В проделанном Гаспаром проёме появился мужчина в наброшенном на брови глубоком капюшоне. Рядом стоял лысый монах в оранжевом одеянии, опирающийся на перемотанную верёвкой палку. — Бог мой! Этому сукину сыну удалось уйти, — удивлённо ткнув Барта локтем и кивнув на монаха, сказал Веласкес. — Я рассказал ему всё по дороге, — бросив на Годо колючий взгляд, произнёс человек в капюшоне. Затем, подойдя к сундуку, мужчина заглянул внутрь и, достав из него кинжал ассасина, заткнул его за пояс. Монах, поклонившись присутствующим, не спеша приблизился к сундуку и с лёгкой улыбкой достал из него свои чётки. Затем, отступив на несколько шагов так, чтобы всем присутствующим было его видно, монах обратился к ним. — Здравствуйте, друзья! Увы, я ещё не так хорошо знаком с вами, но верю, что у каждого из вас бьётся в груди большое доброе сердце. К сожалению, здесь не хватает одного из нас, — взглянув на гладиус в сундуке, добавил он. — Его имя Эстебан. Спасая меня, он попал в беду и сейчас находится в темнице. Знаю, каждого из нас ждёт впереди долгий путь и встреча с оракулом. Тот человек так же, как и мы, имеет на это право. Если кто-то вызовется помочь вызволить его, я буду безмерно признателен. Если же нет, я без обиды в сердце отправлюсь один, — с надеждой заглянув в лица окружающих его людей, закончил монах. Повисло тяжёлое молчание. Все прекрасно понимали, что вызволить узника из темницы под носом у коменданта — дело самоубийственное. — Какую веру исповедует твой друг? — первым прервав молчание, спросил крестоносец. — Помоги ему, Гаспарушка. Прошу тебя! — вдруг взяв его за рукав, произнёс Годо. Рыцарь опустил глаза и молча кивнул. Гаспар чувствовал себя в неоплаченном долгу перед стариком, и потому исполнить его волю было делом чести. — Кто ещё идёт? — окидывая взглядом присутствующих, спросил крестоносец. Веласкес заёрзал. Он словно ощущал стыд за то, что там, на площади, бросил монаха и его товарища в беде и сбежал, вопреки голосу сердца, что взывал его к благородству и мужеству. — Я пойду, — решительно сказал испанец и, взглянув на удивлённого Барта, неловко отвёл глаза. — Ар-р-р-рх!!! — недовольно захрипел Барт. — Ладно, и я пойду — одних отпустишь, переубивают как плешивых курей, — ткнув испанца в плечо, добавил он. — Верный воин ислама никогда не уступит христианину в мужестве. Это вопрос чести, — надменно взгляну на крестоносца, сказал янычар. — Я тоже пойду, — проверяя ятаган на остроту, добавил он. — А я вот не пойду. Шо мне до ваших заключённых! Я с ним детей не крестил, — заправляя шашку в ножны, произнёс казак. — Никто не говорил, шо мы тут братья. Лично я выдвигаюсь до оракула и времени терять не буду. Кто со мной? — Согласен, — шагнув ближе к казаку, сказал ковбой. — У меня ничего личного, парни. Просто неоправданный риск считаю излишним. Без обид, но я еду за ответами. — У этих парней в шляпах на уме лишь выгода, — оборвав тираду ковбоя, вмешался индеец. — Они всегда были бесчестными трусами, — брезгливо отвернувшись от парня в шляпе, сказал индеец. — Я пойду с вами, — взглянув на Гаспара, добавил он. — Ты бы выбирал выражения, краснокожий, — недовольно потянувшись к кобуре, сквозь зубы процедил ковбой. — Не ссорьтесь, мальчики, — вклинилась куртизанка. — Я вот тоже пойду с Джонни и этим мужичком в пузырчатых кальсонах. Прошу вас, не глупите! — скользнув взглядом по крестоносцу, добавила она. — Пропадёте же зазря. Зачем вам это? — Решено, — оборвал её Годо. — Кто отправляется к оракулу прямо сейчас — карту, лошадей и припасы я вам выдам. Остальные же ступайте в лес, к хижине лесника, а с наступлением темноты жду вас на заднем дворе моего трактира. Там и обсудим, как помочь пленнику. Не успел Годо договорить, как земля под ногами задрожала. Откуда-то сверху раздался низкий оглушительный гул, а с крыши посыпалась пыль и куски черепицы. Ракшу залихорадило от землетрясения, погрузив город в пелену удушливой и непроглядной пыли. — Ну вот и началось, — тревожно произнёс вышедший из амбара Годо. Едва держась на ногах, старик поднял к небу свои мутные, воспалённые глаза. Пророчество Читаны, данное ему пятьдесят лет назад, вырвалось из-под земли и глубокими трещинами поползло сквозь улицы и дома. Годо с содроганием сердца смотрел, как начал неумолимо рушиться привычный для него мир, вместе с которым окончательно погибали его юношеские надежды что-либо изменить. Глава 7 Дрожь земли и трубы с небес стихли. Город, взволнованно хлынувший на улицы, в общей истерии страха и хаоса не находил себе места. Жители Ракши, прежде не знавшие землетрясений, растерянно осматривали трещины на стенах своих домов. Простившись, группа, уходившая на восток к «Белому дворцу», оседлала коней и отправилась в путь. Остальные смельчаки, решившие вызволить Эстебана, двинулись к лесу. Пробираясь сквозь чащу, Гаспар и его товарищи добрались до хижины лесника. Дом был пуст и, судя по вековой пыли, использовался крайне редко. Растопив печь, мужчины устроились на привал. Дождавшись темноты, группа покинула хижину и отправилась к опушке. Вдали замаячили огни усадьбы, и спустя четверть часа винный погреб Массара Годо был, как никогда, полон людьми. — Рад вас снова видеть! — окинув взглядом гостей, сказал Годо. — Какие будут предложения? — скрестив на груди руки, спросил присутствующих Гаспар. Мужчины задумчиво переглянулись. — Узник находится во внутреннем дворе под дозорной башней. Это в двухстах метрах от главных ворот. Вход туда охраняется четырьмя стражниками, но во дворе постоянно толпятся солдаты, — устало потирая веки, произнёс ассасин. — А ты, я смотрю, совсем не промах, — откинувшись на бочку спиной, сказал Гаспар. — Зря тут времени не теряешь. — Терять здесь время — самое ужасное, что может прийти в голову, — невозмутимо ответил человек в капюшоне. — Кстати, Годо рассказал мне, что ты спас меня тогда у трактира. Я твой должник. Говорю это при всех. Если бы не он, меня забили бы до смерти. — Не стоит благодарностей! Я убил этих свиней, потому что накануне они изнасиловали и убили восьмилетнюю девочку, — всё с той же невозмутимостью ответил ассасин. — Я выслеживал их три дня. — Так или иначе, я всё же твой должник, — покачивая головой, сказал Гаспар. — Позволь узнать твоё имя? — Карим, — нехотя ответил ассасин. — Гаспар! — представился крестоносец и протянул ему руку. Ассасин всё так же неохотно, но крепко пожал её. — Я предлагаю оттянуть солдат со двора на главную площадь, — неожиданно раздался голос шагнувшего вперёд Веласкеса. — Устроим потасовку. Пошумим. А тем временем кто-то из нас постарается освободить пленника. — Я снова соберу толпу, — мягким голосом заявил монах. — Снова буду рассказывать им о Боге. — Хех! Мне нравится, — прохрипел Барт. — Это точно разозлит солдатню. После той взбучки упустить тебя второй раз они вряд ли мечтают. — А как мы проникнем во внутренний двор? — грубым осипшим голосом спросил янычар. — Ворота всегда хорошо охраняют. — Под городом есть система водоотводов, — раскатывая на столе карту Ракши, сказал Карим. — Некоторые из выходов ведут во внутренний двор, — ткнув пальцем в районе солдатских казарм, добавил он. — Отлично! Надеюсь, каналы достаточно высоки, чтобы мы там протиснулись, — поглаживая усы и внимательно глядя на карту, произнёс Гаспар. — Они очень старые, но сделаны на совесть. Раньше, во времена осады, использовались для передвижения солдат, — прокашлявшись, сказал Годо. — Хорошо. Я пойду через канал во внутренний двор. Кто пойдёт со мной вытаскивать пленника? — испытывающе скользя взглядом по лицам, спросил Гаспар. Компания переглянулась, янычар, Веласкес и Барт первыми подняли руки. — Достаточно, — сказал Гаспар. — Остальные пусть устроят возню на площади. — Нам нужны лошади, — раздался голос индейца. — Пленник будет измождён, возможно, ранен. С ним мы далеко не уйдём без лошадей. — Краснокожий дело говорит, — накручивая усы, произнёс Веласкес. — Солдаты вырежут нас как скотину, если не подготовим отход. — Я решу вопрос с лошадьми, — скручивая карту, сказал Карим, взглянув на Годо. Старик согласно кивнул. — Договорились. Как пленник будет у нас, выбираемся из канализации, седлаем коней и уходим за город к лесу. Встречаемся в хижине лесника, — расправив затёкшую от кольчуги спину, сказал Гаспар. — Господа! — раздался голос Годо. — Завтра вам предстоит тяжёлый день, поэтому, в свою очередь, хочу вам предложить горячий ужин и чистую постель. Оставайтесь сегодня в поместье, отдохните и выспитесь как следует. Я распоряжусь, чтобы слуги всё устроили, — сказав это, старик не спеша зашагал по лестнице. Утро выдалось солнечным. С первыми петухами вся группа, кроме Барта, собралась на заднем дворе. — Где этот чёртов пират?! — недовольно расхаживая по двору, сказал Веласкес. — Чего разорался?! — прохрипел вышедший из хлева Барт. — Какого хрена ты там делал? — глядя на измятую и грязную одежду пирата, возмущённо спросил испанец. — Спал, — стряхивая с рукавов солому, как ни в чём не бывало ответил пират. — Святая Мария! Да от тебя же пойлом разит на выстрел! Тебе как человеку предложили ужин и кровать, а ты выбрал бутылку и хлев? — покачивая головой, сказал испанец. — Твоё какое дело? Завидуй моей находчивости молча, — отпихнув Веласкеса, произнёс Барт и вышел к остальным. — Ладно, довольно разговоров, — поправив оружие, сказал Гаспар. — Пора выдвигаться. Конюх метнулся к воротам и отодвинул засов. Спустя несколько минут вся группа уже бойко шагала по одной из улочек в сторону главной площади. Идущий впереди ассасин вдруг остановился.