Глава 17 На отшибе. Отец Я познакомился с Люси, когда мне было восемнадцать, ей в то время только стукнуло шестнадцать. Мы жили в небольшом невзрачном городке и, как и все, мечтали о светлом будущем. Я хотел стать продавцом автомобилей, а она надеялась открыть свою кондитерскую. Такой красотки, как она, я никогда больше не встречал ни до, ни после нее. Я влюбился с первого взгляда, первого вздоха ее воздуха, пропитанного запахом раскаленного масла. Она тогда подрабатывала в местной забегаловке, и я приноровился заглядывать к ней почти каждый вечер. Люси всегда подходила ко мне с улыбкой, едва я успевал присесть за стол, и приносила самый вкусный кофе и сэндвич. Нет, я не был богатеньким мальчиком, никогда им не был. Мой отец — простой работяга, а мать всю жизнь проработала горничной в гостиницах. Я подрабатывал на стройке, а все деньги тратил в той самой забегаловке. Хотел удивить Люси, хотел казаться не тем, кем был на самом деле. Иногда я покупал букет цветов и приносил в забегаловку, а потом просто «забывал» на столе. Через месяц после знакомства мы стали встречаться. Никто не был против. Моим родителям вообще было плевать, где я и с кем провожу дни и ночи, лишь бы не просил денег и приходил домой пореже. А ее родители… Мать была занята только собой и своими многочисленными поклонниками. Она была еще та стерва. Мне кажется, ее немного задевало, что я выбрал Люси. Но я старался ей понравиться, постоянно делал комплименты, и это возымело нужный эффект. Я тогда был красавец хоть куда. А отец Люси уважал меня за сильные руки и дерзкий нрав. Он был шахтером на пенсии и все время торчал у телевизора. Нам с ним было что обсудить. Я ждал ее с работы, потом провожал до дома, иногда тайком пробирался к ней в комнату и ночевал в ее постели. В те времена мы мечтали о грандиозном. Помню, как валялись в городском саду на сочной зеленой траве у озера, смотрели в небо и представляли, как изменим свою жизнь, как будем жить в собственном большом доме, Люси будет печь тыквенные пироги, а я — разгуливать в деловом костюме и хвастаться годовой зарплатой. Но время шло, я завалил экзамены в колледж. Денег даже на самое скромное обучение не было, и мне пришлось устроиться на стройку на полный день. Люси расстроилась, но быстро утешилась, и мы решили, что я поступлю на следующий год. Время шло, перемены так и не наступали. Я работал на стройке, она — в придорожной забегаловке. Мы стали чаще гулять в компаниях, а не вдвоем, пить пиво и покуривать травку. Люси нравилось внимание других парней, и когда наши мечты и мои рассказы о светлом будущем рассеялись, она стала все больше тянуться к вольной жизни, свободе от меня. Ну а что я мог сделать? Я, конечно, колотил в стену кулаками, пинал ветки по дороге к ней или от нее, и все равно шел. В очередной летний день я сел за руль своей старой колымаги, собрал все деньги, какие у меня были скоплены, и увез Люси из этого городка. Она сопротивлялась, но я обещал, что все изменится, у нас начнется новая жизнь, а сейчас мы едем в незапланированный отпуск, который продлится до тех пор, пока не найдем место для нашего нового дома. Первый месяц все складывалось прекрасно, у нас были деньги, ночлег и вкусная еда. Мы ни в чем себе не отказывали. Когда Люси соглашалась на мое предложение, основным ее условием была ее личная свобода. Ну а что я мог? Я согласился. И это согласие стало отправной точкой разложения, моего краха. Я всю свою жизнь любил только ее. А она? Она тоже любила только себя, не отказывала себе абсолютно ни в чем: ни в выпивке, ни в марихуане, ни в мужчинах. Я оставался в машине и просиживал там, сдерживая свой гнев, пытаясь уничтожить в себе все чувства, которые еще хоть как-то трепыхались. Повторюсь, я любил ее, вот и все. Когда деньги стали заканчиваться, а ее живот — расти, мы уже проехали не одну тысячу километров, и нужно было где-то обосноваться. Ночевать в машине — не лучший вариант, и мы остановились в Богом забытом городке, на последние деньги сняли номер в самом дешевом придорожном отеле, который смогли найти. Вечером вышли прогуляться и разговорились с тучной женщиной, которая сидела за стойкой администратора. Я рассказал, что мы ищем пристанище, что наши дела хуже, чем может показаться. Она оглядела уже довольно большой живот Люси и сказала, что за городом на отшибе стоит брошенный домишко, уже лет пять никем не используемый и не очень пригодный для жизни, но сильные и умелые руки смогут привести его в приличное состояние. Она сказала, что хозяева в течение двух лет пытались продать его, но желающих не нашлось, тем более, что он находится недалеко от свалки. Я задумался, угасшая было во мне надежда затеплилась вновь. — Вот наш шанс! — сказал я Люси. Она мне уже не верила и только пожала плечами. На следующий день мы нашли этот дом. Я светился от счастья, но Люси он не приглянулся. Конечно, она мечтала о другом. — Он будет прекрасен, — сказал я ей. — Я все сделаю сам. Это будет наш райский уголок на отшибе. Я верил в то, что говорил, действительно верил. Понимаешь? Я верил, что все будет хорошо. Глава 18 Работа в группе бурлила, каждый предвкушал приближение финала, поимку убийцы, а лучше — сразу двоих. В первой комнате для допросов сидела Сандра Лестон, во вторую пару часов назад доставили Грега Пинкла. Чака и Роберта послали за Леоном Петросом, чтобы повторно допросить по поводу всплывшей переписки. Остальные личности с сайта, сообщения которых Линда удалила, пока не были установлены. Номера телефонов оказались или одноразовыми, или давно отсутствовали в Сети. Имена и адреса электронных почт тоже не дали результата. Том направил полицейские запросы в администрации сайтов с предоставлением всей информации в отношении тех, с кем Линда Смит вела противозаконную переписку. Но владельцы сайтов не были расположены к общению и никакой информации не предоставляли, создавая формальные препятствия расследованию. — Агнес, начни с Сандры, а я допрошу Грега. Потом при необходимости поменяемся, — произнес Ален, направляясь ко второй допросной. Он грубо распахнул дверь и уверенной походкой вошел в комнату, где за столом сидел огромных размеров мужчина. Его крупные волосатые руки лежали на столе, плечи были чуть ссутулены, а бритая голова наклонена вперед. — Грег Пинкл, меня зовут детектив Ален Расмус, и я занимаюсь расследованием смерти Линды Смит, — громко и уверенно произнес Ален, подходя к столу. Тело Грега чуть дрогнуло, голова поднялась, и на Алена устремился сонный взгляд светло-карих глаз. — Повторите, пожалуйста, что вы сейчас сказали, я всю ночь не спал, и вот, пока ждал вас, немного прикорнул. Голос у него был вяло-спокойный, в нем чувствовалась многолетняя усталость и какое-то смирение. Легко было представить, что этот здоровяк говорит нахальным хрипловатым голосом или раскатистым басом. Но только не этот тихий глухой звук. Детектив на мгновение замер у стола, потом не спеша отодвинул стул и сел напротив. — Я детектив Ален Расмус, занимаюсь расследованием смерти Линды Смит, — медленно повторил он. — Приятно познакомиться, а я — Грег Пинкл, и я ее не убивал, — произнес спокойно подозреваемый. — Хорошо, но давайте начнем с самого начала. Я буду задавать вопросы, вы — на них отвечать. Громила кивнул головой. — Вам зачитали ваши права? — Да, и я расписался там, где мне сказали. — Вы готовы отвечать на мои вопросы в отсутствии адвоката? — Я отказался от адвоката. Я ничего не сделал, а это лишние хлопоты и затраты. Ален немного удивился, но продолжал. — Хорошо, тогда приступим. Вы знакомы с Линдой Смит? — Да. — В каких вы были отношениях? — Отношений между нами не было, но иногда я заходил к ней, когда был в ссоре с Сан, и мы занимались сексом. — Сан, это Сандра Лестон? — Да, она. — Когда вы последний раз видели Линду? Грег потер ладони, потом сцепил их в замок, постарался сглотнуть, но захрипел и закашлялся. — Принести вам воды? — Да, — прохрипел он. Ален набрал номер, и через несколько минут им принесли пластиковый стаканчик с водой. Расмус не отрывал глаз от допрашиваемого. Тот сделал несколько больших глотков. — Спасибо. — Почему мой вопрос застал вас врасплох, Грег? — Потому что, детектив, я был с Линдой в субботу, а убили ее в воскресенье. Вот. И я, наверное, главный подозреваемый. Я люблю смотреть детективные сериалы. Там всегда так происходит. Но я ее не убивал, я ее не трогал. Когда я уходил, она была жива. Это было утро воскресенья. Но с учетом моих размеров и наличия судимости, я все понимаю. — Расскажите мне подробно про субботу, про ваши отношения с Линдой. — Так, суббота. Я был в баре, я работаю помощником повара и делаю разную работу на кухне. Моя смена заканчивалась в два ночи. Мы с Сан были в дикой ссоре, у нас такое иногда бывает. Где-то в час ночи я вышел покурить на улицу и встретил там Линду. Я знал, что она иногда занимается сексом за деньги, но каждый зарабатывает как может. Я ее не осуждал. Мы разговорились, она сказала, что на мели, и сегодня нет никакого клева. Так она это называла. Сказала, что не клюет совсем, — прямо как будто и правда была на рыбалке. Я сказал, что у меня нет денег, но есть упаковка пива в машине, и, если она захочет, мы можем просто хорошо провести время. Она согласилась. Иногда она бывала не стервой, а просто девушкой, которой хотелось внимания. Мы договорились встретиться у нее. Я закончил смену и поехал к ней. Сан работает обычно до пяти-шести утра по выходным, поэтому я не переживал. Мы выпили пива, занялись сексом и где-то в полпятого утра я уехал. Не хотел столкнуться с Сан в коридоре, знал, что в таком случае мне несдобровать. — Было что-то странное в ту ночь? Может, Линда говорила, с кем собирается встретиться в воскресенье? — Не припомню. Она говорила, что на мели, что вид у нее уже не тот, и сложно найти клиентов, а на дорогу или под сутенера она идти не хочет. Она вообще из тех, кто не любит работать, прямо отторжение у нее было. Говорила, что проще своровать и сесть в тюрьму, там хотя бы кормят и не надо переживать ни о чем. Я сказал, что она так говорит, потому что никогда там не была. А я вот был, нет там ничего хорошего. Про воскресенье вообще ничего не говорила, она жила одним днем. — Хорошо, если вы ушли в половине пятого, как о вашем визите узнала Сандра? Вы столкнулись с ней на улице? — Я не знаю, но в воскресенье она ворвалась в квартиру сестры, я тогда у нее кантовался. Чуть не выбила дверь, влетела на кухню, скидывая все, что попадалось под руку, даже кружку Анны, моей сестры, разбила, запустив в меня. И кричала, кричала, кричала. — А вы как на это реагировали? — А что я мог? Извинялся, повторял, что виноват, и просил прощения. Потом она умчалась. — Грег пожал плечами. — Но Сандра ее не убивала, я знаю. В воскресенье вечером, где- то в восемь я нашел ее в баре, она уже достаточно выпила и плакала. Ну, в общем, я был с ней весь вечер воскресенья и всю ночь. — Вы были в баре всю ночь? Кто может это подтвердить? — Нет, я увел ее где-то через полчаса, и мы поехали к ней. Мы были вдвоем у нее. — Понятно. Вы видели Линду вечером в воскресенье? — Нет, ее не было дома. — С чего вы так решили? — Ну, когда мы шли, точнее, когда я тащил Сандру, я посмотрел на ее окно, и там было темно. — Почему вы посмотрели на ее окно? — Я подумал, что это она рассказала Сандре, просто чтоб побесить ее. Линда в основном была сукой. Вот я и посмотрел, злился на нее. — То есть вы не отрицаете, что в вечер убийства находились в одном доме с жертвой и злились на нее? — Да, детектив. Звучит это плохо, но я ее не убивал, клянусь. Я вообще женщин никогда не трогал, даже ударить не мог, что бы они ни сделали. Мама так воспитала — уважать женщин, даже таких, как Линда.