— Подожди, родная. После мучительной паузы Алана прошептала: — Я беременна. Кристина завизжала и бросилась обнимать мать: — Мамочка, господи, как я рада! Она прыгала на месте и визжала, сжав кулачки, а Алана смотрела на нее и смеялась сквозь слезы облегчения. Рядом раздался голос будущего мужа: — Все хорошо, малышка? Кристина развернулась к нему. — Да, Питер! У нас такая прекрасная новость! — Дядя Ланс умер? Ответом ему был возмущенный вопль двух женщин. Питер поднял руки: — Я только предположил. — Ладно, дочка, я пойду. Вы тут поговорите сами… И найди потом Зака, хорошо? Он тоже хотел с тобой поговорить. Алана ушла, и ее место в нише занял Питер: — И что у нас за новости? — Мама беременна. — Зак сделал ей предложение? Кристина растерялась: — Мне не пришло в голову это спросить. Наверно, да… — Не факт. Хочешь, чтобы я поговорил с ним? — Ты? Он странно посмотрел на Кристину: — Да, малышка, я. Только мне понадобится один день. Завтра я стану твоим мужем и на законных основаниях смогу говорить с ним об этом. Серьезный, даже пафосный тон Питера в данном случае очень понравился Кристине: — На законных основаниях? — Конечно. Став твоим мужем, я буду обязан заботиться не только о тебе, но и о твоей матери. Во всяком случае, пока она не выйдет замуж… Кристина аккуратно поправила ему свитер. Я так тебя люблю. Судя по мягкой улыбке Питера, он прочел ее мысли. Шотландия, Гленко, 29 ноября, 18:50 Беннет заявился, когда уже стемнело: — Милорд, это ужасное место, и совершенно невозможные люди! Нет, они, даже можно сказать, милы и гостеприимны, особенно когда не торгуешься, но, милорд, они не знают элементарных вещей! — Например? — Они не отличают молочно-белый от жемчужно-белого! У них все это — «белый». У них есть белые цветы или красные. Розовые или… — Я понял, Беннет. Это важно? — Милорд! Это ваша свадьба! Питер тяжело смотрел на камердинера, ожидая продолжения. Беннет всплеснул руками: — Ну если и вам все равно!.. Шотландия, Гленко, 29 ноября, 19:15 Кристина с Заком пили в гостиной чай, поданный Аланой. С ними остаться она не пожелала, но Кристина заметила в матери перемену — ее глаза будто сияли неким внутренним светом. Неужели такое делает с нами беременность? Стоило Алане выйти за дверь, как Зак начал разговор: — Кристина, я хочу, чтобы ты знала, что я сделал твоей маме предложение и она согласилась стать моей женой. Я очень ее люблю и надеюсь, что ты не будешь против нашего союза. Она радостно улыбнулась: — Я очень рада за вас с мамой и, конечно же, не против. Я только за. Зак выдохнул и задумчиво посмотрел на девушку. А ведь это не все. Он не сказал главного. Он готовится. И, судя по всему, мне это не понравится. — Уж коль мы с твоей мамой поженимся, то ты станешь мне… падчерицей — ужасное слово. Давай скажем, приемной дочерью, и значит… Я должен тебя предупредить… Я врач и буду говорить прямо, если ты не против… У Кристины сжалось сердце. — Что ты знаешь о болезни Питера? Кристина растерялась. О болезни? — Вы никогда не обсуждали это? — С Питером? Конечно, нет! — Ну понятно… Заку было тяжело. Тяжело говорить невесте накануне свадьбы, да просто влюбленной девушке, что мужчина ее мечты не так уж идеален. Но выбора не было — она ему не чужая. Да и нечестно — она должна идти на это с открытыми глазами. Он протянул ей пару листов с напечатанным на них текстом: — Вот, почитай. Будут вопросы — задавай. И, погрузившись в телефон, доктор Митч оставил Кристину наедине с неведомым.