Здесь плавное течение беседы прервалось. Люси порылась в корзинке и достала ломоть хлеба. – Свадьба состоится через неделю. Грегори смотрел на нее в полном ошеломлении. – Так скоро? – Дядя Роберт говорит, что нет смысла тянуть. – Понятно, – произнес Грегори и поморгал. Люси поняла, что он не знает, что сказать. Это была наиболее нехарактерная для него реакция, и именно эта реакция порадовала ее. Наконец он нашелся: – Мои поздравления. – Благодарю. Интересно, спросила себя Люси, получил ли он приглашение? Дядя Роберт и лорд Давенпорт были полны решимости пригласить на церемонию абсолютно всех. Это, говорили они, ее первый выход в свет, это великое событие, и они хотят, чтобы весь мир узнал о том, что она жена Хейзелби. – Свадьба состоится в церкви Святого Георгия, – без всякой причины сообщила Люси. – Здесь, в Лондоне? – удивился Грегори. – Я думал, вы будете венчаться в Феннсуорт-Эбби. Забавно, подумала Люси, ведь ей совсем не больно – обсуждать с ним свое грядущее бракосочетание. А все потому, что ее оцепенение усилилось. – Так захотел дядя, – пояснила она, вытаскивая из корзинки еще один кусок хлеба. – Разве ваш дядя является главой семьи? – спросил Грегори, с любопытством глядя на нее. – Ведь ваш брат – граф. Разве он не достиг совершеннолетия? Люси бросила целый ломоть на землю и с каким-то странным интересом принялась наблюдать, как голуби дерутся за него. – Достиг, – ответила она. – В прошлом году. Но он предпочел отдать пока решение семейных дел дяде. Думаю, теперь, – она смущенно улыбнулась ему, – после женитьбы, он займет полагающееся ему место. – Не беспокойтесь о моих чувствах, – попросил Грегори. – Я уже вполне оправился. – Правда? Он как-то неопределенно качнул головой. – По правде говоря, я считаю, что мне повезло. Пальцы Люси, которая достала еще один ломоть хлеба, замерли, не отщипнув ни кусочка. – Повезло? – изумилась она и с интересом посмотрела на него. – Разве такое возможно? – Вы очень прямолинейны, – не без удивления проговорил Грегори. Люси покраснела. Она почувствовала, как горячий румянец заливает ей щеки. – Простите, – сказала она. – С моей стороны это было верхом бестактности. Просто вы так… – Больше ни слова, – перебил ее Грегори, и от этого ей стало еще хуже. Окажись она на его месте, ей тоже было бы неприятно вспоминать те события, поэтому нет ничего удивительного в том, что он пресек ее попытку пересказать – в мельчайших подробностях, – как он сходил с ума от любви к Гермионе. – Простите, – проговорила она. Грегори повернулся к ней и задумчиво оглядел. – Вы очень часто это повторяете. – В этом вся я, – сказала Люси. – Я все сглаживаю и улаживаю. С этими словами она бросила последний кусок хлеба голубям. Оба одновременно подались вперед и принялись наблюдать за хаосом, воцарившимся в стае. – Удачно, – отметил Грегори. – Я мирюсь с обстоятельствами и стараюсь увидеть в них хорошее, – заявила Люси. – Всегда. – Похвально, – тихо проговорил Грегори. И это почему-то разозлило Люси. В ней поднялась чуть ли не звериная ярость. Ей не надо, чтобы ее хвалили за то, что она умеет мириться с посредственным! Это все равно что выиграть в состязании по ходьбе приз за самые красивые туфли, не имеющий отношения к состязаниям и бессмысленный. – А вы? – спросила она, и ее голос прозвучал резче, чем раньше. – Вы тоже миритесь с обстоятельствами? Именно поэтому вы утверждаете, что оправились? Разве не вы приходили в восторг при малейшем упоминании о любви? Вы говорили, что любовь – это все. Вы говорили… Люси замолчала, шокированная собственным тоном. Грегори смотрел на нее как на помешанную. Возможно, она действительно была не в себе. – Вы много чего говорили, – пробормотала она в надежде, что это положит конец беседе. Ей пора идти. До его прихода она уже не менее четверти часа сидела в парке. Погода стоит ветреная, очень сыро, а она одета не очень тепло. – Сожалею, что расстроил вас, – тихо проговорил Грегори. Люси никак не могла заставить себя взглянуть на него. – Но я вам не солгал, – сказал он. – Честное слово, я больше не думаю о мисс… простите, о леди Феннсуорт, кроме тех случаев, когда понимаю, что мы никогда не подошли бы друг другу. Люси повернулась к нему и вдруг поняла, что ей безумно хочется верить ему. И она действительно поверила. Потому что, если он смог забыть Гермиону, значит, и она сможет забыть его. – Не знаю, как объяснить это, – добавил он и замотал головой, как будто запутался в себе не меньше, чем она. – Но если когда-нибудь вами овладеет безумное и необъяснимое чувство к… Люси окаменела. Нет, он не скажет этого. Просто не может быть, чтобы сказал. Он пожал плечами. – Короче, я не стал бы этому доверять. Господи! Слова Гермионы. Точные. Люси попыталась вспомнить, что она тогда ответила Гермионе, потому что нужно было что-то ответить сейчас. Иначе он обратил бы внимание на то, что она молчит, повернулся бы и увидел, как она расстроена. А потом стал бы задавать вопросы, и она не знала бы, что отвечать, и… – Маловероятно, что со мной это случится, – сказала Люси, причем слова сами сорвались с ее языка. Грегори повернулся, но она продолжала смотреть вперед и жалела, что скормила птицам весь хлеб. – Вы не верите, что полюбите? – спросил он. – Гм… возможно, – ответила она, придав своему голосу побольше беспечности и убежденности. – Но не так. – Не так? Возмущенная тем, что он вынуждает ее пускаться в объяснения, Люси набрала в грудь воздуха. – Я не полюблю той отчаянной любовью, от которой вы с Гермионой отреклись, – сказала она. – Я сделана из другого теста. Люси прикусила губу и наконец позволила себе посмотреть в его сторону. А что, если он догадается, что она лжет? Что, если почувствует, что она уже любит – его? Конечно, она окажется в затруднительной ситуации, поэтому лучше заранее узнать, что именно он понял. Во всяком случае, ей не придется гадать. Неведение не приносит счастья. Тем более таким, как она. – Как бы то ни было, это не имеет отношения к делу, – продолжила Люси, потому что молчание стало ей невыносимо. – Через неделю я выхожу за лорда Хейзелби, и никогда не отступлю от своей клятвы. Я… – За Хейзелби? – Грегори изогнулся всем телом, чтобы заглянуть ей в глаза. – Вы выходите за Хейзелби? – Да, – ответила Люси, разозлившись. Странная какая-то реакция! – Я думала, вы знаете. – Нет, я не… – У него был шокированный вид. Ошеломленный. Господи! Он помотал головой.