Праздник уже подходил к концу, детей усадили за стол и угощали тортом. Двое из гостей ели вместо этого финики из лоточков. ?– Как я вам благодарна, Диля, вы нас выручили. Как вам передать колготки? ?– Да ну что вы, такая мелочь. Можете оставить их себе. ?– Нет, я обязательно их вам отдам. Женщины обменялись телефонами. Диля уже стояла в дверях и одевала дочь. За нею заехал муж. Дверь открылась. Зашел мужчина. ?– Нина? ?– Ринат? ?– Вы знакомы? – спросила удивленно Диля. Да, они были знакомы сто лет назад в детстве. Так они встретились спустя 15 лет. Описанные колготки послужили поводом для нового сближения. Судьба? РИНАТ Ринат. Давняя история. Первая детская любовь. Воспоминания, которые всегда будут чистыми, потому что они про то самое время, когда только?только перестаешь верить в Деда Мороза, но все равно с трепетом загадываешь желания на Новый год. Эти воспоминания аккуратно отделены от сегодняшней жизни рамкой, и поэтому в них нет пятен, нет следов. Там все красиво. В музее памяти с них регулярно стирают пыль и покрывают блестящим лаком. Нина решила написать ему, своему Ринату. Сама, первая. Домой ехала окрыленная. Богдан уснул, утомленный игрой. В машине разливалась приятная редкая тишина. Нина смотрела на газоны, зеленая трава была такой свежей, как у бабушки в рязанской деревне. Вспоминала давние летние каникулы. От этих воспоминаний сегодняшнее настоящее становилось как будто бы не таким явным, а то прошлое проступало объемными глянцевыми образами. Алюминиевый ковшик в ведре с колодезной водой. Полевая клубника на лугу около сельского кладбища. Лесная тропинка, по которой почти никто не ходит. Метровый муравейник, в него надо совать травинку, а потом облизывать. Салат из огурцов, укропа, петрушки и яиц. Миски, которые надо мыть в большом тазу при помощи соды или горчицы. Деревянный колодец, на внутренней стороне сруба растут грибы. И почему?то очень хочется ведром их зачерпнуть, но никогда не получается. Железная дорога и ржавый мост через реку. Река мелкая – с моста видно водоросли, растущие на дне. Старый велосипед «Десна». Очень страшно ехать по железнодорожному мосту. Аккуратно сшитая вельветовая сумка, с шестью буханками черного хлеба, висит на руле. Трехлитровая банка земляники. Картошка, которую надо полоть несколько часов. Коровьи лепешки, в которые обязательно хотя бы раз в день попадаешь ногой. Вечером приходят овцы, хозяйки выходят с кусками хлеба и кричат: «Кать, Кать, Кать»,«Борьк, Борьк!» – зазывают овец. Гуси шипят и бегут за тобой, но их совсем не боишься. Если только чуть-чуть. Сладкая-пресладкая черная вишня. Озеро, где растут кувшинки. Мальчишки пугают пиявками. Плывешь и видишь пальцы ног. Вода теплая, нежная, ласковая. Кукурузное поле, и в нем непременно живет черный человек, его Вовка сам видел. Разрушенный дом, от которого веет холодом и тайной. Вечерние посиделки, ночные посиделки. Походы на кладбище. А еще можно обернуться в скатерть и пугать белой бабкой. Блестящая роса, бесконечное звездное небо, поют цикады (или как там их звать), фонарь светит через листву. Сидишь на лавочке у забора. Разноцветные маленькие домики с палисадниками. Везде спят. И любишь. Все легко и очень по-настоящему. И все это сейчас для нее соединялось с именем Ринат. Потому что бабушки и дедушки вот уже несколько лет не было в живых. Дом детства продан. А Ринат остался. Ее сознание хотело сбежать в те воспоминания, когда жить можно было беспечно. Что же известно про Рината? Старше на пару лет и тот самый мальчик, с кем она впервые поцеловалась. Сколько им было тогда? 12 или 13? Она открыла соцсеть и набрала в поиске «Ринат Рахманов». Ринат жил в сталинском, как принято называть в Москве, кирпичном доме. Не центр и не окраина. Интеллигентный район. Небольшая двушка на Академической, где в советское время давали квартиры членам РАН. Ринат квартирой гордился. Это был важный трофей. Гордость. Орден. Хотя нет – в его представлении квартира приравнивалась к внезапному дворянскому титулу с собственным поместьем. Ринат официально стал москвичом. Большой финансовой заслуги его в этом не было. Скорее он поймал квартирную волну и правильно женился на Диляре. Случайность столкнула их в общежитии на одной из студенческих вечеринок, которые заканчиваются хмельным сном в объятьях ближайшего соседа. Диля, спокойная, тихая, усидчивая студентка скромного нрава. Из современной интеллигентной семьи. Тонкая как лоза. С нежными глазами как у газели. Доучилась до четвертого курса без приключений, шла на красный диплом. Ни с кем не встречалась. Получала повышенную стипендию. Непонятно, как она оказалась на той вечеринке. Взяли соседки с собой, чтобы подшучивать над ней? Или она сама захотела посмотреть на оборотную сторону студенческой жизни? Ринат положил на нее глаз сразу, как только увидел – она выделялась из общей массы. Завел разговор. Она слегка шугалась, видно было, что ей хотелось казаться смелее. Это его безумно заводило. Ринат увлекся Дилей. В ту хмельную ночь она не уступила. Уснула под боком Рината как ребенок. Она держалась пару месяцев. А уже ближе к весне все и случилось. Разумеется, свадьба. Появился Ильдар – дар солнца, Врата Бога. Ильдар связал их. Навеки скрепил Дилю с ее первым мужчиной. Потом родилась дочь – Эльвира. Малышка уже научилась говорить, была милым, умным ребенком с горячими озорными глазами, глядящими в самую суть. В то самое место в глубине сердца, где живет доброта, любовь и что?то еще такое, от чего льются слезы счастья, когда смотришь на своего ребенка. Жили супруги мирно, не ругались. То есть почти не ругались. Все свои межличностные проблемы они бросали в омут. «Привет, Ринат. Сколько лет прошло! Рада, что ты нашелся. Как тебе передать колготки?» На фотографии улыбался мужчина. Взрослый, но ей казалось, что глаза у него такие же озорные и горячие, как у юноши. Она не хотела себе в этом признаваться, но его взгляд пробуждал в ней что?то, что заставляет кровь щекотать тело изнутри. Нина нажала «отправить». Она вспомнила, как обнимались. Дети еще. Ей лет 17. Стояли в сквере около дома в Бирюлево. Ринат снял свою первую квартиру, в складчину с друзьями и еще кем?то. Это была первая встреча Нины с ним после дачных. На даче он был как бы хозяином места, а Нина приезжала на все лето, но не считалась местной. Она считалась москвичкой, этот статус был несравнимо круче. А тут Нина уже хозяйка. Ринат, страшно гордый, показывал ей свое жилье. В трехкомнатной квартире обитало шесть человек: Ринат с другом, какие?то циркачи и вечно пьяный хозяин в самой маленькой комнате. Ринату досталась изолированная комната, а циркачам проходная. Нина немного надменно (хоть и старалась это скрыть) на все смотрела и растерянно говорила: «О, какое милое местечко». Циркачи пили крепкий чай, «нет, спасибо чай я не буду». Пьяный хозяин квартиры в серых семейных трусах, с такими же серыми волосами и такими же серыми наколками, вышел из туалета. И, не заметив Нину, поплелся к себе. Было ощущение, что у этого человека отключилась опция цвета. И он весь был чб, как и обстановка недорогого жилища. ?– А давай выйдем на улицу. ?– Давай. На улице резвился май. Поздний московский май с сиренью, свежей листвой, бегающими радостными детьми и собаками. Сочная, сильная весна набирала обороты. Нина в то время была дерзка и амбициозна. Перешла на второй курс, хороший вуз, первые подработки, интересные приятели. Отец обещал ей купить машину – маленькую машинку для девочки. Нину ждало прекрасное будущее, оно уже открыло ей свои золотые ворота и говорило – делай же шаг, я тебя жду. А тут Ринат. Он, конечно, хороший, добрый, но как будто из параллельной вселенной. Он из того прошлого, откуда надо было делать шаг в будущее. Ринат, ей казалось, шагает совсем в другое будущее, в другую дверцу. И эта дверца – деревянная калитка палисадника. Они стояли у подъезда девятиэтажки, Ринат рассказывал, как ему повезло с квартирой. За такую цену. Говорил о своих планах. Бравировал любовными победами. Нина кивала безучастно. Ей казалось, что это ошибка программы и в этот момент надо быть в другом месте. Ринат в обстановке города выглядел нелепо, неуместно. Из подъезда вышли ребята и отпустили несколько комментариев по поводу юбки Нины. Смачные одобрительные комментарии. Ринат сделал шаг к Нине и слегка приобнял за талию. Жест ребята поняли правильно и больше ничего не говорили. Но от невинной близости двух тел Нина внезапно ощутила взрыв. Словно огонь вспыхнул в газовой плите. Как будто газ уже давно выходил из трубы, а тут внезапно загорелся. Неожиданное, новое, очень сильное ощущение. Нине стало страшно. Она отступила. Несмотря на то, что какой?то опыт общения с мужчинами у нее имелся, взрыв она ощутила впервые. Ринат смотрел на нее молча. ?– Не бойся их. Эти ребята не опасные, – Ринат взял ее за две руки и сделал шаг назад, – просто постой со мной. Просто так давай постоим тут. – Он слегка приобнял ее за плечи. В этот момент секунды стали длинными как бесконечность. ?– Мне надо ехать. Прикосновения Рината вызывали в ней какую?то непонятную бурю. Одновременно и сладостную, и неприятную. Нина тогда ушла. Но потом много раз вспоминала взрыв и худые, жилистые руки, обнимавшие ее. Искала что?то похожее в других встречах. Сейчас ей казалось, что похожего не было. Она любила это воспоминание и хранила в отделе особо важных воспоминаний. Ринат смотрел на нее с фотографии в фейсбуке и тепло улыбался. Нина отметила, что годы шли ему, он похорошел, возмужал. Он всегда нравился женщинам, а женщины нравились ему. Они были для него неотъемлемой частью жизни. Именно женщины – во множественном числе. Их должно было быть много и разных. Ни об одной из них он не отзывался плохо. Никогда не делился подробностями. Романы у Рината никогда не прекращались. Все это знали и относились как к доброму чудачеству. БАРАШЕК В студенческие годы Ринат был для Нины интересным экспонатом из прошлого, которого она пару раз показала подругам на общих тусовках. Подруги посмеивались над его провинциальностью, но в целом, можно сказать, Ринат вписался в их круг в качестве редкого экзотического гостя. И успел закрутить несколько романов среди общих знакомых. В тот год Нина с друзьями собирались поехать на Ивана Купалу за город. Ночь, костер, купание голышом. Звали всех – нужно было отбить аренду автобуса. И Нина пригласила Рината. Он поехал. Обещал помочь разделать баранью тушку. Они купили барашка у фермера. Живого. Везли его в салоне автобуса со связанными ногами. Отмечать решили на маленьком островке в Конаковском водохранилище и добираться на лодке. Пока плыли, барашку было очень страшно. Ринат держал его крепко. Барашек дергался и блеял. Когда лодка приблизилась к берегу, барашек совершил отчаянный рывок, но дернулся неудачно. Фатально для него. И переломил себе хребет. Ринат вынес его на берег уже бездыханным и спустил кровь. Было в этом случае что?то неверное. Преждевременная смерть животного, которое и так собирались зарезать. Барашка разделали, но те, кто плыли с ним в лодке, есть его не стали. Все свидетели, не сговариваясь, никому не сказали про несчастный случай. И между собой это никогда не обсуждали. Шашлык и шашлык. Отправив сообщение Ринату на фейсбук, Нина никак не могла прогнать из памяти барашка. Она видела, как ягненок отчаянно вырывается из рук, а Ринат, испуганный и рассерженный тем, что сам делает, крепко держит его ногами кверху. Голос существа, из последних сил зовущего на помощь. Четыре пары глаз, смотрящие на него. А потом вдруг тишина. И смерть. И ты в лодке с ней, со смертью. Та ночь прошла по-молодежному весело. Ели, пили домашнее грузинское вино, купались в теплой воде, пускали венки, прыгали через высокие костры. В финале многие уединялись по палаткам. А кто не нашел себе любовного занятия, сидели у костра и травили анекдоты и байки. Ринат подошел тогда к ней, взял за руку и сказал: ?– Давай прыгнем! Давай, я хочу прыгнуть с тобой. Но Нина не решилась. У нее тогда был настоящий молодой человек, и она боялась, что он не одобрит. Молодой человек весьма и весьма перспективный. Из хорошей семьи. Золотая медаль. Очки, математические способности. Амбиции покорять Кремниевую долину. ?– Я слишком занята, – ответила она тогда. С тех пор было еще несколько встреч с Ринатом, которым Нина не придавала значения. Десять лет назад они виделись на какой?то вечеринке. Потом он находил ее через знакомых, привозил сувениры, подарки для ее дочки. Ей все это льстило, но было совершенно не нужно.