Глава 3. Первое испытание. Макар помогает снять с Окси розовые штаны Макар чувствовал себя потерянным. Он плохо понимал, где находится, что с ним происходит и чего от него хотят. Одни лица сменяли другие. Его выводили из комнаты, словно дрессированную мартышку, потом раздевали, кому-то что-то доказывали, рисовали и присваивали номер. Макару бы сесть и подумать, разобраться с творящимся вокруг. Ему бы следовало определиться, кто сошел с ума — он или мир, но безумные события продолжали множиться, разрушая способность здраво мыслить. Как только он вышел из комнаты, дверь за ним со стуком закрылась, обдав упругим потоком воздуха, похожим на дружеский хлопок по спине. Студент обернулся и прочел на двери надпись, сделанную небрежной рукой: «Макар-капец — времени ловец». Чтобы не повредиться мозгами, Макар постарался сосредоточиться на единственном достоверном факте — у него есть мама, нормальная земная женщина, которая не перенесет разлуку с ним, а потому он должен любыми способами вернуться домой. Нужно перестать паниковать и начать собирать информацию. Не может быть, чтобы не существовал выход. Кто все эти существа, живущие на Заставе? Почему уверены, что застряли в Междумирье навсегда? Может, они просто не замечают лазеек на свободу или она попросту им не нужна? — Не отставай, милок, — поторопил его гном. — Кухня без шеф-повара нервничает. Она как женщина, за ней глаз да глаз нужен: то пироги подпалит, то в нетерпении пенкой молочной выкипит. Макар прибавил шаг и догнал гнома. Все в облике рыжего повара казалось ему чудным и противоречивым. Рыжие волосы, виднеющиеся из-под поварского колпака, были заплетены в тугую косу, а короткая борода воинственно топорщилась, придавая лицу с мясистым носом решительное выражение. «Наверно, именно с таким викинги шли в атаку», — невпопад подумал Макар. Голос у гнома был басовитый, а интонации душевные. Да и слова он использовал в общем-то мягкие: «милок», «сердешный», «не поспамши, не посрамши». Последнее выражение заставило Макара прислушаться. Рассматривая гнома, он явно упустил что-то важное. — Так и верчусь день-деньской, но зато всегда в курсе всех событий. И если тебе, паря, нужна будет какая-нибудь инфа, обращайся к Гуглу. — У вас, что, и интернет есть? — ошарашенно спросил Макар, быстро соображая, кому из друзей передать сообщение с криком о помощи. — Ну, ты, малец, даешь! Я битых полчаса объясняю, что можно не произносить мое имя Гугельгогенн полностью, а ты где-то в облаках витаешь! Гном остановился у двери, похожей на каменный жернов, и приложил к ее поверхности ладонь. Огромный валун с грохотом откатился, заставив Макара зажать уши руками. — Ничего, паря, пообвыкнешься, — Гугл скривил в усмешке губы. За откатившимся камнем обнаружился следующий, размером поменьше. — Бугер, мой тесак готов? — спросил гном у этого валуна. Раздался щелчок, и Гугл сунул руку в открывшуюся горизонтальную щель, откуда вскоре показалась металлическая рукоятка. Лезвие тесака выходило со скрипом — чтобы вытянуть его, Гуглу пришлось приложить немалое усилие. Однако после, проведя большим пальцем по острию, повар остался доволен. — Спасибо! Хорошая работа, — похвалил он того, кто не имел ни глаз, ни рук. Да и щель, как только из нее извлекли тесак, сомкнулась, просыпав на пол мелкую каменную крошку. Стоило гному дотронуться ладонью до жернова, служащего дверью, как он с тем же грохотом покатился назад. — И тебе спасибо, Большая Ба, — поклонился Гугл двери. — Чего стоишь, раззявив рот, паря? Поприветствуй жену Бугера, раз не хватило ума с ее мужем поздороваться. — Здравствуйте, — выдавил из себя Макар, на всякий случай тоже поклонившись. — Да не так! — Гном досадливо поморщился и ткнул пальцем в нижнюю часть «двери». — Руку вот сюда приложи, ей будет приятно. Макар положил ладонь на указанное Гуглом место и услышал, как за мадам Бугер раздался резкий стук, как будто камень с силой ударился о другой камень. — А теперь бежим! Точильщик не любит, когда его жену хватают за задницу! — Гном, не оборачиваясь на застывшего в растерянности Макара, рванул к лестнице, ведущей в длинный коридор. Студент, придя в себя, побежал следом под сопровождение рокочущего звука камнепада, больше напоминающего смех, чем выражение гнева. К радости Макара, кухня оказалась привычной: блестящие хромированные поверхности, пышущая жаром плита, развешенные по стенам половники, ножи и прочая нужная в поварском хозяйстве утварь. В подсвеченной огнем духовке на вертеле кувыркалась тушка какого-то зверька, а в двух шагах от нее на почерневшей от времени и крови колоде лежала коровья голова, в которую тут же, как только Гугл повязал кожаный фартук, вонзился тесак. — Господа гоблины уже трижды спрашивали, где наши мозги. — В раздаточном окне появилась недовольная Окси. — Наши-то мозги на месте, — крякнул гном, точным движением тесака разрубая коровью голову пополам. — А вот твои придется поискать. Ты хоть знаешь, с кем заигрываешь? Окси в очередной раз сдула падающую на лицо прядь, завитую в тугую спиральку, и широко улыбнулась Макару. Обтягивающая майка со смелым вырезом выставляла напоказ ее щедро выданную природой грудь. Румянец на щеках и светящиеся восторгом глаза говорили о возбуждении, в котором пребывала девушка. — А что? Очень приятные проходимцы. Вежливые. — Окси заправила локон за ухо и кокетливо повела плечами. — Я и не знала, что гоблины могут быть такими симпатичными. Макар сделал шаг к двери, ведущей к барной стойке, и приоткрыл ее. Он не представлял, кто такие гоблины, поэтому был несколько обескуражен, увидев за одним из столов мужчин в смокингах и белоснежных рубашках. Напомаженные черные волосы блестели дорогим глянцем, а в холеных руках дымились сигары, наполняя густым ароматным дымом вполне земную кафешку. — Ну, еще бы, Аравай-аба — принц гоблинский сегодня ходил в театр на «Чио-чио-сан», ради чего проторчал на Пскопской стороне целую неделю. Однако… При слове «принц» Окси мотнула головой, словно породистый скакун, услышавший сигнал к атаке, и тут же исчезла. — Вот егоза! Хоть бы дослушала, что сказать хотел, — проворчал гном, аккуратно снимая пленку с мозгов. Посолив-поперчив и обваляв в сухарях, он выложил их на сковороду, масло в которой весело зашипело. — Как бы ей на своей шкуре не пришлось убедиться, с кем заигрывать вздумала. Глянь, Макарушка, она, поди, уже на коленях у одного из гоблинов сидит? С того места, где стоял Макар, Окси видна была лишь со спины, но он не мог не заметить, что рука самого лощеного мужчины поглаживает ее выпуклый зад с кокетливо повязанным бантиком передника. — Еще не сидит, — Макар решил не говорить больше того, о чем его спрашивают. — Если так дальше пойдет, придется подмогу вызывать. Аккурат через минут двадцать. — Гоблинов от Окси защищать? — Нет, Макарушка, ее отбивать придется. Какая-никакая, а своя. Перед соприкосновением Застав они свой родной гоблинский вид примут, и все приличные манеры сразу утратят. Волосы Окси на кулак намотают и к себе в Гобляндию потащат. Как добычу. Студент оторопело посмотрел на гоблинов, которые выглядели совсем как английские аристократы. Решив, что гном в очередной раз шутит, Макар переключился на загадочные слова «соприкосновение Застав», и только открыл рот, чтобы задать вопрос, как раздался капризный голосок Окси: — Господам мозги дадите или так и будете байки травить? Гугл, ловко переместив мозги на тарелку, полил их чем-то красным, отчего они еще больше стали похожи на пособие патологоанатома. «Татарский кетчуп. Острый» — прочел Макар надпись на пластиковой бутылке, которую гном поставил в шкафчик рядом с другими бутылочками и баночками со знакомыми по рекламе этикетками. Поднеся тарелку к окошку, гном трижды стукнул рукой по звонку. — Мозги под татарским соусом, — зычно крикнул он, и, когда Окси протянула руку за заказом, схватил ее и потянул на себя. — Девка, не дури. Не буди лихо, пока оно тихо! — Так принц же! — огрызнулась девушка, вырывая руку. — И я ему нравлюсь. — Три звонка? Я не ослышалась? Тревога? — спросил приятный женский голос откуда-то со стороны посудного шкафа. Только сейчас Макар заметил, что в углу сидели двое — Петра и Мурила. В их руках было по ножу, а между ними стояло ведро начищенной картошки. — Тревога, тревога. Вы, девоньки, не высовывайтесь. И ты, паря, отойди к ним. — Гном стянул с головы поварской колпак. Без суеты снял фартук, и, погремев железом, достал откуда-то снизу шлем с острой пикой на маковке. Нацепив его до самых глаз, Гугл подхватил с колоды окровавленный тесак, стащил с большой кастрюли крышку и направился к двери. Макар растерянно замер, не зная, что делать. Петра и Мурила, не обращая на новенького никакого внимания, уставились на огромные песочные часы, стоящие в сквозном проеме над раздаточным окном. Последние песчинки в них тонким ручейком сыпались вниз. — Сейчас начнется, — зашептала Мурила. Ее удивительно красивые глаза тревожно мерцали в прорези бесформенного одеяния. — Что начнется? — также шепотом спросил Макар, подойдя к девушками. — Обращение. Застава Гобляндии в нескольких минутах от соприкосновения с нашей. Видишь? — Она показала пальцем с птичьим коготком на часы. Как только последняя песчинка покинула верхнюю часть часов, они перевернулись, и песок вновь начал свой бег, но на этот раз гораздо стремительнее. «Талия» у стеклянных часов ширилась на глазах. — У гоблинов нет времени церемониться. Соприкосновение будет недолгим, и им нужно успеть уйти. С добычей или без. — Петра торопливо стягивала резинкой волосы, как будто готовилась кинуться на подмогу. Сердце Макара ударилось о грудную клетку и гулко забухало в ушах. Воздух вдруг сделался тяжелым, а в животе противно заныло. В зале послышались гневные выкрики. Кто-то резко оттолкнул стол, с которого посыпалась посуда. По полу с грохотом покатилась крышка от кастрюли. Резанул слух полный ужаса визг. Кажется, это была Окси, но в шуме топота множества ног, бегущих по коридору, наверняка сказать было трудно. Студент, не выдержав, направился к выходу. — Ты куда? — пискнула из своего укрытия Мурила — она спряталась за разделочный стол сразу же, как только перевернулись часы. Но Макар не слышал ее. Он уже летел по коридору, держа в руке скалку — первое, что схватил на кухне. Огромное мускулистое чудище с зеленоватой кожей тащило на плече брыкающуюся Окси. Еще два таких же уродца отбивались от наскакивающего на них гнома, не позволяя тому приблизиться к своему вожаку. Единственное оружие повара — тесак не оставлял на их толстых шкурах видимых порезов, но длинная цепь светловолосого незнакомца, вдруг появившегося откуда-то со стороны Предела, заставляла гоблинов пригибаться и закрывать лапищами свои лысые головы. — Дверь открывается! — завопил гном, замечая, как на дальней стене разрастается щель. — Уйдут, черти! И в этот момент Макар, крича то ли от страха, то ли от возбуждения, врезался в гущу боя, молотя скалкой направо и налево. Удар следовал за ударом, и гоблины дрогнули. Они развернулись и побежали. Макар понесся следом. Он первый заметил, что вожак, на плече которого верещала Окси, уже добрался до двери. Студент, понимая, что не в силах его остановить, в ярости швырнул в него скалку. И попал по голове. Неожиданный удар заставил гиганта оступиться. Он неловко взмахнул руками, теряя равновесие. Окси скатилась с его плеча и шмякнулась об пол. Быстро придя в себя, она, поскуливая, поползла на четвереньках в сторону. Гигант потянулся за Окси и едва не схватил за голую пятку. Ему помешал прыгнувший на него мужчина. Гоблин закружился, пытаясь скинуть наездника, но тот крепко держался за цепь, обвившую шею вожака. — Она моя! — ревел гоблин. — Аравай-аба, уходи подобру-поздорову! — кричал светловолосый незнакомец. — Не нарушай Межмировую конвенцию! — Женщина сама захотела уйти с нами. Ее воля — наше желание! Нет нарушения конвенции! Изловчившись, гоблинский принц все-таки скинул мужчину, и тот, врезавшись со всего маха в стену, затих. Аравай-аба хищно обернулся, ища глазами Окси. Взмах лапищей — и вставший на его пути Макар отлетел в сторону. Удар об пол выбил из студента дух. — Оставь ее, Аба, — окликнул принца один из его товарищей. — Уходим! Портал закрывается!