На следующее утро Гуров наконец совершил то, чего от него ожидали еще накануне – спустился на пляж и искупался в море. Ночью дул довольно сильный ветер, и на море была волна – не такая, как в шторм, но вполне ощутимая. Однако ему это даже нравилось, он с удовольствием вступил в борьбу с водной стихией. Метрах, наверное, в шестидесяти от берега проходила линия буйков – как видно, за нее не рекомендовалось заплывать. Однако следить за сыщиком было некому, и он, поднырнув под канат, поплыл дальше. Когда, вдоволь наплававшись, Лев вернулся на берег, он увидел сидящую на песке Ксению Селезневу. – А вы, как видно, и правда смелый человек, – заметила она. – Не только с моим братом не боитесь вступить в схватку, но и с морской стихией. Не страшно вам было заплывать так далеко? – Нет, нисколько. Я неплохо держусь на воде, сердце в порядке – чего же бояться? Страшиться нужно реальной опасности, а не выдуманной. А если каждого куста бояться – сердце от страха заболит. – О, да у вас собственная философия имеется! – воскликнула дочь миллионера. – Интересно будет как-нибудь с вами побеседовать на тему, не касающуюся коробки передач или тормозов. – С удовольствием побеседую на вольную тему, – ответил Гуров, – но в другой раз, сейчас надо ехать в Геленджик, осмотреть поврежденную в аварии машину. Мне вчера ваш отец такое поручение дал. – Страшное, наверное, зрелище, – сказала Ксения. – Я рада, что мне не придется это видеть. С этими словами она сбросила купальный халат и вошла в воду. А Гуров пошел переодеваться, чтобы ехать в Геленджик. До города он добрался без проблем. Так же быстро отыскал и городской отдел полиции. Однако когда на входе назвал дежурному цель своего визита, встретил затруднение. Дежурный объявил, что капитан Коптелов занят и освободится не раньше чем через час. Пришлось побродить по городу, осматривая курортные достопримечательности, а спустя час Лев вновь стоял возле окошечка дежурного. На этот раз все сложилось удачно, и он был допущен на второй этаж отделения, где в указанном кабинете обнаружил капитана. Коптелов оказался уже немолодым человеком, сильно загруженным делами. Гуров представился и назвал цель своего визита: дескать, Георгий Юрьевич Селезнев интересуется судьбой машины. А он сам, Лев Голубков, как новый водитель, хотел бы посмотреть эти остатки, чтобы узнать, какую ошибку допустил его предшественник, и самому ее не допустить. Легенда выглядела довольно гладко, однако капитан почему-то отнесся к ней с недоверием. – Какая же у этих обломков может быть судьба? – пожал он плечами. – Мы с Георгием Юрьевичем еще тогда, сразу после аварии, беседовали, и я ему сказал, что машина для дальнейшего использования непригодна. Ее и машиной уже нельзя назвать. Обломки и есть обломки. Вот закроем дело, и можно будет отправить их на свалку – другого назначения у них быть не может. А что касается характера неисправности, то и тут все ясно. Наши эксперты дали заключение: поврежден патрубок от бачка с тормозной жидкостью. Перетерся, как видно, от времени. – «Мерседес» – машина исключительно надежная, – заметил Гуров, он же водитель Голубков. – Странно, что патрубок перетерся… – Ну, даже у самых надежных систем бывают сбои, – ответил капитан. – Во всяком случае, у меня твердое задание от Георгия Юрьевича – обязательно осмотреть обломки машины и уточнить характер повреждений, – заявил Лев, изображая из себя усердного исполнителя. – Без этого мне и возвращаться не стоит – опять к вам пошлют. Вы уж пропустите меня на вашу штрафстоянку. Я там полчасика полазаю по этому металлолому – и будет что хозяину доложить. – Ладно, идите, смотрите на ваши обломки, – смилостивился капитан. – У дежурного спросите, как проехать к стоянке. Я туда позвоню, скажу, чтобы вас пропустили. Капитан сдержал свое слово, и дальше у Гурова никаких препятствий не было. Охранник на полицейской стоянке показал ему, в какой стороне надо искать разбитый «Мерседес». И спустя несколько минут Лев стоял перед останками машины. Обойдя вокруг этих обломков, он должен был признать правоту капитана Коптелова: эта груда лома была непригодна для использования, восстановить машину невозможно. Впрочем, он и не собирался ее восстанавливать. Его интересовали тормоза, точнее, патрубки для отвода тормозной жидкости. Лев склонился над тем, что осталось от капота, и принялся внимательно изучать его содержимое. Ага, вот и нужный ему патрубок. Да, действительно, порвался. Но что это за характерные следы по краям патрубка? Он повернул деталь, вглядываясь в характер повреждений, и вслух произнес: – А ведь похоже, что кто-то его старательно тер. И терли не напильником, а скорее чем-то деревянным – например, толстой крепкой палкой. Перетерли полностью, так что жидкость сочилась из бачка. «Но ведь в таком случае под машиной должно было образоваться масляное пятно от пролитой жидкости, – возникла у него новая мысль. – И такой опытный водитель, как Павел, не мог это пятно не заметить». – Конечно, водитель заметил бы пятно, – продолжил он вслух диалог с самим собой. – Но преступник заранее это предусмотрел и подставил под текущий патрубок какую-то емкость. Банку, чашку – все равно что. Подождал часок, потом снова наведался в гараж, забрал свой «улов» и отнес в кусты. Там же вон какие густые кусты за гаражом. Жидкость вылил на землю, а банку незаметно подбросил в мешок с мусором. Если бы я очутился в поместье на следующий день после аварии, то мог бы проверить мусорные мешки и обнаружить эту улику. Теперь ее, конечно, нет. А вот пятно на земле можно поискать – оно даже после дождя не исчезнет. Теперь картина случившегося в тот день была ему совершенно ясна. Человек, организовавший ДТП, все устроил и уничтожил улики. Сделал он все это, скорее всего, ночью. Утром водитель Горшенин, как обычно, подошел к машине. Проверять состояние тормозного бачка он не стал, так как прекрасно знал, что с бачком, как и с другими системами «Мерседеса», все в порядке. Между тем бачок был полностью пуст. Где-то в системе еще оставалось немного тормозной жидкости, и потому, выехав на дорогу, водитель поначалу ничего не заподозрил и ехал, как привык, то есть довольно быстро. Но на первом же вираже, где ему потребовалось резко затормозить, тормоза не сработали, и машина полетела в пропасть. – Идеально сработано, просто идеально! – похвалил Лев неведомого врага. Больше ему на стоянке делать было нечего. Он вышел за ворота и направился к машине. Но, прежде чем ехать назад в поместье, достал телефон и набрал знакомый номер. Раздались гудки, а затем бодрый голос Стаса Крячко отозвался: – Привет отпускникам! Что, хочешь похвастать, сколько раз успел искупаться? Или сколько инжира успел съесть? – Купался я всего один раз, сегодня утром, – ответил Лев. – А инжир мне что-то здесь не предлагали. Может, в этой семье его почему-то не любят, а может, не сезон. И вообще, хватит трепаться, я по делу звоню. Я хотел сказать, что моя версия полностью подтвердилась. Это было убийство, хорошо спланированное и подготовленное убийство. И его надо расследовать. Может, правда, так случиться, что я найду убийцу сразу, с первой попытки. Есть тут один кандидат, прямо в глаза лезет. Но все может оказаться иначе, и тогда мне потребуется твоя помощь. – Ну, к поездке на море я всегда готов, – бодро проговорил Крячко. – Как свистнешь, так сразу приеду. Да, между прочим, тебя тут спрашивали. – Кто? – Не знаю, звонивший не представился. Звонил он по старому, проводному телефону. Судя по звуку, это был межгород, но тут я могу и ошибиться. Спросил: «Можно позвать к телефону Льва Гурова? У меня к нему срочное сообщение». Ну, я, конечно, ответил, что тебя сейчас нет, а сообщение можно передать мне. Тогда он заявил: «Нет, у меня очень личное» – и повесил трубку. – А кто звонил – мужчина, женщина? Старый или молодой? И какой был голос? – Тебе бы, конечно, чтобы это была молоденькая принцесса. Увы, должен тебя разочаровать – звонил мужик. Голос он старался изменить, хрипел, сопел, но мне показалось, что это скорее молодой человек, чем старик. А больше ничего сказать не могу. – Ладно, бес с ним! Мало ли кто мог меня спрашивать. Все, до связи. Лев убрал телефон, сел в машину и поехал в сторону Дивноморского, а затем и дальше, в поместье «Георгий». Однако рассказ Крячко о странном звонке не выходил у него из головы. Глава 7 Вернувшись в поместье, Гуров поставил машину в гараж, а сам зашел к себе в комнату, которую он уже успел немного обжить. Сейчас ему хотелось сделать несколько пометок в блокноте – записать кое-какие детали осмотра покореженной машины. Живя в поместье под чужим именем, используя легенду водителя Голубкова, Гуров решил все записи шифровать, чтобы никто посторонний не мог их прочитать. Пока что в блокноте была заполнена лишь первая страница – в основном сведениями, полученными из бесед с Георгием Селезневым. Войдя в комнату, он сразу направился к тумбочке, в которой лежал блокнот, взял его… и вдруг остановился. Не стал открывать блокнот, а вместо этого внимательно огляделся. Открыл шкаф, осмотрел висящую там одежду, сумку, с которой приехал. В итоге у него сложилось убеждение, что в его комнате кто-то побывал и порылся в его вещах. Гуров тут же отправился искать горничную Настю. Она была в кладовой, где укладывала чистое белье в шкаф. – Настя, скажи, ты мою комнату сегодня уже убирала? – спросил Лев. – Убирала, конечно, – ответила горничная. – Я все комнаты до обеда убираю – сначала хозяйские, потом остальные. – И в шкафу, наверное, убирала? – Нет, зачем? Я только полы протираю да пыль отовсюду вытру. А что случилось? – Нет, ничего не случилось. А ты не заметила, в мою комнату никто не заходил? – Нет, зачем кому-то к вам заходить? – ответила Настя несколько обиженным тоном – ей показалось, что ее в чем-то подозревают. Она вдруг замерла на мгновение и добавила: – А знаете, что я вспомнила? Был такой странный случай. Ваша комната ведь в конце коридора, верно? И вот я с ведром, с тряпками – ну, со всем своим хозяйством – иду из холла, как раз собираюсь свернуть в этот коридор. И слышу, как впереди дверь стукнула и какие-то шаги. «Странно, – думаю, – там ведь никого не должно быть. В соседней комнате Николай живет, садовник, а я его только что в парке видела. Кто же туда мог заглянуть? Может, Лев Иванович уже вернулся?» Дошла до вашей комнаты, заглянула – а там никого нет. Ну, я про этот случай и забыла. А вот вы сейчас спросили, я и вспомнила. Так у вас пропало что-нибудь? – Нет, ничего не пропало, – заверил девушку Гуров. – Просто я заметил, что вещи по-другому лежат, и в шкафу одежда как-то иначе висит. А может, мне просто показалось. И вот что, Настя, скажите мне еще одну вещь. Почему у вас гараж не запирают, даже на ночь? Охраны вдоль ограды парка нет, любой может забраться – ну, и угнать машину… – Угнать машину у нас не так просто, – ответила горничная. – Ворота ведь только с пульта открываются, а за пультом Борис дежурит. Ну, а если ему отойти надо, его ваш предшественник подменял, Павел. Так что имейте в виду – это у вас будет дополнительная обязанность. Раньше гараж запирали, но Инесса Максимовна пожаловалась, что когда Павел рано утром куда-то едет и гараж отпирает, то замок сильно лязгает, и она просыпается. И как Павел этот замок ни смазывал, хозяйка все равно говорила, что он ей мешает. Ну, тогда и перестали гараж запирать. – А кто еще пользовался гаражом кроме Павла? – В смысле, кто в него заходил? Да можно сказать, все заходили. Ведь тут все водить умеют, не считая меня. Вахтанг почти каждый день заходит – он за продуктами ездит. Аркадий, когда его Георгий Юрьевич куда-то посылает, иногда сам ездит, без водителя. Ну, тогда машину берет. И, конечно, члены семьи – Виктор, Ксения, Инесса Максимовна. – А сам хозяин водит машину? – В смысле – один, без водителя? Нет, Георгий Юрьевич без водителя не ездит. Говорит, ему реакции на наши дороги не хватает. Возраст уже сказывается. – Спасибо, Настя, что все мне так хорошо объяснили, – поблагодарил Лев и вернулся обратно в свою комнату. Войдя, еще раз огляделся. Рассказ Насти навел его на неприятные размышления. Кто-то явно рылся в его вещах. И этот кто-то не хотел, чтобы его заметили, и при приближении горничной спрятался где-то по соседству – возможно, в комнате садовника. Что искал этот любознательный незнакомец? «Скорее всего, он не искал что-то конкретное, – размышлял Лев. – Просто моя легенда почему-то вызвала у него подозрение, и он решил ее проверить. Если бы он нашел пистолет, ему все стало бы ясно. Однако оружия он не нашел…» Да, такой вопрос – брать ли с собой пистолет – вставал, когда Гуров собирался в поездку. Однако он отказался от этой мысли – слишком трудно скрыть такую вещь, и трудно объяснить ее наличие, если кто-то вдруг ее найдет. «Ну, а мои записи в блокноте выглядят совершенно невинно, – успокаивал он себя. – Какие-то наблюдения над живой природой. Хотя для мужика моих лет немного странно делать такие записи…» Тут Лев вспомнил рассказ Крячко о звонке в Москву и подумал, нет ли связи между этим звонком и обыском у него в комнате. Однако человек, звонивший в Главк, спрашивал именно Гурова. А откуда обитатели поместья «Георгий» могут знать о связи между водителем Голубковым и знаменитым сыщиком Гуровым? Для такого сопоставления требовалась очень высокая степень осведомленности, а шалопай Виктор Селезнев или его мама Инесса Максимовна вряд ли обладают такой осведомленностью. Теперь надо было проверить гипотезу, возникшую у него при осмотре искореженного автомобиля, и Гуров отправился к гаражу. Обогнув его, принялся бродить между кустов, внимательно вглядываясь в почву. Иногда нагибался к самой земле и принюхивался. Тормозная жидкость имеет очень характерный запах, и он в своих поисках полагался на нюх не меньше, чем на зрение. Объединенные усилия двух органов чувств принесли результат. Спустя несколько минут Лев обнаружил ямку, которая выглядела темнее, чем остальная почва. А ковырнув землю и понюхав ее, явственно учуял запах тормозной жидкости. – Вот сюда он все и слил, – негромко проговорил он. – А банку выбросил в другом месте, я ее уже не найду. Осталось установить, кто у нас такой умелец? Как его зовут? Ответ на этот вопрос у него вроде бы уже имелся: Виктор, сын хозяина. У младшего Селезнева имелся явный мотив, чтобы желать смерти отца, имелись возможности для организации аварии – он, по-видимому, разбирался в устройстве автомобиля, и, что важно, у него не было нравственных тормозов для такого действия. Но это пока что лишь гипотеза, которую следовало проверить и собрать убедительные доказательства вины младшего Селезнева. – Так что работы мне еще невпроворот, – качая головой, вслух произнес Гуров. И вдруг услышал свое имя. Кто-то громко звал его, стоя возле гаража. Он выбрался на дорожку и неспешным шагом вернулся к площадке, где обнаружил Аркадия Ширейко. – А, вот и вы! – воскликнул секретарь миллионера. – А мне Георгий Юрьевич велел срочно съездить в Сочи, провести там переговоры с нашими партнерами. А тут еще не все бумаги для этих переговоров готовы, я их буду по дороге дорабатывать. Так что вести машину сам не смогу, требуется водитель. – Вы будто оправдываетесь, что заставляете меня вести машину, – слегка улыбнулся Лев. – Этого вовсе не нужно делать – это ведь моя работа. Сейчас поедем, я только под капот загляну. – Что, разве машине какой-то ремонт требуется? – Нет, никакого ремонта. Просто я твердо решил: никуда здесь не ехать, не убедившись в исправности машины, – ответил Гуров, поднимая капот «Ауди». – Да я вам вчера об этом говорил. – Верно, говорили, – кивнул Аркадий. – Правильное решение. Хорошо, вы убеждайтесь в исправности всех систем, а я пока схожу за ноутбуком и всеми документами. Я быстро! Секретарь Селезнева и правда обернулся на удивление быстро. Не прошло и пяти минут, как он снова вышел из дома и направился к гаражу. Аркадий не только взял ноутбук и необходимые документы, но и успел переодеться для деловых переговоров. Ворота открылись, и они покатили в сторону Сочи. Первые минут сорок ехали молча – Аркадий полностью погрузился в изучение документов. Иногда он обращался к услугам электронного помощника, искал нужную справку и что-то вписывал на ту или иную страницу документа. Гуров поглядывал за его действиями, не забывая внимательно следить за дорогой. Затем (они к этому времени уже миновали Архипо-Осиповку, проехали развилку на Краснодар) Аркадий выключил ноутбук, убрал документы в папку и затеял разговор о вождении машины. Сначала рассказал о том, как сам научился водить, какие делал ошибки, в какие неприятные ситуации попадал, а потом начал расспрашивать Гурова о его водительском опыте, об интересных случаях из практики. Гуров отметил, что секретарь Георгия Селезнева умеет говорить с людьми, умеет расположить к себе собеседника. Вот и тему выбрал именно такую, которая должна быть интересна профессиональному водителю. Однако ему в ходе этой «профессиональной» беседы пришлось нелегко. На самом деле водительский опыт у него был небольшой, в аварии он никогда не попадал. Да и Москву знал все же как оперативник, а не как водитель, а это совсем не одно и то же. В общем, пришлось напрячь весь свой опыт, вспоминать случаи из чужой практики, кое-что придумывать. Такой разговор его утомил, и он ждал, когда же это мучение закончится. Закончилось оно так же неожиданно, как и началось. Аркадий вдруг переключился с темы вождения на другую – он решил поговорить о людях, живущих в поместье. Вспомнил Виктора, рассказал несколько случаев из семейной жизни, не красящих младшего Селезнева. Затем переключился на жену миллионера, рассказал кое-что о ней. Упомянул и Ксению (правда, в другом, уважительном ключе). Вот этот разговор Гурова вполне устраивал: теперь ему не приходилось отвечать на вопросы, вообще не приходилось ничего рассказывать, придумывать, привирать. Наоборот, ему самому были готовы рассказывать, отвечать на его вопросы. Причем рассказывали как раз то, что его больше всего интересовало: о характерах людей, которые составляли окружение хозяина поместья, об их отношениях.