Трофим сдернул с ее волос ленту, распустил их и зарылся лицом с тихим вздохом. Этот вздох подтолкнул ее. Не осталось ни стеснения, ни смущения, ни жеманства — были только она и он, их ждущие нежности тела, желание и жажда обладания друг другом. — Сонечка, подожди, не спеши! — Не хочу ждать! Хочу сейчас!.. Ее быстрые пальцы нежно пробежали по груди Трофима, спускаясь все ниже и ниже. Он задохнулся, выгнулся навстречу, все-таки останавливая ее руки: — Что ты делаешь? — Люблю тебя! — просто ответила она. Он подчинился ее желаниям. Соня не понимала, откуда знает, что и как надо делать. Она подчинилась инстинкту, который не подводил ни одну женщину. В глазах Трофима билось неутоленное желание. Потом что-то взорвалось внутри нее, обжигая раскаленной лавой. Соня вскрикнула, вцепившись в плечи Трофима, страстно и сильно прижимающего ее к себе. Время замерло и вернулось после того, как они, обессиленные и счастливые, прижались друг к другу и затихли. Никто не хотел говорить, нарушать блаженный покой. В небе над ними плыли облака. Теперь Соня точно знала, что в раю есть облака. Просыпаться не хотелось. Соня лениво открыла глаза, перевела взгляд на Трофима: он не спал, лежал и улыбался. — Привет. Соня улыбнулась в ответ и потянулась за поцелуем. Трофим гладил ее волосы и ласкал плечи. — Ну что, будем жениться? — Конечно, будем! — воскликнула она. — Только пообещай не ревновать меня по пустякам. Соне не очень хотелось вспоминать о недавней ссоре, но тема была серьезная. Они взрослые и проблемы тоже теперь должны решать иначе. — А поцелуи — это пустяк или нет? Перед ответом Трофим собрал вещи. Одевались они, помогая друг другу и не забывая о поцелуях. Трофим долго вытаскивал у нее из волос соломинки и лепестки васильков, а Соня водила по его груди пальчиком. — Ты не ответил. Если я буду целоваться с другим мужчиной… с Борькой, например, это предательство? Он сдвинул брови: — С Борькой — да! — Так вот, с Анькой — тоже. Мне отец сказал, что, если меня предадут, я не прощу… Не предавай меня, хорошо? Через несколько дней родители собрались обсудить, что делать с "малыми детьми", которым вздумалось пожениться. Слово взял Сонин отец. — Значит, женитесь? — спросил он, строго взглянув на Соню и Трофима, сидевших рядом на стульях. — Хорошо подумали? — Пап, хорошо! Уже сто раз! — вздохнула Соня, нащупывая руку Трофима — так она меньше волновалась. Соня рассчитывала, родители все обсудят без них, но отец велел прийти и слушать. А чего слушать? Она взрослая и хочет замуж. Хочет мужа, семью, детей. — Значит, надо сто первый подумать. Отец повернулся к матерям. — Чего с ними делать будем? Я бы, конечно, хотел, чтобы они занялись учебой, не любовью. На ноги еще не встали, а уже туда же, жениться… Соня переводила взволнованный взгляд с матери на тетю Валю и обратно. Один "неуд" они уже получили, но мамы-то должны поддержать! — А чего делать — женить! — решительно сказала тетя Валя. — Они уже как муж и жена живут. Спешить надо, как бы поздно не было. На ноги еще встанут — поможем. Разве нет? — Конечно, поможем. Как молодым и без помощи? Соне спектакль "Сердитые родители" порядком поднадоел, и она запыхтела: — Пап, давай уже заканчивать. Мы на речку хотим пойти! Сегодня день хороший! — Помолчи! — отец присел на стул. — Сейчас поспешите, а потом всю жизнь маяться будете. Развода в семье не будет, это я вам сразу говорю: привыкли без раздумий все делать — жениться, разводиться. Если что случится, сами будете улаживать! Соня отмахнулась: — Улажу, я уже умею! Правда, Трош? Они с Трофимом переглянулись и покраснели. Отец покачал головой: — Вот ведь детский сад! Короче, в доме должен быть хозяин. Как Трофим скажет, так тому и быть! Что скажешь, берешь ее в жены или нет? Соня возмущенно вскочила на ноги: — Папа, если он откажется? Я что, останусь без жениха?.. Нет, я не согласная! Видимо, она выглядела такой переполошенной, что засмеялись все, включая Трофима. — Не откажусь, я тебя люблю. — Хватит надо мной смеяться! — Соня села и обиженно уткнулась в его плечо. Родители повздыхали и сдались: — Вот вам и весь сказ. Идите уже, жених с невестой. Соня схватила Трофима за руку и потащила на улицу. Теперь она с полным основанием могла назвать себя невестой. Ребята на улице громко кричали вслед: — Тили-тили-тесто, жених и невеста! — Кыш, мелкота! — Соня кинула в них недозрелым яблоком. — Куда пойдем, на речку? Трофим пожал плечами: — Мне с тобой везде хорошо. — Тогда на речку, на наше место!.. Лишь бы там не было ни Ани, ни Бориса. Впрочем, прошел слух, что Борис уехал в город и подал документы в институт. Соня была уверена, что он поступит даже в университет с легкостью, как и Трофим. Сама она подала документы на поступление в медицинский. На реке было хорошо. Накупавшись вдоволь, они легли на горячий песок и принялись строить замок. Соня наловила у берега водорослей и украсила верхушку. Себе на голову она сплела венок из травы и цветов. На долю Трофима досталась длинная травинка, которую он с улыбкой покусывал крепкими зубами. Соня, склонив голову к плечу, долго-долго наблюдала за ним, а потом попросила: — Скажи еще раз, что ты любишь меня! — Люблю. — Не так! — она поморщилась. — Скажи, чтобы поверила! — Как? — Чтобы я слышала твою любовь в каждом слове… Соня полезла на старую иву, нависающую над рекой. Дерево наклонилось еще ниже, утопив гибкие ветки в воде. — Упадешь, Сонька! — испугался Трофим, но снять ее с дерева не смог: — Ты сущий ребенок! Она забралась на ветки, встала, балансируя, на самый край. Казалось, порыв ветра — и ее сдует в реку. — Соня, слезь, пожалуйста! — Трофим протянул руку. — Иди ко мне! — Не пойду! Я еще не услышала обещанного! Она безобразничала, а Трофим чуть ли не в панике бегал по берегу. На дерево залезть он не мог — оно бы его не выдержало. А слезать Соня категорически отказалась. Вместо этого она принялась раскачиваться на ветках. Еще немного — и взлетела бы, раскинув руки. Только падать в воду в этом месте было опасно из-за мелкого дна и камней. — Сонька, слезь! — закричал Трофим. — Я тебя отшлепаю! — Сначала поймай! Ивовый ствол содрогался — Соня ходила по нему, как гимнастка по бревну. Иногда она взвизгивала, чтобы увидеть, как у Трофима расширяются глаза от страха за нее.