— Я ведь могу и отшлепать тебя. Я ставлю миски в раковину. — Ты захватил с собой серебряные шарики? Он хлопает себя по карманам и разводит руками. — Знаешь, как это ни смешно, но я не ношу с собой запасной комплект. В офисе он мне без надобности. — Очень рада это слышать, мистер Грей. А еще, кажется, вы сказали, что сарказм — низшая форма остроумия. — Анастейша, мой новый девиз таков: «Если ты не можешь одолеть кого-то, присоединись к нему». Я раскрываю рот — ушам своим не верю, — а он выглядит довольным собой и ухмыляется. Потом открывает морозилку и достает пинту лучшего ванильного мороженого «Бен & Джерри». — Это нам подойдет. — Он глядит на меня потемневшими глазами. — «Бен & Джерри & Ана». — Каждое слово он выговаривает медленно и отчетливо. Ну и ну!.. Моя нижняя челюсть отвисает до самого пола. Кристиан выдвигает ящик стола и хватает ложку. Когда он поднимает на меня взгляд, в его глазах горит страсть, а язык касается краешка верхних зубов. Ах, этот язык! У меня захватывает дух. Желание — темное и сладостное — пробегает горячей волной по моим жилам. Сейчас будет весело. — По-моему, тебе слишком жарко, — шепчет он. — Ты перегрелась. Я буду охлаждать тебя. Пойдем. Кристиан протягивает мне руку, и я послушно следую за ним. В спальне он ставит мороженое на ночной столик, снимает с кровати пуховое одеяло и обе подушки, кладет их горкой на пол. — У тебя ведь найдется смена простыней, верно? Я киваю, завороженно наблюдая за его действиями. Он берет в руки «Чарли Танго». — Не испачкай мой шарик! — грозно предупреждаю я. Уголки губ дергаются в лукавой улыбке. — И не собираюсь, малышка. Я испачкаю тебя и эти простыни. Мое тело буквально заходится в конвульсиях. — Я привяжу тебя, согласна? Ой… Что-то будет… — Ладно, — шепчу я. — Только руки. К кровати. Мне так нужно. — Ладно, — снова шепчу я, не в силах произнести что-то другое. Он подходит, глядя мне в глаза. — Мы возьмем вот это. — Он берется за пояс моего халата и очень медленно, словно дразня меня, развязывает его и аккуратно вытаскивает из петель. Халат распахивается, и я стою как парализованная под его жарким взглядом. Через пару мгновений Кристиан снимает халат с моих плеч. Халат спадает и ложится возле моих ног, а я стою обнаженная. Кристиан гладит мое лицо костяшками пальцев; прикосновение отдается сладким эхом в глубине живота. Наклонившись, он быстро целует меня в губы. — Ложись на спину, — бормочет он. Его потемневшие глаза сверкают. Я послушно выполняю все, что он говорит. Моя комната погружена в полумрак, только от ночника льется робкий свет. Вообще-то, я ненавижу энергосберегающие лампочки — они такие тусклые. Но сейчас радуюсь приглушенному свету. Кристиан стоит возле кровати и глядит на меня. — Я могу смотреть на тебя весь день, Анастейша, — говорит он и тут же залезает на кровать, садится на меня верхом. — Руки над головой, — командует он. Я повинуюсь, и он обвязывает концом пояса мое левое запястье и продевает пояс через металлические прутья в изголовье кровати. Сильно дергает за него, рука вытягивается. Так же крепко привязывает и мое правое запястье.