Часть 24 из 57 В начало
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Инесса Максимовна выходила из столовой? Вы первая, кто это заявляет. И сама госпожа Селезнева, когда я с ней беседовал, утверждала, что никуда не выходила.
– Охотно верю, что никто не говорил. Потому что никто, кроме меня, этого не заметил. Как только начался разговор о выставках, мама встала и подошла к шкафу с посудой – вроде как хотела взять другое блюдце. Потом перешла еще к одному шкафу. И все это молча. То есть она еще находилась в столовой, но ее как бы и не было. А затем, все так же молча, она выскользнула из столовой, и никто не обратил на это внимания. Это заметила только я, и лишь потому, что сидела лицом к двери.
– И как долго она отсутствовала?
– Совсем недолго. Мне кажется, минуты три или четыре. Вернулась и все так же молча села на свое место.
– Очень интересно… – протянул Лев. – И вы готовы повторить эти показания, если вас спросят… ну, в другой обстановке?
– Вы хотите сказать – в полиции? Да, конечно, я могу повторить. А разве это так важно, выходил кто-то или не выходил?
– Пока не знаю, но это может оказаться важным, – кивнул он и поднялся. – Что ж, вы сообщили мне много весьма интересного, я вам признателен. Надеюсь, я вас не сильно расстроил, и вам не придется долго слушать музыку после моего ухода, чтобы успокоиться.
Гуров вышел из комнаты Ксении, размышляя над ее словами. Значит, Инесса Селезнева тоже лгала ему на допросе, когда заявляла, что не выходила во время ужина, который закончился смертью горничной. Она лгала так же, как и Аркадий Ширейко, который нагородил целую гору лжи. Зачем они лгали? И означает ли эта обоюдная ложь, что эти два человека находятся в сговоре?
Он настолько задумался, что едва не столкнулся с человеком, стоявшим возле лестницы. Лишь тогда Лев опомнился, поднял глаза и увидел перед собой… все ту же Инессу Максимовну Селезневу. Хозяйка дома была одета в нарядное платье и держала в руках сумочку из крокодиловой кожи.
– Вы куда-то собрались, Инесса Максимовна? – спросил он.
– Как я рада, полковник, что ваша рана оказалась неопасной! – воскликнула Инесса Селезнева, словно не услышав вопроса. – Вы на ногах, вы заняты делом! Это замечательно! Но, кажется, вы меня о чем-то спросили?
– Я хотел узнать, куда вы собрались.
– Да, конечно! Ведь вы нас, кажется, просили никуда не выходить. Но вы же понимаете, что создалось совершенно ненормальное положение. В доме нет ни водителя, ни охранника. Да еще и горничная неопытная, все время делает ошибки. Это просто ужасно! Какая-то черная полоса, а не жизнь! Вот я и решила поехать в Геленджик, нанять водителя и охранника. Возможно, вы это разрешите? Если нужно, пусть со мной едет полицейский, сопровождает меня. Я не против. Так вы разрешите мне такую поездку?
– Нанять водителя и охранника… – медленно повторил Гуров слова хозяйки дома. – Да, вам это необходимо… Но на чем вы поедете? Ведь уже две ваши машины разбиты…
– Ну, у нас еще осталась «Ауди», и есть старенькая «Тойота». Конечно, этой машине уже пять лет, но ездить на ней еще можно.
– А вы не боитесь, что и с этой машиной может случиться авария?
– Конечно, боюсь! – всплеснула руками Инесса Максимовна. – Но что же делать? И вообще, в жизни столько опасностей, если всего бояться, то и из дома не выйдешь.
– Тут вы правы, – согласился Лев. – Хорошо, езжайте.
– Весьма вам признательна! Вы очень, очень отзывчивый человек!
Миновав Гурова, она стала спускаться по лестнице.
– Инесса Максимовна! – окликнул ее Лев. – Кажется, на улице сегодня совершенно летняя погода, а вы надели платье с длинными рукавами. Не боитесь, что вам в нем будет жарко?
Хозяйка дома остановилась, обернулась к нему:
– Летняя, говорите? Но я не боюсь жары. Как-нибудь переживу. Для нас, женщин, важно выглядеть привлекательно. Вопросы удобства отходят на второй план. Мужчинам этого не понять! – И она направилась к выходу.
Глава 26
Гуров не спеша последовал за ней и увидел, как она открыла гараж, и спустя несколько минут оттуда выехала белоснежная «Тойота». Ворота бесшумно открылись, машина выехала за ограду и скрылась из глаз. Тут из-за угла дома вышли два человека. Это был капитан Коптелов, а рядом шел незнакомый мужчина лет тридцати. На ходу он что-то негромко рассказывал капитану. Когда они подошли к Гурову, Коптелов сказал:
– Вот, Лев Иванович, знакомьтесь: лучший эксперт в области криминалистики в нашем регионе, Денис Иванович Воробьев. А это… это знаменитый Лев Иванович Гуров, – обернувшись к Воробьеву, добавил он.
Сыщик и криминалист пожали друг другу руки, и Гуров спросил:
– Как я понимаю, ты показывал эксперту те самые кусты, через которые позавчера якобы продирался Аркадий. И каков результат осмотра?
– Могу сказать коротко: нулевой, – ответил эксперт. – Я обследовал не только тот участок, который указал капитан, но и другие участки – почти половину аллеи осмотрел. И могу с уверенностью утверждать: нигде на ветках не осталось даже следов какой-либо ткани. И кусты все целы, ни одна веточка не сломана. Так что ваш фигурант лжет. Никто в этом месте не продирался через кусты. Официальное заключение, как документ, пришлю вам сегодня к вечеру.
– Спасибо, Денис Иванович, – поблагодарил Лев. – Вы очень нам помогли, внесли ясность в вопрос.
– Ну, если я больше не нужен, я поехал, – сказал Воробьев.
Он сел в потрепанную «Гранту» и выехал за ворота. Проводив его взглядом, Коптелов повернулся к Гурову и сказал:
– Ну что, вы и после этого заключения будете утверждать, что Аркадий Ширейко невиновен? Каких еще доказательств его вины нам надо? Теперь ясно, что все его показания – сплошная «липа». Мне кажется, мы можем смело предъявить ему обвинение в убийстве. Даже в нескольких убийствах! А тот факт, что он отрицает свою вину, ничего не значит. Сами знаете, мало кто из убийц раскаивается и признается в содеянном. Такое только в книжках случается.
– Ты прав, капитан, почти во всем прав, – ответил Гуров. – Но есть одно обстоятельство, которое перечеркивает обвинения против Ширейко. По крайней мере, обвинение в сегодняшнем ночном нападении на меня.
В этот момент дверь дома открылась, и во двор вышел лейтенант Мироненко. Услышав последние слова полковника, он произнес:
– Вы уже намекали, что существует какой-то факт, говорящий в пользу Ширейко. Обещали рассказать, что это за факт, но не сказали. Может, сейчас расскажете?
– А ты чего покинул свой пост? Кто будет следить за безопасностью Ксении?
– Ее брат проследит, – ответил лейтенант. – Ведь ее нет дома. Она пятнадцать минут назад ушла на пляж с Виктором и Анютой. Так что мне в гостиной больше нечего сидеть.
– А кто же в дежурке находится? Кто ворота открывает?
– Вахтанг, повар. Он на все руки мастер.
– Ну, коли так, нам можно провести небольшую беседу, – кивнул Лев. – Раскрою вам факт, на который я обратил особое внимание. Только давайте говорить не здесь, под окнами, а отойдем в глубину парка.
Оперативники двинулись по дорожке в сторону от дома, и он начал говорить:
– Аргумент, оправдывающий Ширейко, я услышал вчера, когда беседовал с Виктором. Тот показал, что ночью спал очень чутко, слышал все, что вокруг происходило. И в какой-то момент он услышал тихие шаги. Кто-то очень тихо прошел мимо его двери. Ну, прошел и прошел, Виктор не стал выяснять, кто там гуляет, и начал уже засыпать. Но тут с первого этажа донесся крик, и он опять проснулся. Мимо его двери снова кто-то пробежал – на этот раз в обратную сторону, видно, к себе в спальню. Теперь вам ясно?
– Да, все вполне ясно, – произнес капитан. – Ясно, что это был Ширейко. Он спустился вниз, чтобы расправиться с вами, но получил отпор и убежал назад, к себе в комнату, где спрятал свой «маскарад», быстро разделся и изобразил сонного человека.
– И ты так думаешь? – обратился Гуров к Мироненко.
– Ну, в общем, да, – ответил тот, но как-то неуверенно – он чувствовал в словах полковника какой-то подвох.
– Так вот, скажу вам, друзья, что вы оба ошибаетесь. Ничего этого не было! Вы не обратили внимания на важнейшее обстоятельство в рассказе Виктора Селезнева. Это обстоятельство касается направления шагов убийцы. Аркадий никак не мог красться мимо комнаты Виктора, а потом бежать назад мимо той же комнаты, потому что его дверь расположена ближе к пожарной лестнице, чем комната Виктора. Понимаете? Не станем же мы предполагать, что убийца разгуливал по коридору взад-вперед! Вчера ночью в гостиную спускался вовсе не Ширейко, а кто-то другой.
– Как же, в таком случае, нож и маска попали к секретарю под подушку? – спросил лейтенант.
– Очень просто – их туда подложил убийца. И сделал он это буквально у нас на глазах. В тот момент, когда мы с лейтенантом разбудили Аркадия и вошли в его комнату, стали просыпаться и другие обитатели дома. Вспомни этот момент, лейтенант. Мы оба с тобой сосредоточили все свое внимание на Ширейко и почти не обращали внимания на других людей, толпившихся в дверях. Между тем кто-то из них вошел в комнату и незаметно засунул одежду и нож под подушку.
– Не может быть! – воскликнул Мироненко. – И мы ничего не заметили?
– Ну, я заметил по крайней мере троих людей, входивших во время этого эпизода в комнату Аркадия, – сказал Гуров. – Первой вошла Анюта Коробкина – ее заинтересовала моя рана. За ней – Виктор, а за ним – его мать, Инесса Максимовна. Но кто из них подложил вещдоки под подушку – этого я не заметил, признаюсь.
– И что же, вы полностью отвергаете виновность секретаря только на основании одного обстоятельства? – спросил Коптелов. – Только на основании показаний Виктора Селезнева? А что, если Виктор лжет? Что, если он в сговоре с убийцей? Вспомните, сам Виктор совсем недавно был у вас под подозрением!
– Было такое дело, – согласился Гуров. – Но я пользуюсь не только этой уликой, есть и другие. Например, такая: когда ночной нападавший нанес мне удар ножом, я схватил его за руку и сжал с такой силой, что тот застонал. Я держал его крепко, и убийца смог вырваться только тогда, когда нанес мне два удара ногой в самые болезненные места. Да, он вырвался и убежал, но у него на руке, в месте захвата, должен был остаться синяк, или, говоря по-научному, гематома. И когда спустя несколько минут я разговаривал с Ширейко, я вспомнил об этом и обратил внимание на его правую руку. Как ты помнишь, лейтенант, он был раздет, на нем были лишь майка да трусы, и рука была полностью видна. Так вот, никакого синяка у него на руке не было. И вообще, Аркадий – человек выше среднего роста. А убийца был роста ниже среднего. Вот вам еще два факта, говорящих в его пользу.
– Почему же в таком случае он все время врет? – выдвинул новый аргумент капитан. – Это говорит о его виновности!
– Да, вранье господина Ширейко требует объяснения, – согласился Гуров. – Думаю, вскоре мы его получим. Мне кажется, он как-то замешан в этих преступлениях. Но как замешан, насколько – это предстоит установить. Я откладываю решительное объяснение с Аркадием до того момента, когда для меня самого наступит в этом деле полная ясность. Чтобы она наступила, я должен получить важную информацию из Москвы. Как только дождусь звонка и все узнаю, сразу начну действовать.
– Значит, какое-то время нужно выждать, – понимающе кивнул Коптелов. – Хорошо. Но почему, в таком случае, вы отпустили Инессу Селезневу?
– Она захотела съездить в Геленджик и выдвинула логичное объяснение: в доме нет ни водителя, ни охранника, их нужно нанять. Вот она и поехала побеседовать с кандидатами.
– Но разве не может быть так, что хозяйка врет? – воскликнул Мироненко. – И что поедет она не в Геленджик, а совсем в другую сторону – в Краснодар или в Адлер? И там сядет на самолет в Москву, а оттуда постарается скрыться еще дальше?
– А мне кажется, что она так не сделает, – ответил Гуров. – Мне кажется, Инесса Максимовна еще не закончила свои дела здесь, в поместье. Есть некоторые соображения на этот счет, но я пока не готов поделиться с вами. Чуть позже. А сейчас…
Тут его прервал телефонный звонок. Гуров взглянул на экран и едва не подпрыгнул от радости – он давно ждал этого звонка.
– Вот сейчас все и узнаем, – сказал он оперативникам и включил прием. Включил и услышал знакомый голос Стаса Крячко.
– Привет отпускникам! – провозгласил Стас. – Как там отдыхается?
– Тебе бы так отдыхалось, – ответил Гуров. – А ты где, на рыбалке где-нибудь? Или в бане? Явно не делом занимаешься – ведь я твоего звонка еще вчера ждал.
– Больно ты быстрый, – хмыкнул Крячко. Впрочем, тон его тут же стал более деловым – он понял, что его друг Гуров настроен серьезно. – Должен сказать, задачу ты мне задал сложную. Пришлось попотеть. Но зато теперь я готов ответить на все твои вопросы.
– Ну, давай, не тяни, выкладывай, что удалось узнать!
– Начну, пожалуй, с деловой части, – начал свой рассказ Крячко. – Ты просил узнать, как обстоят дела у господина Перевозчикова. Кратко могу сказать так: дела обстоят хреново.