— У него никогда не получится, — шепчет Бет. – В голове у Фреда все отцифрованное. Я воздерживаюсь от смешка, и дальше напряженно наблюдаю за выступлением Джея. Он правда уверен в том, что делает? Наши коллеги не поскромничают, и если он облажается, это может обернуться не очень хорошо для него. Но Джей спокоен. Так спокоен, что аж странно. Таким я его не знаю. Минуту спустя он просит Фреда назвать ему цифры, и записывает их на листе бумаги. — Ты можешь открыть глаза, Фред, — говорит он уверенным голосом. Все в комнате затаили дыхание. Джей сделал хороший выбор с Фредом. Никто из присутствующих не заподозрит его в подыгрывании. — Пожалуйста, посмотри на этот листок и скажи мне… — он протянул Фреду сложенный лист бумаги, — это твой пин–код? Фред широко улыбается, когда разворачивает лист, но потом язвительная улыбка исчезает и он бледнеет. Одни коллеги смеются, другие перешептываюся. — Святое дерьмо, этого не может быть! — кричит Фред. Цвет его лица меняется с бледного оттенка на красный, и все заливаются смехом. Джей кланяется, забирает у Фреда лист и пин–кодом и сжигает его в пепельнице. — Я же говорила, что он классный! — Бет толкает меня. — У него есть еще пара номеров с гипнозом. Без понятия, как это работает, но это гениально. Я тоже так думаю. Я наблюдаю, как он ввел в транс парочку из отдела кадров и приказал им прикасаться к своему телу. Они сидели в нескольких метрах друг от друга, с закрытыми глазами, и Джей попросил женщину дотронуться любому участку своего тела, и потом спросил у мужчины, почувствовал ли тот прикосновение и где. Все три раза трюк удавался, и для развлечения зрителей Джей соединил этих двоих сверхъестественной связью. Абсолютно все внимательно сосредоточились на том, что он делает. Даже заядлые программисты следили за каждым его движением и громко аплодировали после каждого удачного номера. А во мне начинает потихоньку возрастать странное напряжение и нервозность, и на то есть основания. Джей повернулся и смотрит на меня, прямо в глаза. Что–то внутри меня воспламеняется. — Выйди, пожалуйста, вперед, — просит он, кивая головой и мягко улыбаясь. Многие коллеги поворачиваются в мою сторону, и я основательно краснею. Со сжатыми губами я трясу головой и бросаю Джею яростный взгляд. Господи, он ведь знает, что я это терпеть не могу. Многие любят стоять в лучах прожекторов, но меня начинает тошнить только от мысли, что перед столькими людьми из меня сделают посмешище. — Подойди ко мне, Миа. После того, как он назвал мое имя, на меня смотрят действительно все. — Да, мы знаем друг друга, — объясняет Джей, который увидел вопросительные взгляды. — Но давно не виделись. Восемь лет, как я слышал. Взгляды хихикающих практиканток становятся язвительными. — Ну, давай же. Иди! Бет почти сталкивает меня с барного стула, и я чувствую напряжение присутствующих. И улыбку Джея, которая притягивает меня, как магнит. Мой пульс учащается, руки потеют, но я храбро иду вперед. — Я уверяю вас, что через несколько минут Миа не будет иметь представления о том, что сегодня произошло. Или что я вообще нахожусь здесь. Он подмигивает мне. Кровь стучит в моих висках и, хоть я и не хочу, но иду, будто меня тянет к нему невидимыми нитками. — Доверься мне, Миа, — говорит он тихо. Джей стал передо мной и пристально посмотрел в глаза. Мои колени задрожали. — Я тебя загипнотизирую, но обещаю, что ничего… неприличного с тобой не сделаю. Несколько коллег одобрительно закричали и мое лицо загорелось. Проклятье, только то, как он говорит это слово… неприличное… Почему я не могу думать ни о чем другом, кроме как о неприличных вещах с Джеем? Его движения мне так знакомы, но он стал таким чужим. Что он вообще делает? Чем он занимался последние годы? Мое сердце взрывается, когда мы встречаемся взглядами. — Ты будешь делать то, что я скажу, а не то, что ты хочешь делать. Хорошо? Я киваю. Джей поворачивается к присутствующим и поднимает руку. — Я прошу вас соблюдать абсолютную тишину для меня и Мии. Вокруг становится тихо. Кто–то кашляет, кто–то шаркает стулом. — Миа, сконцентрируйся полностью на мне. Только на мне. Голос Джея изменился. Он говорит спокойно и очень тихо. Нет ничего проще, думаю я, возле меня могут танцевать Chippendales (прим. пер. лучшее мужское стрип-шоу Лас-Вегаса), я все равно не смогу от него отвернуться. — Смотри только на мою руку. Закрой глаза… А сейчас… спи. — Он щелкает пальцами, и внезапно исчезает. А с ним все остальные. — Спасибо. Спасибо, народ! Вы великолепны! Я ухожу к очаровательной даме в красном галстуке, которая, надеюсь, мне заплатит, перед тем, как я, наконец, тоже смогу выпить. Хохот, аплодисменты… и Джей стоит передо мной. — Все хорошо? — Да, я… о, Боже, — я потираю глаза и подавляю зевок. Потом осознаю, что сижу на стуле, но такое ощущение, что я сплю. Сладко и крепко. — Пошли. — Джей тянет меня к двери. Периодически коллеги похлопывают меня по плечу, другие посвистывают, когда я прохожу мимо. Что, к черту, здесь произошло? Почему я ничего не помню? — Джей? — Просто пойдем, сладкая. Он перескакивает сразу через две ступеньки, дергая меня за собой. На улице чертовски холодно и туманно, свежий воздух на секунду крадет мое дыхание, но ощущения приятные. — Проклятье, Джей, что ты сделал? Улыбаясь, он снимает свой пиджак и накидывает мне на плечи. Он не особо теплый и не сильно помогает против холода, но внутренне я сияю, поэтому мне не слишком–то и холодно. Джей берет сигарету и молча предлагает мне тоже. Я только качаю головой. — Ничего плохого, правда. С твоими коллегами было приятно работать. Кстати, чем вы занимаетесь? Ваша фирма, я имею в виду. — Игры. Приложения и компьютерные игры, — отвечаю нервно. Я растеряна, сбита с толку. Джей выдыхает дым сквозь сжатые зубы. Верхние пуговицы на его рубашке расстегнуты и виднеются волоски на его груди. — Когда ты вышла замуж, Миа? Мои зубы начинают стучать. — Пять… лет назад. — Мои поздравления. Кстати, твой муж отхватил себе лучшую женщину Лондона. — Он опять улыбается. Мой желудок сжался. — Спасибо, — отвечаю я сдавленно. — Что ты там сейчас показывал? — Уверен, твои коллеги тебе потом расскажут, — говорит он. — Ничего страшного, сладкая. Я не просил тебя кричать как обезьяна или что–то в этом роде. Я знаю, тебе это не нравится. — Ага, спасибо. — Я закатываю глаза. — Теперь я доверяю тебе намного больше. — Я хорош. — Он бьет себя по груди, и я смеюсь. — Один из лучших, должен сказать. — В конце концов, я учился в Вегасе и там же выступал. — Ты выступал в Вегасе? Фокусником? — в изумлении смотрю на него. Он делает еще одну затяжку. Silk Cut (прим. пер. марка сигарет), как и раньше. — Гипнотизером, — поправляет он. — Магия, гипноз, чтение мыслей. О. Мой. Бог. — Не знаю, насколько это хорошо, что такие люди, как ты, владеют такими навыками. Это точно так же, как вручить нож Ганнибалу Лектеру. — Не будь такой грубой, Миа. Тебе не идет. — Джей пристально смотрит мне в глаза, пока я не вынуждена моргнуть. Он делает последнюю длинную затяжку и отбрасывает окурок в сторону. — И какой твой муж? Милый? Любит тебя? — Ты его знаешь, — отвечаю я. — Это Бен. От удивления брови Джея взлетают вверх. — Бен? Тот самый Бен? Твой бывший лучший друг? — Представь себе, он до сих пор мой лучший друг, — защищаюсь я, мне кажется, что он меня упрекает в этом. — Это не исключено, если друг другу доверяешь. Он едва заметно вздрогнул от моего язвительного замечания. — Я рад, что ты счастлива, Миа. Правда. Говорю от чистого сердца. Ты этого заслужила больше, чем любой другой человек, которого я знаю. — Он делает короткую паузу и снова смотрит на меня. — Ты ведь счастлива? Возможно, я заколебалась на секунду дольше положенного со своим ответом. Я имею в виду, что здесь я разговариваю с Джеем, а Джей чертовски опасен. Одной небольшой заминки ему достаточно, чтобы распознать неуверенность, так было и раньше. Он с легкостью читал людей, поэтому выбор его професии меня не удивляет. У него, без сомнений, дар. — Эй, я не хотел быть бестактным. — Он кладет одну руку мне на плечо и я чувствую, как он дрожит. Сегодня ночью безумно холодно и оттого, что туман застелил темные улицы, не становится лучше.