— Сколько еще времени? — спрашивает Бен. Я закрываю глаза и пытаюсь оттеснить то, что сейчас здесь происходит. Как можно так много надежд разрушить за считанные минуты? Я ощущаю все это хуже, чем получить камнем по голове. Намного хуже. — Точного прогноза сделать невозможно, потому что при таком быстром прогрессе, все может случиться быстро и внезапно. Нынешние симптомы будут со временем усиливаться, добавятся новые. Из-за расположения опухоли можно рассчитывать, что в ближайшее время это приведет к давлению на ствол головного мозга, что означает... Кома, искусственное дыхание. Джей сжимает одну руку в кулак, его лицо остается непроницаемым. Мое сердцебиение отдается в висках. — К сожалению, мы больше ничего не можем сделать. Кроме медикаментов, конечно же. Они помогут уменьшить симптомы. Мы можем увеличить дозу, как только понадобится, чтобы вам стало легче. Джей моргает. Потом проводит рукой по лицу и встает. — Спасибо, — ровным голосом говорит он. — Сентябрь? — я бросаю на доктора Мартина умоляющий взгляд. — Сентябрь реально? Он смотрит на мой отчетливо видневшийся живот и поднимает плечи в извиняющемся жесте. Мой желудок завязан в узел. — Спасибо, — повторяет Джей уже возле двери. — Вы идете? — Я тебе говорил. — У двери Джей достает сигарету и закрывает глаза, выдыхая дым. — Я знал. Я кашляю и отмахиваюсь от дыма. — Ты обещал бросить. — Только на время лечения, сладкая. Таков был уговор. Уже ведь все равно. — Мне так жаль, — шепчу я. — Я так надеялась... — Я знал это, Миа. — Отвернувшись, Джей делает затяжку. — Я давно об этом знал. Я чувствовал, что нельзя это уменьшить. Оно надо мной смеялось. Я слышал его. — Спасибо, что ты все равно попытался. — Я беру его за руку. — Это многое для меня значит. — Это означает все. Мое тело окоченело и замерло, я не имею понятия, что сказать, даже несмотря на то, что мысли в моей голове оглушающие. Но они перекрикивают друг друга. Джей выбрасывает сигарету в сточную канаву. Голубь испуганно взлетает, оставив лежать пустой пакет от МакДональдса. — Поехали. — Бен кладет руку Джею на плечо. — Куда-нибудь. Втроем. Куда ты всегда хотел. — Возможно, Нью-Йорк, — предлагаю я, потому что раньше Джей много об этом говорил. Он отмахивается. — Я там был уже. Слишком громко, слишком забито. — Карибы? Тайланд? Пляж, где можно поплавать голышом? — Бен играет бровями. Я целую его, потому что точно знаю, что он делает и почему. И в данный момент я люблю его еще больше. — Я не могу себе позволить отпуск. Мне жаль, правда. Но я... — Пусть это будет моей проблемой. И прежде, чем ты что-то скажешь, я же получаю твой Харли. Или нет? Мы будем в расчете, — вскользь упоминает Бен. Джей краснеет. Редкий образ, который меня задевает. — Бен, чувак, это уже чересчур. Слишком много. Я не могу больше ничего принять. Ты уже оплатил это долбаное лечение, которое ничего не дало, а теперь еще это... — Эй. — Бен кладет одну руку ему на плечо. — Я делю свою жену с тобой. Мою жизнь. Нашу любовь. По сравнению с этим деньги не имеют значения. Кроме того, это не должен быть отель-люкс на Мальдивах. Джей закусывает нижнюю губу. Он отводит взгляд, и я вижу, как он играет языком о свою щеку. Потом снова поворачивается к нам. — Пляж звучит хорошо, — говорит он. Его глаза снова загораются. — Голышом на пляже звучит еще лучше. — Значит, давай сделаем это. Пожалуйста. — Бен бросает на меня взгляд, и я улыбаюсь ему. Джей кусает нижнюю губу, пока мы молча идем в сторону метро. Солнце ослепляет меня. Мне жарко, несмотря на то, что на мне платье с коротким рукавом. Отголоски лета в начале мая. Осенью снова будет серо и холодно. — Идея, — задумавшись, говорит Джей и останавливается посреди ступенек. Кто-то врезается в меня, и я рада, что Бен крепко удерживает меня. — Господи, Джей, пожалуйста, иди дальше. Ты хочешь нас убить? — ворчу я. — Мы поедем домой, запакуем несколько летних вещей, поедем в аэропорт и сделаем себе сюрприз. Куда-нибудь, где светит солнце. На самолет, где есть место. — Серьезно? — спрашиваю я. — Хорошая идея. Мне только нужно позвонить в офис и сообщить Бет, что мне нужен отпуск. У меня достаточно накопилось дней, проблемы быть не должно. Я бросаю на Бена вопросительный взгляд. Мой муж, который не может вечером уснуть, не запланировав следующий день, хочет просто куда-нибудь улететь? — А ты? — Джей смотрит на меня. И снова в мою сторону летит локоть пробегающего мимо мужчины, но теперь я стою зажатая между Беном и Джеем, чувствуя себя в безопасности. — Это нормально для тебя? Полет, я имею в виду. Из-за ребенка. — Я не больна, Джей. Всего лишь беременна. — Я закатываю глаза. — Но ты... — Мой чемодан полон медикаментов. Это должно помочь. В противном случае... — он пожимает плечами. — Бывает и похуже, чем умереть где-то в мире, кроме прекрасного пляжа. Мой желудок переворачивается, но я храбрюсь. — Точно. На ступеньках лондонского метро, например. Джей смеется. — Ты права. Так что в путь. Мы действительно не должны больше тратить время. Одна неделя лета на Мадейре. Когда мы приехали в Гаствик, то нашли дешевый билет от Изиджет, вылетающий всего часом позже, и Джей недолго решался. В аэропорту оба мужчины решительно направились в сторону информационного отдела для туристов, спросить по поводу квартиры, потом они забрали меня и багаж, и дальше мы поехали на такси. К превосходному сюрпризу, от которого у меня на глазах выступили слезы. Дом, который снял Бен — просто мечта. Я хочу остаться здесь навсегда. Никогда не возвращаться в Лондон, в Кройдон, а нашу крохотную, пыльную квартирку в многоэтажке. Как будто так мы сможем избежать того, чтобы с Джеем произошло что-нибудь плохое. Солнце, которое сияет из-за дождевых туч, вид на океан, открывающийся с террасы, кухни, гостиной и спальной, создает впечатление совершенно другой жизни. Погода и прекрасная окружающая среда пробуждают в нас любовь к жизни и волнение, которое, обычно, можно получить от приема наркотиков. Мы прогуливаемся так много, сколько может выдержать Джей. Остров наполнен экзотическими растениями, повсюду цветет и пахнет. Я пьяна от разнообразия красок, вечно-голубым цветом, который не прекращается в переходе от неба к морю. Мы плаваем в собственном бассейне, с которого видно открытое море, а рано утром на расстоянии можно увидеть даже дельфинов и китов. В небольших ресторанчиках мы едим рыбу, которая прямо с лодки попадает на сковороду. Бен и Джей пьют сладкое вино Мадейра и по вечерам курят косяки, которые Джей купил в порту у подозрительных типов. Я знаю, что это счастье продлится всего неделю, но хочу крепко вцепиться в него и никогда больше не отпускать. Старинная подвесная канатная дорога соединяет наш дом, который восседает высоко на скале над бухтой, с небольшим пляжем. Сегодня, как и почти каждый вечер, мы стоим здесь, рука об руку, босиком, в холодных волнах Атлантики. Наша обувь лежит на небольшом холмике, на расстоянии нескольких метров. В это время пляж уже пуст. Люди сидят в барах и ресторанах, в то время как мы наслаждаемся закатом. — Мы можем назвать ее Сокровищем, — вдруг предлагает Джей. Я фыркаю. — Никогда. Серьезно, это даже не имя. — Я за Дженни. Дженни Паркер. Звучит хорошо, правда? — Бен наклоняется и поднимает большую раковину, которую волны прибили к его ногам. Мои ступни болят от гальки и острых камушков, которые впиваются в мои подошвы. — Дженни старомодно. Мне нравится Эмма. Мы с Джеем пару недель назад читали «Эмму» Джей Остин. С тех пор это имя не идет мне с головы, и я постоянно представляю себе, как будет выглядеть наша маленькая Эмма. — Красиво. Эмма... — Джей играется ногой с моими пальчиками. — Мне нравится. — Эмма звучит как жесткая феминистка, — считает Бен. Я в замешательстве смотрю на него. — Прости, мне просто так кажется. — А если это, все же, будет мальчик? — я щекочу Джея за ногу, потому что люблю, когда он смеется из-за этого. — Но это будет девочка, — говорит он. — Совершенно точно. Я уверен. На что спорим? Потом он захватывает меня сзади и тянет вниз. Прежде, чем успеваю закричать, я сижу мокрая. На нем. Бен смеется и присоединяется к нам, и через несколько секунд мы бесимся в холодной воде, фыркая и хохоча. Соленая вода прячет мои слезы. Я благодарна. В последнюю ночь мы не спим. По крайней мере, не в доме. Вместо этого, мы лежим в саду на огромной качели, переплетясь пальцами и остальными частями тела, и все вместе смотрим в небо. Я никогда не видела такого ясного неба в Лондоне. Джей показывает Бену несколько созвездий, которые я не могу распознать, как бы не старалась. — Никакого звездопада сегодня. — Я сжимаю руку Джея, и он тоже сжимает ее. Головой я лежу на груди Бена, мои ноги как-то переплетены с ногами Джея. — Жаль. Или к счастью. Иначе ты снова бы плакала. — Он улыбается, и я возмущенно толкаю его в бок. — Знаешь, о чем большинство людей сожалеют, когда умирают? — спрашивает он. Я сглатываю, как всегда, когда он говорит о смерти, что в последнее время случается чаще. — О вещах, которые они не сделали? — гадаю я. — О том, что они часто не бывали счастливы. Я читал об этом.