— Нет! — Тут же мысленно отругала себя за резкость, но без лошади мне далеко не уйти. Пусть привыкает ко мне. — Я хочу путешествовать верхом. Вы забрали несколько лошадей из конюшен замка, поэтому моя вполне может остаться со мной. Браден, который топтался у входа, почему-то не ответил. Я даже не уловила шагов, зато почувствовала его взгляд, который тяжестью ложился на плечи, касался спины. Взгляд острее лезвия кинжала, я ощущала его всей кожей, даже сквозь плотную ткань накидки, через одежду. Словно невидимое жало скользило по моему телу, оставляя такие же невидимые глазу царапины. — Не боишься отправляться в такой путь верхом, фрейлина? Ладони мелко дрожали, хотя от костра текло тепло, и я поняла, что сдерживала дыхание. Пришлось медленно вдохнуть и так же медленно выдохнуть, чтобы немного успокоиться. Нельзя сдаваться, нельзя показывать зверю свой страх, нельзя поворачиваться к нему спиной. Я расправила плечи и повернулась к артанскому князю. Конечно, в его власти забрать у меня лошадь, но будь я проклята, если позволю ему это. — Нет. — Это будет долгое путешествие. — Выдержу. Вы же не собираетесь покорять горные вершины. Артанец с минуту изучал меня. Даже подумала, что не ответит. — Вершины нет, а вот земли под ними — да. Сперва даже не поверила ушам. — Проклятые! — ахнула я. По спине прошел холодок. — Вы хотите спуститься в подземное царство? — Это самый быстрый путь в Артан. Жители подземелья не выходили на поверхность и предпочитали не вести дела с тем, кто ходит под солнцем. Они не участвовали в войнах, использовали только собственные родники, а все, кто пытался до них добраться, встречали там свою смерть. Человек не способен выдержать постоянную тьму и самостоятельно выбраться на поверхность. По крайней мере, так всегда считалось в нашем княжестве. Если бы меня спросили, хочу ли я спускаться в подземелье, я бы повернула назад. Но кто меня спрашивал? Родники проклятых… Мрак не говорил об этом, но наверняка магам просто необходимо пополнить запасы. От всего этого голова шла кругом, и я не сразу отметила, что князь подошел ближе. Рывок, и я оказалась прижатой к твердой груди, с заведенными назад руками. Сердце ухнуло вниз, дыхание сбилось. Дернулась, но тщетно. Мрак только подтянул меня выше, так что пришлось встать на цыпочки. — Отпустите, — прошипела я, чувствуя, как все внутри сжимается от страха. — С какой стати? — Ладонь погладила мое горло. Невесомо, почти нежно. — Здесь все принадлежит мне по праву. В том числе ты. Несмотря на ледяной взгляд, сильные пальцы опаляли жаром. Но при этом не оставляли сомнений в том, что могут раздавить одним движением. — Я не ваша собственность, — процедила сквозь зубы. — И никогда ею не стану. Его пальцы скользнули ниже, коснулись бьющейся жилки, погладили ключицу и спустились к груди. — Уже стала, фрейлина. — Он говорил тихо, словно размышляя вслух. — Уже стала. Княгиня уничтожила родник, только чтобы он не достался мне. Убила себя, чтобы я не прочитал ее мысли. А рядом оказалась та, чьи мысли я не слышу. Совпадение? — Это была ее последняя просьба. — И о чем же она тебя попросила? — Просто сопровождать ее. Как вы понимаете, отказать я не могла. Внезапно меня прижали к себе еще сильнее, вдавили в сильное тело так, что дыхание перехватило. Я была настолько близко от мужчины лишь однажды: когда девчушкой провалилась под весенний лед. Сэр Лайол, друг отца, вытащил меня из холодной реки и прижимал к себе до самого дома, не позволяя замерзнуть. Но тогда меня бил озноб, а сейчас я словно горела. — В чем твой секрет, Амелия? — хрипло спросил он. — У меня нет секретов. — Мой голос сбился, и за это захотелось надавать себе по щекам. — Ты бы исполнила любую волю своей княгини, фрейлина? — Это мой долг. Я давала клятву. — Но исполнила бы? Взошла бы на алтарь вместо нее? Разговор нравился мне все меньше. Я сглотнула, представив, что могла оказаться на месте ее светлости, но все-таки ответила: — Да. — Почему? — Я же говорила! — вспылила я. — Клятва, — повторил Мрак. — Я помню. Но это не мешает некоторым нарушать их и предавать тех, кого они обещали защищать. Союзники бегут с поля боя, верные слуги показывают тайные тропы, лучшие друзья вонзают меч в спину. — Вам-то бояться нечего, — заметила издевательски, — вы способны прочитать мысли любого. — Любого. Но не твои. Наши взгляды скрестились, словно клинки: мой огненный и его ледяной. — Зачем хранить верность той, кого больше нет? Расскажи мне правду, Амелия. Расскажи и получишь свободу. — И я должна вам поверить? — У тебя есть мое слово. Слово чести. Перед глазами встало лицо Роуз, заплаканное и бледное. — Слово чести артанца? — Вышло на удивление зло и презрительно. В следующий миг меня отшвырнули от себя, как змею. — На колени, фрейлина. За свою дерзость ты будешь наказана. Сказать, что внутри все похолодело, значит, ничего не сказать. В груди взметнулась настоящая северная метель, холод растекся по телу, коснулся сердца, словно и не было костра, бессильного перед обжигающего льдом взгляда артанского князя. Однажды я уже стояла перед ним на коленях. В Священном саду. Это был один из самых унизительных моментов в моей жизни, и я сцепила зубы. Картины наказаний всплывали перед глазами одна страшнее другой, но подчиниться ему — значит, перестать себя уважать. — На колени, фрейлина, — нетерпеливо повторил Мрак. — Нет. — Я спокойно встретила его взгляд. Ледяные глаза вспыхнули серебром, и я вздрогнула. Особенно когда в шатер влетел запыхавшийся оруженосец. — Возьми отряд Гельцмара, возвращайтесь в замок Норг. — Каждое слово впивалось в сознание ледяной иглой. — Привезите сюда фрейлину княгини по имени Роуз. В глазах тут же потемнело, словно кто-то сдавил мне горло. — Зачем она вам? — спросила не своим голосом. — За оскорбление в Артане отвечает либо тот, кто его нанес, — Мрак пристально посмотрел на меня, — либо ближайший родственник или друг. Меня словно бросили из холода в кипяток. — Подождите! — вскрикнула, когда Браден развернулся к выходу. Я шагнула к артанскому князю раньше, чем осознала это, коснувшись жесткого рукава. — Пожалуйста, не надо. Наши взгляды встретились, и я задохнулась от приговора, застывшего в ледяных озерах. Одно долгое мгновение он молчал, ужасающе долгое, когда казалось, что я уже не смогу ничего исправить. Один бесконечный миг, за который я успела себя возненавидеть, понадеяться и с этой надеждой расстаться. А потом Мрак медленно, чуть ли не по слогам произнес: — Тебе решать, фрейлина. Я с шумом вдохнула воздух и под тяжестью взгляда князя медленно опустилась на колени, склонив голову. Успела уловить сожаление-замешательство на лице Брадена и прикрыла глаза. Наверное, так будет проще. — Свободен. Едва различимый шорох шагов, движение совсем рядом. Логхарду пришлось нагнуться, чтобы коснуться моего лица. Пальцы обвели скулу, спустились на подбородок. Невесомо, но по телу пробежала дрожь. Сердце билось о ребра: я одновременно ждала своего приговора и старалась о нем не думать. — Открой глаза. Подчинившись, встретила жесткий взгляд. — Мы покидаем стоянку на рассвете, до тех пор будешь так стоять. Сдвинешься с места, и твою подругу привезут сюда. Ясно? Судорожно вздохнула и кивнула в знак согласия. Логхард обошел меня и, судя по шагам, направился к тюфяку со шкурами. За спиной воцарилась тишина, не позволяющая даже понять, что он делает. То ли я пропустила момент, когда он улегся на импровизированное ложе, то ли он пока не собирался спать. Минуты тянулись ужасающе медленно, а я даже не имела возможности повернуться. Колени замерзли практически сразу, холодная земляная крошка и сухая трава впивались в кожу даже через ткань. Отвела с лица упавшую прядь и облизнула пересохшие губы. Ноги пока не затекли, но боги… сколько я так простою, прежде чем он уснет? — Я никогда не сплю, — внезапно произнес Мрак. — Но ты ведь прекрасно это знаешь.