— Ты что творишь, Макар? — Ната смотрела на него во все глаза. Водитель понял ситуацию и погнал по кратчайшему пути. — Мама. Я знаю, ей сейчас плохо, — Макар держал у уха телефон, где светящиеся цифры отсчитывали последние минуты до прощального сообщения. «Абонент не доступен или находится вне зоны». Три пропущенных звонка, и нет возможности услышать родной голос. В той части города, где таксист нырял из тоннеля в тоннель, сигнал безнадежно пропадал. — Сейчас придет последняя эсэмэска от мамы. Если врачи не успеют, она умрет. — Ты что, заделался бабушкой Вангой! Какая эсэмэска? Макар не ответил. Он сам тихо умирал. Выдержит ли его сердце, когда через пятнадцать секунд раздастся сигнал. Четырнадцать, тринадцать, двенадцать… И вот он прозвучал. Движение пальца и сообщение открылось. Но Макар не смог разобрать слова. В глазах потемнело. Тряхнул головой, несколько раз моргнул. Все плыло. — Читай! — крикнул он и сунул мобильник в руки Наты. — Ой! Случайно не туда нажала. Погоди. — Читай!!! — Псих. Чего орешь? Сынок! — начала она и замолчала. — Хм. — Ну!!! — живот скрутило болью. — Купи хлеб и пачку соли. Ты что, прикалываешься? — Читай последнее сообщение! — Оно последнее. — Дай. Действительно, последнее. Мама не поднимала трубку, сколько он не пытался дозвониться. «Что с ней? Успела ли скорая?» Беспокойство съедало. Макар откинулся на спинку сиденья. Ната о чем-то говорила недовольным голосом, потом даже ущипнула за предплечье, но ее бывший любовник не реагировал. В конце концов, она отвернулась и уставилась в окно. Ната редко бывала в пригороде и никогда у Макара дома. «Я схожу с ума? Откуда я знаю, что мама умрет?» Стоило закрыть глаза, как взвилось пламя пожара. Смутно знакомое место. Горящий лес? Сад? Сломанный мобильник в его руке. Черт. Макар сильнее зажмурился, вновь вызывая в памяти странное видение. Но в этот раз его не волновали цифры на гаснущем экране, он вглядывался в татуировку на своем запястье. Надежда. «Что это? Может, там, в кафе, мне в стакан чего-то подсыпали? Но зачем? И откуда я знаю, что недовольную блондинку и ее спутницу-брюнетку зовут Исида и Галатея? Игры разума?» Макар открыл глаза и потер совершенно чистую кожу на запястье. «В дурку. Нужно таксиста попросить отвезти меня в дурку. Пусть психиатр разбирается со всеми этими ведьмами, эльфами и гномами». Макар никогда не увлекался фэнтези. Да, ходил в кино на «Стражи галактики» и «Звездные войны», но не читал ни одной книжки о попаданках и иномирских красавцах. «Пскопские и йеллопухцы. Нет, точно что-то в кофе подсыпали». Они подъезжали. За окном мелькали знакомые улицы. Таксист уточнил адрес и повернул в нужный переулок. У ворот родного дома стояла машина скорой помощи. Кардиология. — Я не знаю, зачем он вызвал скорую, — на крыльце появилась мама, провожающая недовольного врача и санитара, несущего в руках чемоданчик с аппаратом ЭКГ. — Извините нас. — Мама! — Макар бежал, не замечая радостный лай посаженного на цепь Грушевича. — Ты почему не поднимала трубку? Она, не понимая, растеряно обернулась на дом. — Наверное, телефон на кухне оставила. — И уже врачу: — Видите, стоит не ответить на звонок, как сын паникует. Скорую вызывает. Макар не заметил, как отъехали обе машины. Он стоял на дорожке и обнимал маму. Зарывшись лицом в ее вьющиеся волосы, с каким-то наслаждением вдыхал знакомый запах. Ему казалось, что они не виделись целую вечность. — Ну, пусти, задушишь, — произнесла мама, выпутываясь из объятий. — Лучше скажи, там, в такси, была Ната? И почему не зашла? Макар обернулся. Он совсем забыл о Наташе. И помнил то, что не должен был помнить. Улыбающиеся глаза девушки по имени Надежда, смех повара со странным именем Гугельгогенн, мурлычущий голос двухметрового кота. — Мама, я, кажется, заболел. Он долго не выпускал ее руку. Она укрыла его и как когда-то в детстве поцеловала в лоб. — Как ты себя чувствуешь? — спросил Макар, ища в мамином лице признаки недомогания. Она рассмеялась. — Хорошо. А как ты? — Не знаю. Устал, наверное. Ему не хотелось еще больше волновать маму. И так перемудрил, вызвав с какого-то перепуга скорую… — Поспи. Да, наверное, все эти фантазии из-за недосыпа. Сессия, работа до поздней ночи, тяжелое расставание с Натой. Когда мама вышла из комнаты, Макар накрылся с головой. Он честно пытался заснуть, но в его больном мозгу беспрерывной чередой вспыхивали обрывки разговоров, куски событий, которые будто бы происходили с ним, но в каком-то странном месте. Ведьмы, гном, говорящий кот, маленькая девочка в фартуке, испачканном чернилами, книга с рисунками, шахматный пол… Образы сменялись, но, удивительное дело, каждому из них Макар знал название. Крошка Пиу, Предел, Застава… И опять это деление на «наших» и «не наших». Пскопские и Йеллопухцы. Но ничего такого, что можно было бы проверить в реале. Перебирая всплывающие видения, Макар искал хоть какую-то зацепку, что дала бы ему шанс не думать о себе, как о сумасшедшем. «Слава богу, голоса хоть не приказывают», — успокоил себя Макар, но тут же услышал раскатистый смех зеленого здоровяка, протягивающего бокал с напитком болотного цвета. — Пейте гоблинскую мордоворотку, — призывал гигант, — и бесы вас покинут! Длинноволосый бармен, за спиной которого высилась стена со сверкающими бутылками, прошептал: