– У нее травма, – повернувшись к мужчинам, заявила мисс Уотсон. – Ничего подобного, – возразила Люси, – у меня нет никакой травмы. Пойдемте дальше. Грегори так и не разобрался, веселит ее весь этот спектакль или обижает. Мисс Уотсон совершенно ясно давала понять, что не желает идти с ним в паре. В то время как некоторым мужчинам нравилось тосковать по недосягаемому, Грегори предпочитал видеть рядом с собой улыбающихся, дружелюбных и общительных женщин. В этот момент мисс Уотсон повернула голову, и взгляд Грегори упал на ее затылок (да что такого особенного было в ее затылке?). Он ощутил, что тонет, его охватило такое же сильное, как вчера, чувство безумной влюбленности, и он приказал себе не терять голову. Ведь их знакомство длится меньше суток, и ей нужно время, чтобы узнать его. Любовь приходит к людям с разной скоростью. Например, его брат Колин был много лет знаком со своей будущей женой, прежде чем понял, что они предназначены друг для друга. Конечно, Грегори не планировал ждать годы, но все же подобные примеры наполняли нынешнюю ситуацию хоть какой-то перспективой. Через некоторое время стало ясно, что мисс Уотсон не уломать и она пойдет под руку с леди Люсиндой. Грегори пристроился в шаге позади мисс Уотсон, а Бербрук маячил где-то по соседству с леди Люсиндой. – Расскажите нам, что значит быть членом такой большой семьи, – обратилась к Грегори леди Люсинда, отклонив назад голову и посмотрев на него мимо мисс Уотсон. – У нас с Гермионой только по одному брату. – А у меня трое, – сообщил Бербрук. – И все мальчишки. Если не считать моей сестры, естественно. – Это… – Грегори хотел было ответить как обычно: что это сумасшедший дом, что наличие братьев и сестер приносит больше проблем, чем радости, – но каким-то образом правда сама вылезла наружу, и он с изумлением услышал собственные слова: – Это очень уютно. – Уютно? – переспросила леди Люсинда. – Неожиданная характеристика. Вытянув голову, он посмотрел мимо мисс Уотсон и обнаружил, что серо-голубые глаза леди Люсинды светятся любопытством. – Да, – медленно проговорил он, собираясь с мыслями, прежде чем продолжить. – Думаю, наличие семьи успокаивает. Оно приносит ощущение… понимания. – Что вы имеете в виду? – спросила леди Люсинда. Судя по всему, ее действительно заинтересовала эта тема. – Понимания того, что они рядом, – ответил Грегори. – Что, если я попаду в беду или мне понадобится собеседник для задушевного разговора, я всегда смогу обратиться к ним. И это было правдой. Он никогда раньше не рассматривал это под таким углом, но это действительно было правдой. Его не связывали с братьями такие же близкие отношения, как те, что существовали между ними, но в этом не было ничего необычного, ведь его и их разделяла большая разница в возрасте. Когда они стали полноправными членами светского общества, он еще учился в Итоне. А сейчас они все были женаты. И все равно он знал, что и они, и даже сестры придут на помощь, если понадобятся ему. Стоит ему только попросить. Естественно, он никогда не просил, но знал, что может попросить. И это было то, что имелось не у многих, то, о чем многие только мечтали. – Мистер Бриджертон? Грегори встрепенулся. Леди Люсинда вопросительно смотрела на него. – Прошу прощения, – пробормотал он. – Кажется, я замечтался. Он улыбнулся ей и кивнул, а потом бросил взгляд на мисс Уотсон, которая, к его изумлению, тоже смотрела на него. Ее глаза, ясные, ослепительно зеленые, казались огромными на очаровательном личике, и он на мгновение ощутил, как между ним и мисс Уотсон пробежал электрический заряд. Она улыбнулась – немного смущенно оттого, что ее застали врасплох, – и отвернулась. Сердце Грегори упало. Тут снова заговорила леди Люсинда. – Я испытываю те же чувства по отношению к Гермионе, – призналась она. – Мы с ней духовные сестры. – Мисс Уотсон воистину незаурядная дама, – сказал Грегори и поспешно добавил: – Как, конечно, и вы. – Она великолепный акварелист, – сообщила леди Люсинда. Гермиона очаровательно зарделась. – Люси. – Но ведь это так, – настойчиво произнесла ее подруга. – Я и сам люблю рисовать, – послышался бодрый голос Невилла Бербрука. – И гублю при этом свои рубашки. Грегори удивленно посмотрел на него. Увлеченный странно откровенной беседой с леди Люсиндой и переглядыванием с мисс Уотсон, он совсем забыл о существовании Бербрука. – Мой камердинер все время воюет со мной, – продолжил Невилл. – Не понимаю, почему нельзя придумать краску, которая смывалась бы со льна. – Он замолчал, очевидно, углубившись в размышления. – Или с шерсти. – А вам нравится рисовать? – обратилась к Грегори леди Люсинда. – У меня нет для этого таланта, – признался он. – Но мой брат – довольно известный художник. Две его картины висят в Национальной галерее. – О, потрясающе! – воскликнула леди Люсинда и повернулась к мисс Уотсон: – Ты слышала, Гермиона? Тебе следует попросить мистера Бриджертона, чтобы он познакомил тебя со своим братом. – Мне не хотелось бы причинять беспокойство мистеру Бриджертону, – с наигранной скромностью проговорила мисс Уотсон. – Вы не причините мне никакого беспокойства, – с улыбкой заверил ее Грегори. – Я буду только счастлив познакомить вас, к тому же Бенедикт всегда рад поговорить об искусстве. Я плохо разбираюсь в этой теме, его же она воодушевляет. – Вот видишь. – Люси похлопала Гермиону по руке. – У вас с мистером Бриджертоном много общего. Даже Грегори решил, что это сказано с большой натяжкой, но воздержался от комментариев. – Бархат, – неожиданно заявил Невилл. Все трое повернулись к нему. – Извините, что? – проговорила леди Люсинда. – Он хуже всего, – сказал он, энергично закивав. – Ну, я имею в виду, что краска не смывается. Грегори был виден только затылок леди Люсинды, однако он без труда представил, как у нее от удивления расширились глаза, когда она осведомилась: – Вы надеваете бархат, когда рисуете? – Если холодно. – Как… необычно. Лицо Невилла просветлело. – Вы тоже так считаете? Мне всегда хотелось быть необычным. – Вы действительно такой, – сказала леди Люсинда, и Грегори не услышал в ее тоне ничего, кроме твердой уверенности. – Вы, мистер Бербрук, на самом деле необычный человек. Невилл уже лучился от счастья. – Необычный. Мне нравится. Необычный. – Он как бы пробовал слово на вкус и широко улыбался при этом. – Не-о-о-о-быч-ный. Все четверо продолжили свой путь к деревне в дружелюбном молчании, которое особо подчеркивали редкие попытки Грегори разговорить мисс Уотсон. Иногда ему это удавалось, но гораздо чаще беседу поддерживала и заканчивала леди Люсинда – в тех случаях, когда не подталкивала к беседе мисс Уотсон. Наконец впереди показались знакомые здания деревни. Невилл объявил, что он необычайно проголодался. Это могло означать что угодно, поэтому Грегори повел группу к «Белому оленю», местному трактиру, где подавали простую, но всегда вкусную еду. – Надо бы устроить пикник, – предложила леди Люсинда. – Вот было бы здорово! – Отличная идея! – воскликнул Невилл, глядя на нее как на богиню. Грегори немного удивила страстность его взгляда, но леди Люсинда, судя по всему, этого не заметила. – А вы как думаете, мисс Уотсон? – спросил он. Гермиона, судя по всему, витала где-то в облаках, ее взгляд оставался рассеянным, даже несмотря на то, что глаза были устремлены на какое-то художество на стене. – Мисс Уотсон? – позвал ее Грегори, а когда ему наконец-то удалось завладеть ее вниманием, спросил: – А вы хотели бы устроить пикник? – О да, это было бы замечательно. И в следующее мгновение она вернулась к созерцанию космоса, при этом ее очаровательные губки изогнулись так, что придали лицу томное, почти тоскливое выражение. Укротив собственное разочарование, Грегори кивнул и приступил к приготовлениям. Владелец трактира, знакомый со всем его семейством, выдал ему два чистых покрывала, чтобы разостлать на земле, и пообещал собрать корзину еды и сразу же доставить к месту пикника. – Вы отличный организатор, мистер Бриджертон, – сказала леди Люсинда. – Ты согласна со мной, Гермиона? – Да, конечно. – Надеюсь, он прихватит пирог, – проговорил Невилл и открыл дверь перед дамами. – Я всегда готов есть пироги. Грегори удалось положить руку мисс Уотсон себе на локоть прежде, чем она улизнула. – Я попросил собрать самой разнообразной еды, – тихо сообщил он ей. – Надеюсь, там найдется что-нибудь, к чему у вас есть особое пристрастие. Она посмотрела на него, и он, вновь ощутив, как из легких со свистом вырывается воздух, утонул в ее глазах. А еще он подумал, что она почувствовала то же самое. Как она могла этого не почувствовать, если он ощутил, как у него подгибаются колени? – Уверена, все будет очень вкусно, – сказала мисс Уотсон.