Меня мучали непримиримые сомнения, и вместе с ними я испытывала мерзкие чувства. Тагир — наркоторговец! Снова в голове плыли придуманные ужасные кадры расправы над братом, лица этих уродов, их последние фразы, жесты, мимика. Обезумевшие глаза того бандита, которого я задушила леской. Мое сознание сорвалось с катушек. Какого черта, Давид мне сказал это?! Теперь я не усну в неумолимой круговерти противных и страшных фантазий. Охватывала накатившая безвыходность. У кого просить помощи? У этого самодовольного самца, готового прямо сейчас раздвинуть мне ноги? Или у Тагира, готовившего план по честному наказанию? — Что ты сказала? — Давид возник передо мной как огромная скала. В его глазах заплескалась ярость — Я обычно ночую у своих сучек, а не тащу их в постель к себе… Но мне было наплевать на его огненный норов, который спалит все к хренам и оставит лишь горсту пепла от меня и моей квартиры. — Я сказала: убирайся вон отсюда! — повысила голос и отчаянно бросилась на него с кулаками, пытаясь молотить по огромной грудной клетке и причинить боль. Но стальные мышцы непросто пробить. Да и Давиду похоже наплевать, что какая-то истеричка пытается «достучаться» до него подобным образом. Он резко схватил меня за запястья и со всей силы швырнул на диван. Я не успела и охнуть как уже ледяной глыбой он возвышался надо мной разглядывая словно букашку под микроскопом. Его черная глубина глаз таила в себе намерения не избить, а сделать кое-что весьма приятное для нас обоих, если я перестану сопротивляться. — Ночуй у кого хочешь, а меня оставь в покое! — не сдавалась я. Настроения на секс было нулевое, сейчас и ласки, самые изысканные не помогут. Меня колотит от новости, которую швырнули как грязную мокрую тряпку в лицо. Давид наклонился и его горячее дыханием разом опалило кожу щек. — И останусь ночевать, — рычал он, расстегивая пуговицы на рубашке. Итогом словесных баталий уже в полночь стало мирное похрапывание Давида в моей спальне, а я как бедная гостья, ютилась на небольшом диванчике. Слезы душили, застилали глаза, но я отчаянно твердила себе — во чтобы то не стало, найду вариант для Рамиля. Глава 33 Тагир. Рамиль. После ухода Ланы, Тагир долго сидел, смотря бездумно в пространство. Вот так Ланочка! Кто бы мог знать, что она грохнет самых лучших «шестерок» Мигеля Дальвареса, являвшегося самым лютым врагом для Тагира! Мысли клубком кипели в голове. А почему бы и не попробовать убрать конкурента? Если Лана положила начало, то надо в довершение убрать и главу преступной банды. Но это позже. Больше Тагира волновал другой вопрос. Освободить Рамиля можно, и это несложная задача. Только для Ланы произнесены другие слова, чтобы не обнадеживать и не стараться для “левого” мужика. Потом он, выйдя из тюрьмы, снова станет противником за сердце Ланы. Однако, сопоставив факты, взвесив все «за» и «против», Тагир решил пойти на поводу, откуда не возьмись, проснувшейся совести и постараться разработать план для спасения Рамиля. «Давно же я не был в этих гребаных стенах» — мрачно думал Тагир, подъезжая к воротам исправительного учреждения. До разговора с Рамилем оставались считаные минуты, и Тагир чувствовал легкое волнение. Словно их встреча могла как-то повлиять на его дальнейшую незаконную деятельность. Но все это глупые домыслы. Вероятно, желание быть свободным и не попасться в руки копам обостряется до предела, видя суровые лица надзирателей и серые угрюмые стены изолятора. — Какого хрена… — удивленно произнес Рамиль, осматривая Тагира и невольно улыбнулся. Увидеть лицо одного из конкурентов в тюремной обстановке равносильно необычному событию. — Меня просили помочь, — произнес Тагир, покосившись на охранника, который следил за их разговором — Тебе передадут детали… Рамиль покивал. Загадочный диалог не вызвал у него вопросов. Он научился уже темным «фишкам» заключённым, хоть и сидел в одиночной камере. И этому обстоятельству был несказанно рад. Измученные, с черной тенью лица, которые он видел на часовой прогулке, наводили только на безрадостные мысли. А общение между преступниками, через прутья решетки странными замысловатыми фразами первое время заставляли прислушиваться и разгадывать тайный смысл. Но потом, после таких «перебросов» информацией обязательно что-то случалось. Один раз было убийство, второй — обнаружили у заключенного мобильник, в третий — попытка побега, которая оказалась неудачной. И после, в мрачных темных коридорах были слышны только звуки дубинки, приземляющихся на тело человека и жалобные вскрики. Но сейчас Рамилю было наплевать. Правило «меньше знаешь — дольше проживешь» здесь, как, оказалось, действует безотказно. — Как у тебя дела? — усмехнулся Тагир — Никто не обижает? Он улыбался без злобы, хотел разбавить всю эту гнетущую атмосферу. Ему передалось настроение Рамиля и все острые эмоции, которые испытываешь в заключении. — Пошел ты… — откликнулся в такой же манере Рамиль, ухмыльнувшись. И добавил, как невзначай, словно между делом — Ты видел Лану? Тагир покивал. — Именно поэтому я здесь, – Рамиль хотел спросить про отношения, развивающиеся между ней и Давидом, или Тагиром, но отдернул себя. Что это даст ему? Новые мучения и ночные разглядывания в тусклом свете желтой лампы, изрезанного сеткой, трещин потолка? Лана навсегда ушла из его жизни. И даже если финал, планируемого побега, будет удачным, ну а если нет… Рамиль еще перебросился парой фраз и, попрощавшись с Тагиром, пошел в камеру. Похоже, сегодня снова бессонная ночь. На территории изолятора для заключенных находился маленький тренажерный зал. Комнатка по площади примерно четыре на пять ярдов. Рамиль не сразу узнал об этом, а позже из разговоров между сокамерниками. Он заинтересовался, и однажды спросил у надзирателя. Так, у Рамиля появилось неплохое отвлечение от унылых мыслей и скучных будней заключенного. Час тренировок пролетал незаметно, а организм был бодрее после повышенной физической нагрузки. — Привет, — раздалось над ухом Рамиля, когда он, отложив тяжелые гантели, обернулся, невольно отпрянув от собеседника. Тот был в наколках по запястье, под белой майкой темнело забитое татуировками тело, а на одной из щек красовались странные темно-синие рисунки. Его вид был ужасающим. Какого черта, этому “разукрашенному” надо? — Я от Тагира, — почти шепотом произнес тот и добавил — Занимайся, продолжай. Я буду рядом с тобой на других тренажерах, но вида не подавай, что слушаешь. И не реагируй на то, что я тебе буду говорить. Рамиль покивал, и задал вопрос: — А камеры? — он кивнул на угол, где было око видеонаблюдения. — Муляж, — отозвался неизвестный — Кому нужна эта херня здесь? Если тебя грохнут, то это можно сделать и в коридоре, когда выводят на прогулку. А так, за нами все равно этот мудила следит… Собеседник глазами «указал» на вставленное стекло дверном полотне, в которое иногда поглядывал охранник. — Разговоры запрещены, а мне поручено дать все инструкции по твоему побегу… — последнее слово «татуированный» почти шепнул. Рамиль почувствовал, как бешеный ритм сердца с шумом ударил в уши. Тагир смелый, подослал своего «подчиненного», даже не страшась, что их могут спалить с потрохами. А между тем, собеседник присел рядом на тренажер и усиленно поднимая вес тяжелых металлических кругов, сдавленно начал свой рассказ: — Тебя после суда отвезут в Детройт. Здесь после обвинения, что вынесут тебе, сидеть не будешь. Ты же двоих грохнул? — рассказчик даже не повернулся, задавая вопрос. — Да, — произнес Рамиль. — Так вот, для особо опасных, как ты, другая тюряга, и там камеры гораздо херовее, чем здесь, — подытожил незнакомец — Повезут на спец перевозке. Возможно, не одного. Это усложняет немного задачу, но все поправимо. Есть участок, который проходит по лесной дороге. Вот там тебе нужно приготовиться и максимально помочь тем, кто тебя освободит. Постарайся быть более проворным и быстрым, собирай все силы на максимум, потому что будет перестрелка, и важно не схлопотать шальную пулю в башку. Все остальные действия расскажут твои «освободители». Рамиль чуть повернул голову. Ему хотелось спросить какие шансы выйти из этого дерьма живым, но остановился на полуслове. Кто может дать гарантии спокойного и удачного побега? Никто. Это русская рулетка, которая, ждет его на следующей неделе.