— Твой, ублюдок, ребенок! Лана беременна! — выпалил Тагир. Деваться уже некуда, сам виноват в несдержанности! Давид только цинично расхохотался. — Вы решили вдвоем меня поиметь что ли? — саркастично произнес он, чуть пошатываясь отошел ближе к двери — Она могла трахаться и с тобой за это время, а потом в ваших светлых головах созрел такой сногсшибательный план, а? Тагир покачал головой. Он поморщился. Чувство отвращения прокатилось ядовитой волной. Даже ему, отъявленному наркобарону, который не гнушался грязными методами для устранения соперников для нелегального заработка и не следовал моральным принципам стало неприятно осознавать подлость и бесчеловечность Давида. Если бы это не касалось личности Ланы суждения были иным, но все что могло хоть как-то опорочить ее — сразу становилось вещью для уничтожения и ликвидации, несмотря ни на что. — Пошел на хер отсюда! Если бы Лана хотела — она бы тебе все рассказала. А ты кроме как трахаться и угрожать больше ни хрена в этой жизни не умеешь… — Тагир сел за стол и открыл дверцу с оружием. Давид продолжал стоять в дверях. — Пошел вон, я сказал! Иначе твои мозги украсят стену! — взревел Тагир, хватая пистолет и направляя его в сторону противника. — Найду эту сучку, все сама мне расскажет, — прошипел Давид, злобно исподлобья, смотря на собеседника. Громко хлопнул дверью, скрылся из кабинета Тагира. Несколько минут Тагир сидел в трансе. Перематывал весь разговор, как будто смотрел видео и анализировал все произошедшее. А потом резко вскочил и набрал номер Ланы. В трубке отвечал только унылый автоответчик. Стоит ли давать ей еще время на размышления или проще увезти силой, пока этот кретин не нашел и не решил с ней разделаться своими дьявольскими методами? Если Давиду приходили настолько дикие звериные мысли в голову, то, что он может сделать беззащитной девушке? Лана вправду верит, ждет, что он одумается и вернется, чтобы создать крепкую семью? Тагир сел во внедорожник и завел мотор. Надо действовать сейчас. Глава 43 Я вытирала кровоподтеки на лице Тагира и тяжело вздыхала. — Зачем ты ему сказал? — ворчала и невольно радовалась, что Давид узнал. Придет он ли? И нужна ли мне так чертовски желаемая встреча? — Этот мудила все равно не поверил. Решил, что мы его просто хотим раскрутить на бабки, — морщился Тагир от моих прикосновений ватным диском смоченного перекисью водорода, чтобы смыть засохшую кровь — он думает, что ребенок от меня… И Тагир взглянул мне в глаза с особой страстью и немым вопросом. — Лана, тебе после этого еще нужно время для размышления? – Ах, если бы я могла все перечеркнуть и заставить сердце разлюбить это злобное ничтожество, которое так грубо отзывалось о моей репутации! — Нет, Тагир, не нужно. Я принимаю твое предложение, — разом выдохнула я. Пусть кто-то скажет, что поторопилась, что сделала только хуже, но больше ждать не хочется. Давид решил разыскать меня для плотских развлечений, а я готова только на нормальные отношения между мужчиной и женщиной. Без хамства, без условий, без больно бьющего пренебрежения, что постоянно выказывал Давид. Тагир словно ожил. Подскочил на месте прямо с подтеками по щеке и мягко обнял меня. — Лана, я обещаю тебе, что все сделаю для вас обоих! — и губами целомудренно коснулся моего лба. — Добрый вечер, любовнички! — прогремело за спиной, и липкий холодок пробежал прямо по позвоночнику. Когда же я научусь закрывать двери за пришедшими людьми?! Давид! Избитый Тагир меня напугал и ошеломил. Я даже не вспомнила о том, что есть элементарные правила безопасности и незамедлительно кинулась оказывать первую медицинскую помощь. Самодовольный олигарх стоял в проеме двери, опираясь на косяк. Белоснежная рубашка забрызгана кровавыми пятнами разного размера. На лице рассечения и ссадины, как у Тагира, но вид этого несносного олигарха был ужасающим. Двинулся на встречу к нам и Тагир закрыл меня собой. В эту секунду я и сама была рада спрятаться за его широкой спиной. Давид полностью неадекватен. — Дай мне поговорить с Ланой, отойди! — зарычал Давид. Внутри все сжалось от страха. А если они сейчас поубивают друг друга, что тогда? Тагир рядом, и в случае грубого обращения, заступиться и защитит от чокнутых выходок Давида. Нужно перестать бегать от прошлого и расставить все точки над I. Набравшись мужества, попросила Тагира присесть в гостиной, а сама позвала злобного гостя на кухню. Меня все равно немного напрягал невменяемый вид взбешенного мужчины, которого я не видела несколько месяцев. — Какой срок? — спросил он, как только мы оказались одни. — Двадцать две недели — произнесла я. — Когда успела? — продолжал Давид, взяв у меня с тарелки маленькую печеньку из рисовой муки, начал неспешно жевать, словно наш разговор был о погоде. Гнев подкатил и нахлынул как ураганное цунами. Я готова вцепиться в его циничное побитое лицо и самой как следует отходить маленькими кулачками. — Купи себе таблетки для улучшения памяти и вспомнишь, когда у нас был последний секс, — выдала язвительно и попыталась успокоиться. Сердце стучало от подскочившего адреналина и неприятными мурашками покрывало все тело. — Экспертизу сделаем, когда родишь. Может тогда, и получишь заветные доллары, — и на губах Давида расцвела презрительная ухмылка. «Чтоб ты тварь, сдох!» — думала, чувствуя, как кислород перестал поступать в легкие и я начинаю задыхаться от ярости, сковавшей от онемения руки, и стали подкашиваться ноги. — Ничтожество, ублюдок, скотина… — сыпала шепотом ругательства, физически ощущая, как спазмом скрутило низ живота, и я сейчас рухну, а он рассматривал меня, как зверушку в зоопарке. Яркая, будто луч света, резь пронзила внутренности. Инстинктивно согнулась пополам. Боль обожгла, и я испуганно сжала ноги. Господи, хоть бы это не преждевременные роды! Обхватив живот рукой, а другой, пытаясь держаться за край стола и не упасть в обморок, чувствовала, как слабость завладела телом. Сейчас я рухну, а этот громила-миллиардер так и будет пялиться на меня, как на последнюю шлюху, которая решила подзаработать примитивным методом. Последнее что помню, как Давид подхватил меня, и растерянно заглядывал в глаза. Падая, схватилась за окровавленный ворот рубашки, словно за последнюю соломинку перед полетом в пропасть. В черную глянцевую бездну его глаз, где меня ждал сам Сатана. — Я тебя своими руками придушу, как того мудака в приват-комнате, если с ребенком что-то случится… — прохрипела и отключилась. Белый свет бил по векам, заставляя зажмуриться и наморщить нос. Я еле-еле открыла глаза, отворачиваясь в сторону. Первым делом схватилась за живот и облегченно выдохнула. Моя очаровательная округлость на месте, но между ног неприятно саднило, острыми раскатами ударяя в пах. Зрачки привыкли к свету лампы, и я огляделась. Это был госпиталь. Я лежу на кровати-трансформере, с капельницей в запястье, а рядом стоят медицинские приборы. «Все обошлось» — радостно думала я, и тут же отругала себя последними словами. Какой же надо быть дурой! Разозлиться на гребанного богатого альфа-самца, чтобы рисковать своим здоровьем и, главное, здоровьем малыша! Больше никаких разговоров! Видеть его не желаю! Как только он заговорит, сразу уходить или звать полицию. Но сейчас мои выдуманные правила не подействовали. В палату ввалился Давид и прикрыл дверь изнутри. — Проснулась, принцесса? – — Давид, я больше не хочу тебя видеть и тем более разговаривать. Уходи! — грозно прикрикнула я и повернулась в другую сторону — Никаких экспертиз не будет, можешь подавиться своими деньгами! Но он даже и не думал подчиниться моим смехотворным приказам. Давид уселся рядом на стул и, закинув ногу на коленку, рассматривал мое бледное лицо пронзительным взглядом, в котором плескались самые порочные фантазии. — Ты даже беременная стояк вызываешь! — и его рука бесцеремонно скользнула под простыню, закрывающей ноги. Прошлась по-хозяйски по коленке и поднялась выше к бедру. Я возмущенно заерзала на кровати, пытаясь убрать его руку, чем вызвала раскатистый смех Давида. — Убери свои лапы! — рычала я, как дикая тигрица. Всю беременность мне было не до плотских утех. Само действо или намеки на близость вызывали отторжение. Видимо, гормоны буйствовали против физических контактов. — Ненавижу тебя, придурок! Мерзкий подонок, эгоист! Чтоб тебе гореть в аду за твои издевательства и тупые шутки! — пылала я, но еще контролировала свой гнев. — Закончила? — сухо поинтересовался Давид.