Лев открыл блокнот и нашел нужную страницу. Вдову Дениса Котова звали Марина Григорьевна. Здесь же имелся ее телефон. Он набрал номер и после долгой серии длинных гудков услышал усталый женский голос: – Я слушаю. – Это говорит полковник Гуров из Москвы. Я расследую убийство вашего мужа. Я уже беседовал с его начальником, с сослуживцами. Мне необходимо встретиться также и с вами. Мог бы я сейчас подъехать? – Прямо сейчас? – А что, у вас какие-то дела? Вы заняты? Тогда назначьте удобное для вас время, и я подойду. – Нет, никаких особых дел у меня нет… – замялась Марина Григорьевна. – Хотела сегодня выйти на работу, но с утра чувствовала себя… в общем, неважно себя чувствовала, и начальство разрешило мне еще один день посидеть дома. Так что вы можете приехать. Если это, конечно, нужно. Только боюсь, что я ничем не смогу вам помочь… – А мне кажется, сможете, – ответил Лев. – Я буду у вас через полчаса. Глава 18 Гуров знал, где искать дом, в котором жил Котов, – рядом с городским парком и той самой стройплощадкой, где был найден его труп. Дверь ему открыла женщина чуть старше тридцати лет. Она была красива – когда-то, видимо, очень красива, но сейчас неожиданно постигшее горе состарило ее. Марина Котова проводила гостя в комнату. Он сел возле стола, который в обычное время, вероятно, служил обеденным, достал блокнот и посмотрел на хозяйку: – Марина Григорьевна, поверьте, я понимаю, как вам сейчас тяжело. Я сочувствую вашему горю. Но мы должны найти и наказать убийцу вашего мужа. Думаю, вы тоже этого хотите. – Да, – еле слышно выговорила вдова. – Я скажу, что именно меня интересует. Ваш муж в последние несколько месяцев не жаловался на денежные затруднения? – Деньги? – проговорила женщина все тем же усталым голосом. – Денег в нашей семье никогда не хватало. Ведь у нас двое детей, сын и дочь, оба учатся, оба сейчас в школе. Вы, наверное, догадываетесь, что содержать двоих детей, дать им хорошее образование совсем не так просто. Муж, конечно, получал неплохую зарплату, да и я слегка наполняла семейный бюджет… – Простите, а кем вы работаете? – Я рентгенолог, работаю в лаборатории при медицинском институте. Деньги небольшие, так что я даже не знаю, как мы теперь будем сводить концы с концами. Да, но вы спрашивали про денежные затруднения, не жаловался ли на них Денис. Так вот, отвечу: нет, не жаловался. Это вообще было не в его характере – на что-то жаловаться. Он воспринимал все трудности с юмором. – А может быть, наоборот: в последнее время он стал приносить больше, в семье появились деньги неизвестно откуда? – Ну, он играл в карты со своими приятелями – с Семеном Васильевичем, Андреем, Сашей. И обычно выигрывал. Да, это был приработок. Но я всегда знала, откуда эти деньги. Нет, неизвестно откуда деньги у нас не появлялись. – А как у него складывались отношения со своими карточными партнерами? Не всем ведь нравится постоянно проигрывать. Может, муж говорил о каких-то трениях, спорах? – Ну да, Андрей человек горячий… теперь уже надо говорить: был человек горячий. Денис иногда возвращался домой, рассказывал, как Андрей жаловался на свои проигрыши. Но он всегда винил в них только себя. Да и не так уж сильно он огорчался. В конце концов, и он, и Саша – люди богатые, для них проиграть двадцать, даже сорок тысяч – небольшая потеря. Нет, у них не было серьезных конфликтов. Ни одного конфликта за все шесть лет, когда они встречались за карточным столом. – Они собирались раз в неделю? – Да, обычно по пятницам. Иногда, по праздникам, могли перенести встречу на другой день, но это случалось редко. – Встречались всегда у Приходько? – Обычно там, но иногда у Саши, иногда у Андрея. И никогда у нас. Почему, вы, я думаю, догадываетесь: мы живем весьма скромно, квартира тесная, двое детей… В общем, это не то место, где можно принять такую солидную компанию. – Значит, в их карточной компании конфликтов не было… А на работе? Муж вообще рассказывал вам о своей работе? – Он мне рассказывал обо всем, – твердо ответила Марина Котова. – У него не было от меня секретов. Наоборот, только здесь он мог выговориться, излить душу. Он почти каждый вечер рассказывал, что у него было на работе. – И что он рассказывал? Случались конфликты? – Ну, как вам сказать… – пожала плечами вдова. – Смотря что считать конфликтами. Какие-то разногласия, расхождения происходили постоянно. Вы, наверное, уже знаете – он был человеком очень принципиальным. Не шел ни на какие отступления от закона, кто бы об этом ни просил. А это далеко не всем нравится. Поэтому периодически возникали споры… – Ваш муж переживал из-за этих столкновений? – В общем, да. Он все это принимал близко к сердцу. Денис очень серьезно относился к своей работе. – Скажите, а в последнее время этих конфликтов не стало больше? Не возникло чего-то нового, чего прежде не было? – Да нет, мне кажется, ничего такого особенного не было… – не очень уверенно ответила женщина. – Послушайте, Марина Григорьевна, постарайтесь вспомнить, – произнес Гуров как можно более убедительно. – Это очень важно! Вспомните последний месяц перед гибелью вашего мужа. Вспомните каждый вечер, один за другим. Не говорил ли Денис о чем-то, что доставляло ему особое беспокойство? Вдова задумалась. Минуту-другую молчала, потом произнесла: – А знаете, вы правы. Да, в последний месяц Дениса что-то беспокоило. Он приходил озабоченный, рассеянный. Обычно он много шутил, и со мной, и с детьми. А тут вообще забыл, как смеяться… – А какая была причина для этого беспокойства, он говорил? – Вот это и было самое удивительное! То, что он не говорил об этом. Мучился, но не говорил. Только однажды, когда я к нему пристала, просила, чтобы он мне рассказал, что его мучает, он спросил одну вещь. Спросил, как я считаю, что важнее: долг или дружба? Я ответила, что вопрос поставлен слишком в общем виде, так я не могу ответить, пусть он разъяснит. Он сказал: «Ладно, я потом разъясню. Но для меня это совсем не в общем виде, а в самом конкретном». – А когда состоялся этот ваш разговор? – Пожалуй, что недавно. Да, за неделю до этого… до его смерти. – Ваш муж не называл никаких имен, связанных с работой? Не говорил о своих сослуживцах? – Почему же не называл? Он многих называл. Министра часто упоминал, Толдоева, Крупнова Максима, Сидорова, Юматова, Резникова… – А просителей? Тех, кто к нему обращался с разными прошениями? – Да, иногда говорил обо всяких необычных, интересных проектах. Например, о проекте строительства в пригородной зоне большого аквапарка… Или о проекте многоэтажной парковки… – Нет, я имею в виду тех просителей, которым он отказал. О проектах, которые вызвали у вашего мужа возмущение. Неужели он не говорил о таких? – Да, было и такое. Называл, например, одного застройщика, который хотел выселить две сотни людей из хорошего района куда-то в тьмутаракань, а на месте их домов возвести торговый комплекс. – Я знаю, о ком вы говорите, – кивнул Лев. – Я уже встречался с этим человеком. А другие? Ведь были же и другие? – Да, он говорил и о других, – согласилась Марина Котова. – Но тут я подробностей уже не помню – ведь это было где-то в начале лета, месяца три назад. – А эти отвергнутые просители его не беспокоили? Не угрожали ему? Никто не звонил к вам домой? – Нет, такого я не помню, – покачала она головой. – А не может быть такого, что беспокойство вашего мужа в последний месяц перед смертью было связано с одним из таких просителей? Может быть, с тем самым застройщиком? – Ну, теоретически, наверное, может, но… Но как-то непохоже. И почему тогда Денис отказывался мне говорить, о чем идет речь? И чем объяснить этот его вопрос о дружбе и долге? – Наверное, ничем, – ответил Гуров. – Спасибо, Марина Григорьевна, за эту беседу. Вы мне очень помогли. – Да чем же таким я помогла? – удивилась женщина. – Я же ничего, по сути, вам не сказала… – Это вам так кажется, – улыбнулся Глеб. – А на самом деле вы прояснили несколько важных моментов. Еще раз спасибо. Выйдя из дома, где жил Котов, Гуров достал телефон и позвонил по номеру бывшего начальника Котова – министра Толдоева. Ему мелодичным голосом ответила секретарша. Услышав, кто говорит, она сообщила, что министр проводит совещание и не сможет уделить ему время в течение ближайшего часа. – А мне ваш начальник и не нужен, – ответил на это Гуров. – Мне больше вы нужны. Вы вполне можете ответить на мой вопрос. Вчера, когда я беседовал с сотрудниками министерства, одной девушки не было на работе. Речь идет о секретарше погибшего Котова. Мне сказали, что ее зовут Наташа Сорокина и что она так тяжело переживала гибель Котова, что отпросилась еще на один день. Скажите, сегодня эта Наташа вышла на работу? – А, вы об этом! – с облегчением воскликнула девушка на другом конце провода. – Да, вышла! Она на работе! Что ей передать? – Передайте, что я через полчаса жду ее в Управлении внутренних дел. Мне необходимо с ней побеседовать. Вы передадите? Мне не надо самому приезжать и забирать ее с собой? – Нет, зачем же вам приезжать? – отвечала секретарша министра. – Я сейчас схожу и все ей передам. После этого Гуров не спеша двинулся в сторону управления. Он был уверен, что прибудет на место раньше Наташи и что ему даже придется ее ждать. Однако он ошибся. Поднявшись на третий этаж и подойдя к кабинету, который ему выделили, он увидел стоявшую возле двери девушку. На вид ей было лет 25, ниже среднего роста, со светлыми красивыми волосами. Да и вся она была очень миловидная, только лицо сейчас выглядело каким-то неживым. – Так это вы Наташа Сорокина? – спросил Лев. – Да, это я, – ответила девушка. – Что ж, заходите. – Он открыл дверь и пропустил посетительницу вперед. – Садитесь вот сюда. Нам надо побеседовать. Скажите, вы давно работали с Котовым? – Три года уже, – ответила Наташа. – Как пришла на работу в администрацию, меня сразу послали туда. – Какие обязанности вы выполняли?