– Тагор поражает лишь ту часть души, которую ты привык называть темной, – качнул головой Шэд. Однако настороженность из его глаз так и не ушла. – Вспомни некко. Какими бы грязными ни были эти души, после соприкосновения с магией тагора они все равно не уничтожаются полностью. Даже после самых древних и грешных некко остаются крупинки, против которых тагоры бессильны. – Хочешь сказать, что вы… Я аж запнулся от неожиданной мысли, однако Шэд, как и раньше, не стал ни подтверждать, ни опровергать мою диковатую догадку. Тогда как мне стоило немалого труда сдержаться, чтобы не засыпать его вопросами на эту опасную тему. – Мм. Ладно, проехали, – пробормотал я, когда справился с неуместным порывом. – Тогда у меня другой вопрос: что, если твои сородичи по-прежнему живы, просто потеряли возможность с тобой связаться? – Невозможно, – нахмурился Шэд. – Где бы они ни были, я бы почувствовал. – Уверен? Вот теперь настала пора собирателю осечься и насторожиться еще больше. Поняв, что за моим вопросом стоит много больше, чем я озвучил, он сперва задумался. Потом нахмурился. И все-таки потребовал: – Поясни. Вместо ответа я мысленным усилием изменил структуру барьера, заставил его изогнуться и заключил собирателя в некое подобие кокона. Точно так же, как недавно поступил с некко в имперской столице. Идея, конечно, была безумной, но, воплощая ее в жизнь, я опирался на слова самого Шэда о том, что реальный мир враждебно относится к обитателям изнанки. Наш мир их выталкивал. Отторгал как нечто чужеродное или потенциально опасное. И исходя из этого, логично было предположить, что не только улишши и некко, но и собиратели становились здесь уязвимыми. А с того времени, как маги Ковена повредили барьер, этот процесс стал настолько выраженным, что такое-то время сборщики душ вообще не могли сюда пробиться. Безусловно, Шэд – не простой собиратель и его возможности гораздо выше, чем у большинства сородичей. Поэтому он сумел попасть на Ирнелл, когда остальным сюда не было ходу. Смог притащить с Земли и запихнуть в чужое тело мою душу. Недавно он даже чай со мной пил как ни в чем не бывало. А когда закончилось отведенное ему время, просто вернулся на изнанку. Ведь преодолеть барьер для такой могущественной сущности, как контролер, наверняка несложно. Но что, если барьер вокруг него станет гораздо плотнее? Что, если слоев в нем окажется не один, а десять или даже сто? И каждый, согласно моему пожеланию, начнет с ужасающей скоростью выкачивать из собирателя силы? Не так давно я задался вопросом на тему, а кто же такие сборщики душ. Но только сейчас, когда Шэд дал мне подсказку, я понял, что не зря провел прямую параллель между ним, улишшами и некко. К чести Шэда стоило признать, растерялся он ненадолго. Когда барьер вокруг него уплотнился до такой степени, что внутри даже пошевелиться стало проблематично, сборщик замер. А когда убедился, что ловушка действительно захлопнулась, поднял на меня загоревшийся нехорошим подозрением взгляд. – Барьер – очень странная штука, – тихо сказал я. – Он вроде бы сам по себе, но в то же время неразрывно связан со всем, что нас окружает. Он – основа, без которой невозможно существование Ирнелла. Однако самое интересное знаешь в чем? Как оказалось, именно барьер – та самая сила, что способна не только искажать реальность, но и избавить меня от ментального воздействия. Когда я скинул с себя почти такой же купол, который носил последние месяцы, практически не снимая, на лице Шэда проступило понимание и одновременно досада. – Да, – подтвердил я. – Мастер Чжи многому меня научил. Вернее, на какие-то вещи он всего лишь намекнул, а до остального я додумался сам. Само собой, экспериментировать с барьером в столице было чревато, поэтому по возвращении я забрался в эту глушь и спокойно доработал образец защиты, которую придумал еще в Сиулье. Так что теперь я знаю, как сделать барьер частично или же полностью проницаемым для чужого разума. И как не дать понять, что у меня вообще есть такая защита. Я заметил, как дернулся от этих слов Шэд, и покачал головой: – Не нужно. С каждым мгновением твои силы убывают, и не в твоем положении возражать. Ты, правда, можешь понадеяться, что у меня не хватит силы воли и резервов, чтобы удерживать тебя здесь дольше нескольких ун. Но видишь ли… – Я демонстративно приподнял пальцем висящую на груди фэйталовую цепь. – Ты сам отдал мне в руки мощнейший на Ирнелле источник. Поэтому мне не составит труда сделать его ключом от твоей тюрьмы и заточить тебя если не на вечность, то на достаточно долгий срок, за время которого даже твои резервы могут подойти к концу. Шэд разлепил губы и попытался что-то сказать, но сквозь уплотнившийся барьер не долетело ни звука. Я еще какое-то время постоял, следя за его безуспешными попытками что-то изменить. А потом вздохнул и… избавил его от мучений. – Видишь? – так же тихо сказал я, когда купол исчез, а обретший свободу Шэд с облегчением выдохнул. – Я пробыл в обучении у мастера-«барьерника» всего три месяца, но даже этого хватило, чтобы отыскать ваше слабое место. Ты все еще продолжаешь считать, что нам было нечего противопоставить твоим сородичам? И все еще думаешь, что у людей нет против вас достойного оружия? Шэд помолчал, сверля меня откровенно недобрым взглядом. А когда понял, что у меня больше нет желания прятать от него свои намерения, устало опустил плечи. – Возможно, ты прав. А мы, возможно, ошиблись, когда позволили себе вмешаться в ваше развитие. Но сегодня я был один. И я не ожидал… – Ты сильнее простого сборщика, – не согласился я. – А я не изобретал велосипед – знания достались мне почти готовыми. Угадай с трех раз, сколько улишшей знали о свойствах барьера во времена расцвета «барьерников»? И сколько изоморфов могут обладать этой информацией сейчас? Из Шэда словно выдернули стержень. Он вернулся к своему креслу и буквально рухнул в него, прикрыв глаза: – Ты думаешь, наблюдатель и остальные могут быть вот так же заперты? Внутри барьера? – По крайней мере, это объяснило бы тот факт, что ты не чувствуешь их живыми, но в то же время и не уверен, что они мертвы. Заключение внутри барьера сродни стазису. Ты вроде бы жив, но докричаться на ту сторону не способен. У тебя даже ауры снаружи не видать. Ни жизненной искры… вообще ничего, понимаешь? И если мои предположения по поводу ваших возможностей верны хотя бы наполовину, то даже пять сотен лет – не такой уж большой срок, чтобы считать твоих братьев погибшими. – Да, – прошептал сборщик, с трудом отходя от вызванного моим предположением шока. – Пятьсот лет для нас не предел. Особенно если остается хоть одна ниточка, связывающая собирателя с его миром. Некоторое время назад источников, подобных твоему на Ирнелле, существовало достаточно. Для трех сборщиков и одного наблюдателя этого вполне могло хватить. – Вот и я о том же, – вздохнул я. – Единственное, что мне непонятно, – кто именно их запер и почему это произошло? – Кто запер – как раз понятно… – Изоморфы в то время сражались по обе стороны баррикад, – напомнил я. – Если бы «барьерники» смогли победить в той войне, то Ирнелл стал бы совсем другим. Так что не спеши равнять всех под одну гребенку. К тому же ты сам говорил, что проблемы с изоморфами первым обозначил Ковен. И именно Ковен начал войну, которую такие, как я, безнадежно проиграли. Быть может, твои сородичи пытались это остановить? А может, наоборот, подлили масла в огонь? Если мы поймем, на чьей стороне они тогда были, найти их станет гораздо проще. Шэд поднял на меня усталый взгляд: – Ты сможешь это выяснить? Время моего пребывания в этом мире все еще ограничено… – Ты для этого меня сюда и привел, – невесело хмыкнул я. А когда Шэд, не прощаясь, исчез, снова вздохнул, глянул на оставшееся после него кресло, еще одним движением развеял его в пыль и спокойно заключил: – Что ж, похоже, все дороги ведут в Ковен. Собирайтесь, малышня. Завтра мы отправляемся в Гоар. * * * Наше возвращение в столицу прошло тихо и, можно сказать, буднично. Открыв после полуночи портал в безлюдном переулке, я без помех добрался до улицы Магов. Заодно не отказав себе в удовольствии прогуляться пешком по городу и посмотреть, что же изменилось в Гоаре за те полгода, что меня не было. Как выяснилось, в столице королевства Архад за это время не изменилось абсолютно ничего. Быть может, за исключением того, что сезон дождей давно закончился, лето было в самом разгаре, из-за чего температура воздуха даже в ночное время не опускалась ниже тридцати, вследствие чего улицы опустели, а некогда густая растительность успела поникнуть и скукожиться от жары. Собственно, пока я добирался до нужного места, мне абсолютно никто не встретился. А если кто-то из соседей и заметил одинокого прохожего, следом за которым величаво плыл по воздуху громадный сундук, то мне об этом никто не удосужился сообщить. Остановившись у знакомой калитки и взглянув на свой погруженный в стазис дом, я деактивировал никем не потревоженную защиту. Зашел внутрь. Придирчиво оглядел полутемный холл, в котором не появилось ни единой пылинки. После чего с грохотом уронил на пол тяжелый сундук и с облегчением выдохнул. Надо же, кто бы мог подумать, что в чужом мире и в чужом доме я однажды испытаю то самое удивительное, уже почти забытое чувство, какое бывает, когда после долгого отсутствия возвращаешься в родные края. – Тебе письмо, – флегматично заметил из монеты Макс, когда прямо передо мной из воздуха спланировал белоснежный конверт. – Похоже, магопочта проснулась. Или же кто-то очень долго ждал твоего возвращения. – Это от Орли, – отозвался я, мельком глянув на имя отправителя. – Надо же, целую неделю дожидается. После чего перехватил материализовавшийся перед самым носом второй конверт и хмыкнул: – А это из гильдии. Вероятно, после аттестации они меня потеряли. – А вон тот от кого? – полюбопытствовал друг при виде третьего конверта, отличавшегося от первых дорогой бумагой, внушительными размерами и таким же внушительным штампом на лицевой стороне. Я заинтересованно покрутил его в руке, а когда вскрыл и прочитал первые строки, усмехнулся: – Ты смотри-ка, лесс Данти начинает проявлять нетерпение. Две недели, которые я взял на размышление, еще не прошли, а он уже хочет знать, что я планирую ответить на его любезное приглашение. – Он тебе угрожает? – насторожился Макс. – Нет. Пока что просто приглашает поужинать. Завтра. В одном из ресторанов в центре столицы, где, по его словам, соберется очень достойная компания. – То есть ужинать вы будете не одни? А с кем? – Этого он не сообщил, – задумчиво обронил я, убирая письмо в карман. – Но не думаю, что он решил устроить званый ужин исключительно ради меня. Если я правильно помню, Данти родом из Лоора и в Гоаре бывает не чаще одного-двух раз в месяц. Так что скорее всего встреча планировалась давно, гости явно будут не из простых смертных, а мое возвращение просто пришлось к месту. Или же меня, как будущего наблюдателя Ковена, планируют представить, так сказать, ко двору. – Ты еще можешь отказаться от должности… Я качнул головой: – Таор бы не отказался. А господин Данти определенно из тех людей, кто умеет далеко вперед просчитывать и свои, и чужие шаги. – Тогда надо подготовиться, – озабоченно ответил Макс. – Давай-ка неси меня в подвал. Надо оживить магоохранительный комплекс, потом привести в порядок дом и отправить весточку слугам. А уж после будем думать, в каком виде тебе следует отправиться на эту встречу. Я кивнул и, оставив друга разбираться с техническими вопросами, поднялся в кабинет, по пути собирая и бегло просматривая сыплющиеся сверху, словно из рога изобилия, письма, которых за время моего отсутствия накопилось на удивление много. Большинство отправителей я знал только по воспоминаниям Таора и магистра Ноя и лично с ними никогда не встречался. Многие так или иначе имели отношение к гильдии магов. Однако были среди них и торговцы магических лавок, и перекупщики артефактов, и представители других гильдий, и даже парочка аристократов отнюдь не средней руки, хотя что им могло от меня понадобиться, было непонятно. Ах да… Магистр Ной ведь упоминал, что его завещание наделает много шума. Вероятно, пока меня не было, новость о преемнике успела облететь все газеты, покрутиться на языках у местных сплетников, а мое имя уже наверняка обтрепали все кому не лень. После этого не особо умные, но тщеславные дамочки и не менее заинтересованные в знакомстве, пусть даже шапочном, господа решили засыпать меня письмами, приглашая то на какое-нибудь мероприятие, то на ужин, то просто в гости. Просто потому, что у меня внезапно изменился социальный статус. «Интересно, что они скажут, узнав, что вместо гильдии магов я перехожу в Ковен? – со смешком подумал я, отправляя большую часть писем в корзину для мусора. – Балаболы. Хотя Орли, пожалуй, стоило бы навестить. Что он там пишет?» – Ого! – удивленно присвистнул я, вскрыв конверт от приятеля и пробежавшись глазами по короткому письму. – Сотдлиш собрался жениться? Ничего себе! Интересно на ком… ах да! Совсем я отстал от жизни, если с трудом вспомнил, кто такая леди Майена Айенал. Та самая наивная девочка, которая имела неосторожность поверить Таору и втюриться в него после пары встреч и нескольких слащавых комплиментов. И которую я несколько грубовато сосватал коллеге, наговорив при этом какой-то пафосной белиберды. Ну слава богу! Если Орли решил оформить отношения, значит, у них все серьезно и сложностей с Майеной больше не будет. Когда там свадьба? Через пару месяцев? Отлично. Надо будет зайти и поздравить обоих. – Олег, к тебе гость, – оторвал меня от некстати накативших воспоминаний Макс. – Полагаю, тебе будет интересно с ним пообщаться. – Гость? – удивился я. – Откуда он взялся? Я ведь только что приехал! – Я обнаружил рядом с домом остатки поискового заклинания. Вероятно, когда ты снял стазис, оно подало сигнал хозяину. И теперь его представитель хочет с тобой увидеться. – Я его знаю? – насторожился я, быстрым шагом выходя из кабинета.