Лондон, офис Davenport Privacy Protection, 7 апреля, 08:30 Они пили кофе, когда пришла эта чертова СМС. В тишине его кабинета раздался рык, после чего в стену полетел мобильник. Нина вздрогнула: — Что опять?! Он выругался и ушел в ванную, громко хлопнув дверью. Нина подняла телефон. На треснувшем экране можно было разобрать текст СМС-сообщения: «Добрый день. Напоминаем вам, что вы записаны на сегодня на плановое УЗИ. Врач будет ждать вас в 12:00. Доброго дня». Она подошла к ванной и постучала в дверь: — Питер… Гробовая тишина. — Ты объясни мне, что в этой СМС не так. Я же не знаю — УЗИ для беременных это плохо или норма? Из-за двери послышался голос: — Норма. — Тогда почему такая реакция? Дверь открылась, и она увидела Питера с мокрой головой. — Мы всегда ходим на УЗИ вместе… ходили… Она мне не позвонила, значит, пойдет одна. — Ну, подожди, до двенадцати еще есть время. Может, она еще позвонит и… Он криво усмехнулся: — Она не позвонит. Я поеду туда сам. Я отец, я имею право. Он снял с полки чистое полотенце и принялся вытирать голову. Нина покачала головой: — Не думаю, что тебе стоит… Его крик оборвал ее мысль: — Это мой ребенок! — Никто и не оспаривает. Но сейчас ты ее только выбесишь. Дай ей остыть. Он прошел в кабинет: — Хорошо, я не буду ей надоедать. Просто посмотрю УЗИ, послушаю, что скажет врач, и уйду. Нина всплеснула руками: — Это ее и выбесит! «Посмотрю, послушаю…» Питер упрямо смотрел на нее: — Это называется «забота». — Это называется «контроль»! — Я хочу знать, как мой ребенок. Нина улыбнулась: — Это DPP. Хочешь знать? Пожалуйста! Она уйдет, и я отправлю туда человечка. Через час у тебя на столе будет копия ее УЗИ и все выписки из медкарты. Но не трогай ты ее сейчас! Питер помедлил и кивнул. Лондон, госпиталь Св. Марии, 7 апреля, 12:20 — У вас чудесный малыш, миссис Девенпорт. Немного мелковат, но позже выровняется. Учитывая ваш недобор веса — это нормально. Вы начнете есть, и он подрастет. Доктор Реми водила по ее животу ультразвуковым датчиком — детектором, передающим звуковые волны на компьютер, производящим расчеты и переводящим данные в картинку. — Мне не хочется, доктор. — На волне отсутствия токсикоза и утренней тошноты это странно, хотя может быть простой психосоматикой. Дома все хорошо? Кристина, заранее отрепетировавшая этот разговор, спокойно произнесла: — Да, все отлично. Доктор чуть сдвинула датчик, и комнату наполнили необычные равномерные звуки. Кристина уже знала, что так звучит сердце ее малыша. — Сердцебиение хорошее, ручки, ножки, все у нас в норме. С настроением тоже все хорошо — пальчик вон сосем, видите? Кристина смотрела на своего малыша, чуть не плача от восторга. Убрав датчик, доктор проехала к столу. — Сейчас выпишу вам направление на анализы. Сдадите протеин А и ХГЧ. В ответ на удивленный взгляд пациентки доктор Реми улыбнулась: — Не волнуйтесь. В лаборатории все знают. Они пришлют результаты мне. Если все в норме — увидимся с вами недели через три, ну а если нет — то я вам сообщу. Увидев расстроенное лицо Кристины, доктор поспешила добавить: — Но, судя по всему, все у вас хорошо, и увидимся мы нескоро. Так что все мои предыдущие рекомендации остаются в силе и… ешьте, пожалуйста, миссис Девенпорт! Ешьте! Лондон, офис Davenport Privacy Protection, 8 апреля, 01:20 Как и обещала Нина, через пару часов после визита Кристины к гинекологу результаты ее посещения лежали у него на столе. И теперь его лицо освещал только свет, падающий от монитора компьютера: вот уже в который раз он просматривал УЗИ, показывающее его сына. Или дочь. Неважно. В голове вертелось словосочетание, прочитанное в медкарте жены: «недобор веса». Она не ест, я не сплю… Прекрасно. Он вспомнил тот день во Флоренции, когда Рой впервые приготовил свои фирменные крылышки барбекю. Боги, что тогда было с Кристи! Она ела и не могла остановиться. Только мычала периодически, как это вкусно, и ела, ела, ела… Он потом не рисковал просить Роя повторить это блюдо, так как боялся за жену — его мышка могла лопнуть. Он грустно улыбнулся. Он скучал по ней. По ее очаровательному личику, мягкой улыбке и теплому голосу, по тонкой фигурке, начавшей округляться, к которой он так привык прижиматься во сне, по запаху ее волос и легкости рук, но главное — он скучал по себе, тому, каким он был с ней — почти раскованный, почти свободный и очень счастливый. Он достал телефон и принялся листать ее фотографии. Их было много — он любил ее фотографировать. Иногда она дурачилась и позировала ему, но чаще он щелкал ее украдкой. Вот и это видео он снял неожиданно для нее, когда она отправилась в душ и не заперла дверь. Он тогда вошел и, увидев ее голой, быстро достал телефон. Он хотел сделать фото, но впопыхах нажал на кнопку «видео». Она повернулась, увидела его и быстро прикрылась полотенцем. Она кричала: «Питер Девенпорт, ты извращенец! Ты подглядываешь за женщинами в душе!» — а он хохотал, видя, что она совсем не сердится. Он тогда поклялся ей удалить это видео, но потом просто забыл о нем. И вот сейчас он пересматривал его снова и снова, потому что в конце записи, после того как она подходила к нему и он опускал телефон, был слышен ее смех, который он не хотел забывать. Лондон, резиденция маркизов Солтлейн, 12 апреля, 14:00 Через неделю после того ужасного разговора в его кабинете к Кристине приехал Питер. Она узнала об этом от Рози, с заговорщицким видом заглянувшей в спальню хозяйки: — Миледи, приехал милорд и просит его принять.