потащить под его дурацкую ветку омелы, чтобы облапать. Наш молодой коллега прекрасно знает, что мы женаты, но все равно продолжает подкатывать ко мне. Даже когда Бен поблизости. Как будто его это забавляло. Конечно, Бен знает, что ему нечего опасаться, но все равно я хочу, чтобы он пошел со мной. Я не особо коммуникабельный человек и на таких вечеринках ко мне проявляется лишнее внимание. — Правда, Миа, я абсолютно вымотан и целую неделю ждал спокойного вечера пятницы. И у меня есть еще кое–какая работа. — Он указывает на игровую приставку, и я смеюсь. Если кто и сделал из своего хобби профессию, так это Бен. — Кроме того, без меня ты повеселишься намного лучше в этом платье. — Он лукаво мне подмигнул, от чего мои щеки покраснели. — Дурак, — пробормотала я и взяла сумочку. — Обычно ты ничего подобного не носишь. Но я не жалуюсь! Правда! — он сложил в мольбе руки, поскольку я бросила на него взгляд, не предвещающий ничего хорошего. — Между прочим, футболка и шорты тоже не совсем возбуждающая одежда, — бросаю ядовито я. — Эй, что случилось? — Бен наморщил лоб и отложил джойстик в сторону. — Малышка, иди сюда. Почему ты такая раздраженная? — У меня эти дни, — рычу я. Медленно подойдя к дивану, я поцеловала его в лоб. Он обнял руками меня за бедра и потянул на себя. Это хорошо, что мне не нужно больше ничего обьяснять, поскольку он меня и так прекрасно понимает. От того, что мы понимаем друг друга без слов, приятная теплота расплывается в моем животе. Я прижимаюсь к нему. — Не переживай. Ладно тебе, Миа. Когда–нибудь у тебя получится, я уверен в этом. Я ложу руки ему на плечи и удерживаю его взгляд. — Это же не нормально. Два года! Почему ты не можешь, наконец, обследоваться, Бен? Это ведь не больно. — Я не буду дрочить в эту пластиковую штуку! — Бен сощурил глаза и содрогнулся. — Извини, но… правда нет. — Даже ради меня? — Возможно, мы должны чаще… ну, ты знаешь. — Его руки перемещаются на мою попку, такой недвусмысленный намек. — Ты можешь остаться, и мы немного поиграем. Он улыбается, будто мальчик, который задумал какую–то шалость, что заставляет меня смеяться. С телевизора до сих пор пиликает музыка начала игры, что напоминает мне порно семидесятых, о чем я не говорю ему вслух. Он считает, что это великолепный джаз. — Бет меня застрелит, если я не приду. Ты же знаешь, как она настраивается на Рождественские вечеринки. Он смеется. — Это дает надежду, что вечеринка пройдет достаточно интересно. Может она наняла стриптизера или еще кого? Так, из принципа. С улицы послышался сигнал такси. Поскольку в город мы обычно ездим на метро, Бен настоял, чтобы я вызвала машину и не склонялась одна по темным вагонам. Он платит, так как знает, что я жадничаю на такси и просто уступаю его желаниям. Для меня нет особой проблемы ночью проехаться на метро, даже если Лондон не совсем спокойный город. — Мне пора. Буду не слишком поздно, так что можешь меня подождать, — сказала я прощаясь. — Посмотрим. Если нет настроения, будет скучно. Попытайся расслабиться. Все же не часто мы выбираемся куда–то с тех пор, как сюда переехали. Поэтому хорошо повеселись, ладно? Мы? Он не идет вместе со мной на новогодний корпоратив, что устраивает фирма, которая платит ему зарплату. Поскольку работа приносит ему удовольствие, и он посвящает ей каждую свою свободную минуту, больше никакие вещи его не интересуют. Как–то по–другому я представляла себе нашу совместную жизнь. Что поделаешь. Придется себя как–нибудь самостоятельно развлекать. Я снимаю пальто с вешалки и покидаю нашу маленькую квартирку. Так как я отвыкла ходить на высоких каблуках, требуется немного больше времени, чтобы спуститься по ступенькам с третьего этажа. И водитель достаточно нетерпелив, потому что снова раздается сигнал. — Да, блин, иду, — бормочу я, по пути роясь в сумочке. Я все взяла? Кошелек, мобильный телефон, помада, тампоны, пудра, носовые платки, зеркальце, дезинфекционный спрей… выглядит неплохо. — Так долго я еще не ждал, — возмущается старый мужчина, даже не поворачиваясь ко мне, когда я усаживаюсь на заднее сиденье. Венок седых волос обрамляет его лысину, блестящую в свете уличных фонарей, и его голос напоминает мне моего учителя математики, даже когда его тяжелый акцент звучит совсем не по-учительски. — Извините, мы живем на верхнем этаже, и быстро спуститься не получилось, — раздраженно отвечаю я. При дыхании, из моего рта идет пар. У этой старой машины нет стояночного отопления? Не удивляюсь, что он взвинчен. — К Лондонскому мосту, пожалуйста, угол улицы Саутварк. Его лицо тут же озаряется, он не ожидал, что в такое время сможет сделать такую длинную поездку. — Свидание? — спросил он, и подмигнул мне в зеркало заднего вида. Я скривилась. — Новогодний корпоратив. В каком–то пабе со странным названием. В темноте я достаю скомканное приглашение из сумочки и читаю название. — Кошачьи вопли. — Что за черт? — он хрипло смеется. — Никогда о нем не слышал. — Если честно… я тоже, — признаюсь я. — Это недалеко от нашего офиса и что–то немецкое. О чем думала Бет, остается для меня загадкой, поскольку этот паб, на самом деле, немецкая пивнушка. Я считаю, что она не должна терроризировать весь коллектив странной едой и горьким пивом только потому, что наш шеф – немец. Мое настроение падает, когда мы попадаем в пробку на автобане. Я ненавижу ездить на машинах. Из–за того, что четыре года назад мои родители погибли в автокатастрофе, потому что мой отец не справился с управлением старенького форда, я больше не сажусь за руль. Даже сейчас я почти ощущаю физическую боль, сжавшись на заднем сидении, беспомощно предоставлена милости водителя. Мой желудок сжимается, когда он идет на обгон, и я заставляю себя не смотреть в окно. Сорок пять минут пытаюсь отвлечься моими любимыми играми на мобильном телефоне и перепиской в фейсбуке. Наконец, машина останавливается на темной, мокрой от дождя, улице. Водитель наклоняется. — Мы правильно приехали? Непривлекательная, освещенная вывеска указывает на дорогу в подвал. Но название на вывеске соответствует. Три секунды я обдумываю попросить водителя развернуться и отвезти меня обратно домой, но потом вспоминаю Бет. Так что я оплачиваю баснословную сумму, которую называет водитель, и осторожно направляюсь в сторону входа. Это, в прямом смысле, был пивной подвальчик с низкими потолками, обставленный грубыми деревянными лавочками и столами. Я пришла, однозначно, одна из последних, поэтому иду по направлению к барной стойке, где, полагаю, находится Бет, по пути приветствуя своих смеющихся коллег. В колонках играет Рождественская музыка, под потолком висят бесчисленные еловые ветки, на которых болтаются разноцветные безвкусные новогодние фигурки. По дороге к бару я несколько раз цеплялась своими волосами за эти ветки, так что теперь моя прическа, на которую я потратила уйму времени, превратилась в птичье гнездо. Надо было остаться дома с Беном. В моих трениках на диване, где я уже столько лет провожу свои выходные, и меня все устраивает. Нам хорошо и уютно вместе и этого хватает. — Миа! — Бет вскидывает руку вверх. Я узнаю ее по пятидесяти звенящим браслетным кольцам, которые ей почти до локтя. — Я здесь! Я смущенно уставилась на официантку, которая несла на подносе несколько огромных пивных бокалов. Ее грудь была чуть ли не до подбородка поднята корсетом, что было хорошо, так я смогла проскользнуть мимо Дерека незамеченной. — О, Господи, Бет. О чем ты только думала? Я обнимаю мою лучшую подругу и коллегу, которая в честь праздника одела черный брючный костюм и красный галстук, и пытаюсь задержать дыхание. Шлейф дешевой туалетной воды окутывает меня, отчего я зарабатываю головную боль. Супер. Сообщите, если найдете в этом помещении хоть каплю свежего воздуха. — Я подумала, будет круто, — сморщилась Бет и вручила какой–то странно–зеленый напиток мне в руки. — Давай, пей. Сделай это как можно быстрее, иначе не сможешь проглотить. — Это еще что? — Гринх–дринк. Мое собственное изобретение. За тех, кто ненавидит Рождество. До дна! Она поднимает бокал и выпивает все залпом. Я сначала осторожно нюхаю нездорово–зеленый напиток и чувствую запах персика, водки и какого–то ликера. Возможно, она права, и я должна напиваться до тех пор, пока мне не станет весело. — А это не так плохо, Бет, — хвалю я, когда первый глоток коктейля благополучно приземляется у меня в желудке. — Я как выжатый лимон, — стонет Бет. – Ты даже не представляешь, сколько всего я сделала. Я должна была вешать абсолютно все декорации сама, поскольку типы, которым принадлежит бар, никогда ничего не слышали о Рождестве. Хорошо, это объясняет, почему эта фигня висит так чертовски низко. Бет на высоких каблуках почти на голову ниже меня. — Почему ты ничего не сказала? Я бы тебе помогла, — ругаюсь я. — Ты сегодня выходная, не хотела тебя тревожить. Да ладно. Я со всем справилась, хоть и перетрудилась, а также узнала, что Томас не придет. — Она высунула язык. — Вот блин. Мне так жаль. Ты это только ради него планировала, да? Бет кивает. Вот уже год, как она безумно в него влюблена, нашего немецкого исполнительного директора, но он воспринимает ее исключительно как ассистента. То, что он женат и у него есть дети, Бет не интересует, отчего ее мнимая любовь походит больше на бред о недостижимом идеале. — Берегись Дерека, — шепчет она мне, пока в колонках второй раз играет песня Last Christmas. — Он все время стоит под омелой, которую, между прочим, повесил сам повыше, и ждет тебя. — Я думаю, нет, — шепчу я в ответ. — Он полностью сосредоточен на разглядывании декольте официанток. Бет хихикает и накручивает локон своих черных волос на палец. Запах квашеной капусты и мяса, который идет с кухни, вызывает у меня тошноту. — Эй, Миа! Как дела? — Кто–то шлепнул меня по спине. Бет закатила глаза.