— Когда это было? — Сегодня вечером, когда я уходила с работы, — повторяю я. — Ты ее знаешь? — Да. — Он проводит рукой по шевелюре. — Кто она? Он молчит. Его рот плотно сжат. — Кто она? — настаиваю я. — Скажи! — Лейла. Я сглатываю комок в горле. Его бывшая саба! Я вспомнила, как Кристиан говорил о ней перед тем, как мы отправились кататься. Внезапно я вижу, что он страшно напрягся. С ним что-то творится. — Та девушка, которая записала «Токсик» на твой плеер? Он с тревогой смотрит на меня. — Да. Она что-нибудь тебе говорила? — Она сказала «Что в тебе есть такого, чего нет у меня?», а когда я спросила, кто она, ответила «Никто». Кристиан закрывает глаза, словно ему очень больно. Что случилось? Что она значит для него? В моем теле бурлит адреналин, даже волосы шевелятся. Она очень дорога ему? Может, он страдает без нее? Я знаю так мало про его прошлые… хм, связи? увлечения? Возможно, они заключили контракт, по которому она обязалась давать ему то, что он захочет, и она с радостью давала это ему. Ну нет, я так не могу… При мысли об этом мне становится нехорошо. Спрыгнув с кровати, Кристиан натягивает джинсы и идет в гостиную. Я бросаю взгляд на будильник — пять утра. Накидываю его белую рубашку и иду за ним. Господи, он звонит по телефону! — Да, возле SIP, вчера… ранним вечером, — спокойно сообщает он. Потом поворачивается ко мне и строго требует: — Назови точное время. — Примерно без десяти шесть, — бормочу я. Кому он звонит в такую рань? Что сделала Лейла? Он сообщает эту информацию неизвестному адресату, а сам не отрывает от меня глаз. Его лицо строгое и серьезное. — Выясни, как… Да… Я бы этого не сказал, но ведь и тогда я не мог подумать, что она способна на такое. — На его лице — болезненная гримаса. — Неизвестно, как все обернется. Да, я поговорю… Да… Знаю… Выясни и сообщи мне. Обязательно найди ее, Уэлч, она в беде. Найди ее. — Разговор окончен. — Хочешь чаю? — спрашиваю я. У Рэя чай — ответ на любой кризис и единственная вещь, которую он хорошо делает на кухне. Я наливаю воду в чайник. — Вообще-то я хочу вернуться в постель. — По взгляду Кристиана мне ясно, что не для сна. — Знаешь, мне нужно выпить чашечку чая. Присоединишься? Я хочу знать, что происходит. И мне не нужны его отвлекающие маневры. Он взволнованно приглаживает волосы. — Да, пожалуй, выпью, — соглашается он, но я вижу его раздражение. Я ставлю чайник на плиту и вожусь с чашками и заварочным чайником. Мой уровень тревоги взлетает до готовности номер один. Намерен ли он рассказать мне об этой проблеме? Или мне самой придется все раскапывать? Я чувствую на себе его взгляд — чувствую его неуверенность, гнев. Я поднимаю голову и вижу его настороженное ожидание. — В чем дело? — тихо спрашиваю я. Он трясет головой. — Ты не хочешь мне говорить? — Нет. — Он вздыхает и закрывает глаза. — Почему? — Потому что это не должно тебя касаться. Я не хочу впутывать тебя в эту историю.