Blue Öyster Cult. «Death Valley Nights»[51] – Психология на дне – частный сыск на коне, – сказал Страйк. – Чертовски удачный был заход, Робин. Он поднял за нее банку «Макьюэна». Сидя в «лендровере», припаркованном возле «Олимпика», они ели рыбу с жареной картошкой. Горящие витрины еще больше сгущали темноту вокруг. На фоне ярких прямоугольников регулярно возникали силуэты, которые перерождались в трехмерных человечков при входе в оживленный магазин-ресторан, а на выходе опять превращались в тени. – Итак, жена от него сбежала. – Ага. – И по словам Холли, детей своих он с той поры не видел? – Точно. Страйк в задумчивости потягивал пиво. Ему хотелось верить, что Брокбэнк и в самом деле потерял из виду Бриттани. Но не мог ли этот гад как-нибудь ее выследить? – Однако нам до сих пор неизвестно, где он сейчас, – вздохнула Робин. – Зато мы знаем, что здесь его нет и примерно с год не было, – сказал Страйк. – Мы знаем, что во всех своих несчастьях он по-прежнему винит меня, что по-прежнему лапает маленьких девочек и что башка у него варит намного лучше, чем считалось в госпитале. – Почему ты так решил? – Как я понимаю, он ни словом не обмолвился, что его обвиняли в растлении малолетних. Цепляется за какие-то работы, хотя мог бы преспокойно сидеть дома и огребать пособие по инвалидности. Наверняка он выбирает такие рабочие места, где есть контакты с девочками. – Хватит, – прошептала Робин, внезапно вспомнив замороженную голову, на вид какую-то удивленную, совсем юную, с пухлыми щеками. – Другими словами, и Брокбэнк, и Лэйнг сейчас в Британии, на свободе, и готовы перегрызть мне горло. С набитым ртом Страйк пошарил в бардачке, вытащил дорожный атлас и некоторое время молча перелистывал страницы. Робин завернула остатки своей порции рыбы с картошкой в магазинный газетный фунтик и сказала: – Мне нужно маме позвонить. Я быстро. Прислонясь к ближайшему фонарному столбу, она набрала номер своих родителей. – С тобой ничего не случилось, Робин? – Да нет же, мам. – Что происходит у вас с Мэтью? Робин закатила глаза к первым вечерним звездам: – Я думаю, мы расстались. – Ты так думаешь? – переспросила Линда без потрясения и грусти, просто желая уточнить. Робин боялась, что расплачется, проговаривая это вслух, но слез не было, да и делать над собой усилие, чтобы говорить спокойно, не пришлось. Как видно, она очерствела. Беспросветная жизнь Холли Брокбэнк и трагическая гибель той неизвестной девушки в Шепердс-Буше изменили ее взгляд на мир. – Это произошло только в понедельник вечером. – Из-за Корморана? – Нет! – отрезала Робин. – Из-за Сары Шедлок. Оказывается, Мэт с ней спал, пока я… сидела дома. Когда… ну, ты сама понимаешь. После того, как я ушла из универа. Из «Олимпика» нетвердой походкой вышли двое парней, явно подвыпивших; они орали и переругивались. Один из них, заметив Робин, ткнул другого локтем в бок. Дружки направились к ней. – Скучаешь, крошка? Страйк выбрался из машины, хлопнул дверцей и замаячил в полумраке, на голову выше каждого из юнцов. Тех как ветром сдуло. Не выходя из тени, Страйк прислонился к машине и закурил. – Мама, ты меня слушаешь? – Он признался тебе в понедельник вечером? – спросила Линда. – Да, – ответила Робин. – С чего вдруг? – Мы опять сцепились из-за Корморана. – Робин понизила голос – Страйк стоял в паре метров. – Я ему сказала: «У нас чисто дружеские отношения, как у вас с Сарой»… его прямо перекосило… тут он и раскололся. У матери вырвался долгий, глубокий вздох. Робин ждала мудрых слов утешения. – Боже мой, – только и сказала Линда; последовала еще одна затяжная пауза. – Серьезно: как ты там, Робин? – Да нормально, мам, честное слово. Работаю. Это отвлекает. – Как тебя занесло в такую глухомань – в Бэрроу? – Нам нужно разыскать одного из тех, кого Страйк подозревает в отправлении той посылки. – Где ты остановишься? – Мы сейчас едем в «Трэвелодж». Естественно, у нас будут отдельные номера, – поспешно добавила Робин. – Ты после отъезда говорила с Мэтью? – Он бомбардирует меня признаниями в любви. С этими словами Робин вспомнила, что последнее сообщение так и осталось непрочитанным. Совершенно вылетело из головы. – Прости меня, – сказала Робин матери. – Платье, банкет и все прочее… Мне так стыдно, мама. – Об этом я бы меньше всего беспокоилась, – бросила Линда и опять спросила: – С тобой ничего не случилось, Робин? – Говорю же: нет. – Она помедлила, а потом добавила почти с вызовом: – Корморан оказался на высоте. – И все же разговора с Мэтью не избежать, – сказала Линда. – После стольких лет… ты обязана с ним переговорить. Робин не могла больше сдерживаться; голос ее задрожал от гнева, руки затряслись, слова хлынули потоком. – Всего две недели назад мы с ними ходили на регби – с Сарой и Томом. Она трется около Мэта со студенческой скамьи… они кувыркались в постели, когда я… пока я… он так и не вычеркнул ее из жизни, она вечно его лапает, завлекает, стравливает со мной… на стадионе завелась насчет Страйка: «Ах, он такой симпатичный, вы с ним целыми днями наедине, да?» – а я-то все время думала, что это игра в одни ворота, я знала, что в универе она хотела затащить его в постель, но у меня даже… полтора года они трахались… и представляешь, что он мне сказал? Что она его «утешала»… Мне пришлось уступить, когда он захотел позвать ее на свадьбу, потому что я без спросу пригласила Страйка, и меня наказали. Мэт водит ее обедать, когда оказывается у ее работы… – Я приеду к тебе в Лондон, – не дослушала Линда. – Нет, мама… – На денек. Сходим куда-нибудь в твой обеденный перерыв, посидим. Робин слабо рассмеялась: – Мам, у меня не бывает обеденного перерыва. Работа такая. – Я приеду, Робин. Когда у матери в голосе появлялся металл, спорить не имело смысла. – Неизвестно, когда я вернусь. – Ну и что? Ты дашь мне знать, и я возьму билет на поезд. – Я… Ох, ну ладно, – сдалась Робин. Они распрощались, и под конец у нее навернулись слезы. Как она ни отнекивалась, надежда на встречу с матерью успокаивала. Робин оглянулась в сторону «лендровера». Стоя в прежней позе, Страйк тоже разговаривал по телефону. Или делал вид? Она разговаривала с мамой в полный голос. При желании Страйк мог быть тактичным. Робин еще не убрала мобильный и открыла сообщение от Мэтью. Звонила твоя мама. Сказал, что ты в командировке. Дай знать, если не поедешь на день рождения к моему отцу, я извинюсь. Робин, я тебя люблю. Мхххххх.