— Нет, миледи — милорду. Алана неверяще посмотрела на Кейт. В ответ та молча достала телефон и показала последнюю СМС, пришедшую вчера днем от абонента «Девенпорт»: «И НЕ ПРОСТУДИТЕ ЕЕ». Шотландия, Гленко, 30 ноября, 12:28 Лучше всего это венчание запомнили почему-то слуги. Может, потому, что чаще всех его вспоминали и пересказывали — уж очень много было желающих услышать эту сказку из первых уст. Друзей невесты в церкви по обычаю поместили слева от придела, друзей жениха — справа. Так как у невесты гостей было предостаточно, а именно мать, будущий отчим с сыном, опекун с дочерью и пара их друзей, а со стороны жениха — никого (подружка невесты и шафер не считались, так как всю церемонию они должны были простоять у алтаря и, соответственно, дать количественный показатель не могли), слугами было решено всем кагалом дружно разместиться на стороне жениха. И вовсе не потому, что именно он платил им жалованье, а только красоты рассадки ради. Затык возник из-за Рози, почему-то вбившей себе в голову, что «будущая камеристка будущей маркизы» (то есть одна бабка надвое сказала!) должна быть максимально лояльна хозяйке всегда и во всем и, следовательно, должна сидеть с гостями невесты. Только когда все гости расселись по местам и элементарный подсчет показал разделение семь на четыре (на венчание была приглашена только «лондонская верхушка»: Беннет, дворецкий Рэмси, экономка миссис Помфи и шеф Зоган), Рози села на сторону жениха, то есть справа, относительно сравняв счет. Опять же, по старинному обычаю прибывшая невеста дождалась окончания боя часов[18] и ровно в двенадцать тридцать, с последним ударом, ступила в церковь. Хотя рассказы слуг не сильно, но разнились, каждый начинал одинаково: невеста была прекрасна в легком, кружевном платье, подчеркивающем ее изящество, и с нежным букетом из белоснежных орхидей (любовь, чувственность и многодетность), ландышей (верность и чистота) и вереска (удача, а также желание отдать дань шотландской свадьбе). И если цветы для букета выбирал жених, при помощи камердинера, разумеется, то невеста потребовала в обязательном порядке добавить в букет белые фиалки, что вызвало общее недоумение и улыбку Его светлости. Она шла по проходу к жениху, и его глаза сияли такой любовью! В этот момент обычно вмешивался Беннет и добавлял пару слов о том, как прекрасен был в этот день милорд в сшитом на заказ смокинге, и все с ним соглашались, но вовсе не из-за смокинга: было в тот день в фигуре хозяина что-то такое, что делало его выше. То ли аура властности, то ли просто счастье… Но, конечно, как говорила позже Рози, «у этой пары не могло быть как у всех». Когда влюбленные произносили клятвы у алтаря и миледи, склонив голову, пообещала «любить, чтить и повиноваться», милорд почему-то улыбнулся и ответил: «Мне хватит одного любить». На что миледи, сверкнув улыбкой, ответила: «Значит, буду только любить», чем шокировала всех, включая священника, но очень развеселила милорда. А позже, когда священник первым поздравил женатую пару, в церкви наступила тишина — все вспомнили, что обычно следует за этим, и заинтересовались, как жених будет целовать невесту, учитывая их… э, разницу… ну, вы понимаете. Заволновались все, особенно невеста, и только шафер стоял спокойно, как столб. И случилось чудо: священник не произнес злополучной фразы, жених поцеловал невесте руку, а невеста, обернувшись к шаферу, незаметно для других (но слуги-то все видят!) одними губами сказала «спасибо», за что в ответ получила шутливый полупоклон. На выходе из церкви невеста с женихом были встречены деревенскими жителями и обсыпаны пшеницей, рисом и лепестками цветов, после чего все гости, включая венчавшего их преподобного Хоккинса с супругой, отправилась в замок милорда на свадебный завтрак. Шотландия, Гленко, 30 ноября, 13:23 Он проходил по традиции в доме жениха. Конечно, завтраком в прямом смысле слова его назвать было сложно, но так уж повелось в романтичные времена, столь любимые Беннетом: после венчания, проходившего обычно в районе девяти-десяти утра, гости приглашались за стол на свадебный завтрак. На сей раз из-за спешки жениха, решившего жениться именно сегодня, гости, а именно уважаемый сэр Ланселот Солсберри с сопровождающими его лицами, были вынуждены сначала лететь отвратительно ранним рейсом, а позже и ехать — промозглым, мерзким утром, прибывая к двенадцатичасовому венчанию практически впритык. Но сэр Ланселот не мог пропустить эту свадьбу: у него еще были надежды, что данное мероприятие — чушь, нелепица, блажь этого выродка, а значит, был шанс переломить ситуацию в свою пользу. Он ждал, он готовился, он репетировал. В помощь были призваны не самые слабые силы: Мэгги, Лотти и Николас. Его дочурка была вполне любезной светской дамой, и только близкие знали, насколько хитра и расчетлива Мэгги Торнтон. Лотти — подружка Мэгги — была той под стать, та еще ядовитая злючка. И если перед ними стояла задача в нужный момент подыграть ему, показав маленькой дурочке, куда заведет ее брак с этим недоразумением, то сэру Николасу Аттенборо, какому-то там восьмому или девятому виконту, отводилась совсем иная роль. Он был красив как дьявол: высокий, с идеальной фигурой и лицом, сочетавшим в себе мужественность и невероятное обаяние. Против его улыбки не могла устоять ни одна женщина в возрасте от трех до девяноста лет. И вот сейчас этот скучающий сердцеед по приглашению сэра Ланселота присоединился к ним в этом вояже. Ник не догадывался об истинной цели визита, но скоропалительная свадьба своеобразного маркиза-миллионера с юной барышней на севере Шотландии привлекла его внимание, и он решил удовлетворить любопытство. В свою очередь сэр Ланселот делал ставку на то, что хорошенькая Кристина привлечет внимание Ника и тот не побрезгует наставить женишку рога. Но все пошло не по плану. Вначале «этот урод» отказался ехать в церковь, и как ни уговаривал его шафер — ирландский выскочка — вопреки всем устоям и приличиям дождался выхода невесты. Потом эта малолетняя дура спустилась к нему и прилюдно поинтересовалась, не передумал ли он жениться на ней, и глаза ее при этом сияли такой любовью, что, тьфу, смотреть было противно. А этот, прости господи, едва не растекся у ее ног. «Я, — говорит, — буду жениться на тебе ежедневно». Сэра Ланселота чуть диабетическая кома не хватила от обилия сладости. Позже, после отъезда жениха, Зак Митч, его давний сосед, непонятно как оказавшийся здесь, почему-то начал помогать ирландцу распоряжаться отбытием гостей в церковь, машины были поданы, и они были вынуждены уехать. Ну а там уже состоялось венчание, и что-либо изменить было поздно. Хотя… Судя по нежным взглядам, которые бросал Девенпорт на невесту, а теперь уже жену, и на румянец, периодически заливавший ее миленькое личико, они еще не спали, а значит, девчонка еще не до конца понимала, во что вляпалась. Следовательно, шанс был! Этими соображениями он поделился с дочерью, а та с подругой. Николаса было решено до поры в их планы не посвящать. Шотландия, Гленко, 30 ноября, 13:42 В связи с малочисленностью гостей было принято решение накрыть круглый стол. По обеим сторонам от жениха и невесты сидели подружка невесты и шафер соответственно, рядом с Кейт — Алана с Заком, далее Робби, рядом с которым восседал (иначе и не скажешь) красавец-виконт со спутницей и Мэгги с дядей Лансом. Его посадили рядом с преподобным Хоккинсом, венчавшим пару, что не прибавило ему хорошего настроения. Святой отец прибыл на свадьбу в сопровождении жены, севшей рядом с Патриком — таким образом, круг замыкался. Шеф Зоган был на высоте. Свадебный обед, а судя по времени и количеству блюд, это был скорей обед, чем завтрак, превосходил все ожидания гостей. Разнообразие салатов, закусок, паштетов, супов и прочей снеди удовлетворило бы самого требовательного гурмана. Но с аппетитом ели только Робби да святой отец с супругой. Когда последние закончили уплетать суп с угрем и перешли к тушеной баранине, столь любимой шотландцами, Питер, уставший отвечать на многочисленные вопросы пары, касавшейся всего, включая размера жалованья его повара, улучил момент и шепнул жене: — Уверен, человек, придумавший свадебное застолье, не любил жену. Кристина, делающая в это время глоток шампанского, вопросительно подняла бровь. Питер, мучительно желающий поцеловать жену, позволил себе то единственное, что мог — осторожно погладил кусочек платья, касавшийся его бедра: — Что за нелепый обычай? Молодожены после церкви должны уединиться, а гости пусть едят дома. Можем дать им продуктов с собой. Введем новую традицию? Она попыталась скрыть улыбку: — Этот обычай, милорд, ввел мужчина, очень любивший свою жену. Он не хотел ее смущать. Иначе все бы поняли, куда и, главное, чем заниматься жених ведет невесту. Питер еще ближе подался к жене: — То есть ты считаешь, что у кого-то из сидящих за этим столом есть сомнения, чем мы будем заниматься сегодня ночью? Кристина густо покраснела. Это не осталось не замеченным гостями, и Мэгги не удержалась от комментария: — Кристина, дорогая, ты так покраснела. Тебе жарко? Отвечать Кристине не пришлось — ее «любезно выручила» подруга Мэгги, представившаяся Шарлоттой: — Что ты, Мэг. Просто наша невеста волнуется. Ей предстоит брачная ночь, а у милорда Солтлейна слава ходока — наверно, боится не соответствовать. У вас ведь нет нужного ему опыта, миссис Девенпорт? Не то чтобы это был недостаток, но не всем мужчинам нравятся неуклюжие, робкие попытки… За столом воцарилось молчание. Алана в ужасе переводила взгляд с Шарлотты на Мэгги и обратно. В предвкушении скандала у сэра Ланселота загорелись глаза. Кристина почувствовала волну ярости, исходящей от Питера. Она успокаивающе погладила его руку, непроизвольно сжавшуюся в кулак. А вот и команда дяди Ланса. Она что же, думает, что я устрою сцену? Расплачусь или нечто подобное… Кристина рассмеялась и наклонилась в сторону Шарлотты, сидящей напротив: — Ну что вы, дорогая. Питер слишком мужчина, да и двадцать первый век давно наступил. Но вам в вашем возрасте комфортнее оставаться в двадцатом, я понимаю. Сорокасемилетняя Шарлотта задохнулась от негодования. Понявшая, на что намекала дочь, Алана охнула и прикрыла рот салфеткой. Зак, пряча улыбку, зашептал ей на ухо что-то успокаивающее. Полная негодования Мэгги набрала в грудь воздуха и собралась выдать гневную тираду, когда ее перебил спокойный голос Николаса Аттенборо: — А я вот не соглашусь с тобой, Лотти. Чистота — это достоинство, просто не каждому мужчине посчастливится встретить ее, и тем более не каждой женщине повезет встретить мужчину, способного это оценить. Все больше идиоты. Поэтому… за маркизу Солтлейн! Отсалютовав Кристине бокалом, Аттенборо, игнорируя гневные взгляды сопровождавших его дам, пригубил шампанского. Его тост подхватил Патрик: — За невесту! К ним присоединились Зак с Робби и Алана. — За мою жену! Кристина повернулась к Питеру. Он пил шампанское, не сводя с нее глаз. От этого взгляда ее бросило в жар. Шотландия, Гленко, 30 ноября, 17:00 Отведав свадебного пирога, гости разошлись по комнатам передохнуть и переодеться. Святой отец с супругой решили задержаться и пообщаться с любезным маркизом. Питер стоял у камина, пил бренди и костерил на все лады воспитание, мешающее ему послать эту парочку… домой. Почувствовав его настрой, а точнее, хорошо его зная, Патрик быстро сменил смокинг на джинсы с пуловером и спустился в гостиную. — Какие планы на вечер? Услышав вопрос святого отца, Питер чуть не взвыл. Если они останутся еще и на ужин — я вздернусь. Патрик поторопился с ответом: — Гости попросили показать им окрестности, так что сейчас все переоденутся, и мы пойдем гулять. Заметив интерес в глазах жены священника, он добавил: — В лес.