Ада осталась в центре комнаты и смотрела туда, где они только что были. Наконец, она посмотрела на меня своими большими глазами. Черт. Что произошло? — Прости, Перри, — сказала она. — Я не хотела тебе говорить. Я никому не говорила. Я не могла позволить им сделать это с тобой. Я подумала, что Декс поможет, даже если ты его ненавидишь. — Он сказал, что у него есть план, — медленно сказала я. Было больно говорить, и я уставала с каждой секундой все больше. — Я не знаю, какой. Но, когда я позвонила ему и объяснила, он сказал, что со всем разберется. Он приехал сюда. Но… — Он — Деклан О’Ши, — тихо сказала я. Голова повернулась вправо, Ада подошла ближе. — Откуда его знают мама с папой? — Они сказали, что не знают, — сказала она, глядя в окно. — Думаю, они врали. — Он там? — спросила я, посмотреть я не могла. — Ага. Папа дико машет. Похоже, кричит на него. Она посмотрела на меня. — Врут они или нет, но папа, конечно, ему не рад. После того, что он сделал с тобой. — Ада. Я не хочу, чтобы он уезжал, — я невнятно произнесла конец. Я теряла сознание. Я не знала, было ли это от таблеток или последствия вспышки. — Я тоже. Но он уезжает. Я слышала, как зашумел снаружи его джип, звук утих. Моя надежда угасла с ним. Декс был здесь всего пару минут, и, несмотря на мои гнев, боль и унижение, его появление наполнило меня храбростью, которую я давно не ощущала. Словно у меня был шанс на борьбу. Он уехал. Остались только вопросы. — Когда мама с папой жили в Нью-Йорке? — спросила я из последних сил. Ада села на кровать. — Не знаю. Может, когда мама работала моделью? Тебе нужно поспать, Перри. Я буду рядом. Я кивнула и уснула. ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ Я проснулась от шума моего окна. Мои глаза открылись. В комнате было темно, горела только лампа у кровати, и я все еще лежала, привязанная к кровати. Мышцы болели, ведь долго находились в одном положении. Я была одна. Не совсем. Окно открылось, стукнув о раму. Я застыла, не зная, кто это или что. Крылатый демон вернулся? Или это огромный паук? — Эй, малыш, — прошептал Декс. — Это только я. Я услышала, как он перелезает окно и опускается на ковер. Он появился рядом со мной. Как раньше, он опустился у кровати, чтобы лицо было на одном уровне с моим. Я повернула голову и посмотрела на него. Кровь засохла в уголках его глаз, он быстро, почти смущенно улыбнулся мне. Мне не нравились мои ощущения. От его улыбки мне все еще было хорошо. — У тебя тут удобное дерево растет, — сказал он, кивнув в сторону окна. Он окинул меня взглядом, хмурясь, и спросила. — Как ты? — А ты как думаешь? — ответила я, язык плохо слушался. — Ага, — медленно сказал он. — Знаю. Я вытащу тебя отсюда, ладно? — Куда? — Я же говорил, что у меня есть план. Твои родители не дали его рассказать. Тебе нужно только поверить мне. Я прищурилась. — Как я могу тебе поверить? Он скривился и потер тонкую щетину. — Знаю, я заслуживаю этого. И я не виню тебя. Но важно сейчас не это. Позже. Не сейчас, малыш. Ада права. Ты не можешь здесь оставаться. То, что внутри тебя, убьет тебя. Рано или поздно. Одна в больнице… Перри, ты не захочешь там умирать. Я тревожно посмотрела на него. Он нежно погладил мою руку. От его прикосновения появились мурашки. — Это правда. Я не пытаюсь тебя запугать. Это ты меня пугаешь. Как обычно. Но нам нужно идти. Ты со мной? — Тебе придется развязать меня, — тихо сказала я. Он склонился ближе. — Я рискну. — Обещаешь сразу же связать меня? Я ожидала, что он пошло прокомментирует это. Но его лицо было серьезным, полным решимости. — Я не хочу. — Но придется. Или я не пойду. Я не хочу снова тебя ранить. — Хотя я этого заслуживаю. — Ты заслуживаешь, но не этого. Он кивнул и глубоко вдохнул. — Ладно, решено. Он склонился и отвязал мою левую руку. Он пах так же, как и раньше. Олд Спайс, жвачка Никоретте. Я старалась не дышать, ведь это могло подействовать на меня. Но было сложно. Моя ладонь стала свобода, я пошевелила ею, пока он отвязывал другую. Он замер и направился к моим ногам, взглянув на меня краем глаза. Он ждал нападения. Я быстро улыбнулась. — Я в порядке. Он кивнул, начал развязывать ноги, жуя губу. Пока он работал, я разминала руки, отмечая, как все это странно. Декс был здесь, я знала его близко, но мы ощущались как чужие. Словно мы начинали заново. От этого мне было печально. Но я отогнала печаль, потому что не могла быть уязвимой. Так я сдалась бы существу, но я и не хотела отступать, хоть это и было глупо. Декс предупреждал меня, что я могу умереть от этого, но я хотела держаться за свою драгоценную гордость. Но зачем мертвой гордость? Когда он закончил, он вернулся ко мне и нежно скользнул рукой под мою спину, усадил меня. — Вот так. Осторожно… не спешим. Сердце колотилось, и я сжала виски. Его теплая рука легла на мою голову сзади, поддерживая. Я указала на веревку, прикрывая глаза. — Свяжи меня, — процедила я сквозь боль. — Сейчас? — Прошу, Декс. Он вздохнул и с неохотой связал мои запястья и лодыжки. — Крепче, — прошептала я. Он замер и повернул мою голову, чтобы я смотрела на него. Я открыла глаза. Его глаза были огромными и разглядывали меня. Я видела в них свое отражение. — Что? — спросила я. — Ты видел, что я сделала. Твое горло посинело. Так и было. Оно было сине-багровым, страшным. Из-за меня. — Мне это не нравится. — А мне? Но он связал запястья и лодыжки крепче, но не перекрыв ток крови. — Мне придется нести тебя, — сказал он.