Дело осложнялось тем, что тварь действительно была велика и, несмотря на ограничивающие ее сети, упорно пыталась дотянуться до людей. Одного из карателей она, вероятно, убила сразу, как только вылезла, обрушившись на него всей массой. Троих орденцы сумели отбить, моментально оттащив раненых подальше. Но даже слаженный огонь из всех имеющихся в наличии тагоров не смог убить ее сразу. Более того, когда один из лучей все-таки перерубил эту гадину пополам, обожженные обрубки не перестали дергаться. Даже, напротив, заизвивались еще яростнее, а затем… Я глазам своим не поверил! Эти штуки просто взяли и рассыпались на множество частей! Да, прямо как мои улишши, когда объединялись в одного большого нурра, а потом снова становились самостоятельными! После чего каждая из более мелких тварей ощетинилась невесть откуда взявшимися пастями и вновь отросшими щупальцами, а потом они сплошной лавиной кинулись на людей. Это была бойня… Тем более страшная из-за мысли, что кто-то подготовил и продумал ее заранее. Слишком уж грамотно действовали некко. И слишком уверенно они уворачивались от лучей тагоров, а порой, наоборот, умышленно лезли напролом, жертвуя собой ради того, чтобы дать время соседям прорваться чуточку дальше. Само собой, под таким бешеным натиском каратели дрогнули и вынужденно отступили, продолжая поливать нору, похожую на вход в преисподнюю, и прущих из нее некко магическим огнем. Твари горели, беззвучно падали, погибали, но из огромной норы продолжали вылезать все новые и новые некко, при виде которых даже у Дола, безостановочно отправляющего в ту сторону поисковые сети, дрогнул голос: – Да что ж за дерьмо тут сегодня творится?! – Проваливайте, – напряженно велел ему напарник Шэза, Лотон, не отрывая взгляда от медленно пятящихся в нашу сторону коллег. – Маг не должен умереть. Уведи его обратно в форт. Мы прикроем. Мастер Дол без лишних разговоров ухватил меня за плечо, чтобы утащить прочь от обреченной плантации. А каратели развернулись и бросились на помощь своим. Причем никто из них больше не осторожничал и не вспоминал ни про ценность стоящих рядом деревьев, ни про бочки с шекком, которые в конце концов все-таки опрокинулись вместе с повозкой, ни про истерично ржущих лошадей… Кого-то из них случайно задел луч тагора, после чего одним трупом на поляне стало больше. А вместе с ним добавилось и шума, и хаоса. Но никто даже бровью не повел. Да и окажись на месте лошади зазевавшийся рабочий, каратели вряд ли особенно расстроились бы. Сейчас они делали то, что умели лучше всего, – убивали и давали остальным шанс на спасение. Но не всем везло – я еще успел увидеть, как один из карателей упал, погребенный под целой толпой голодных тварей. Затем их отряд дрогнул и отступил, потеряв еще кого-то. Одновременно с этим твари с деревьев прямо на бегу вылавливали то одного, то другого рабочего, неумолимо сокращая число выживших. Причем все это происходило так быстро, что у меня даже времени не было толком подумать. Остаться и помочь? Достать припрятанный под плащом тагор и раскрыться перед карателями? Использовать монету «разумников»? Или же рискнуть и привлечь к делу барьер в надежде, что в суете никто не обратит внимания на массовый мор среди некко? – Пошел! – гаркнул вдруг над самым ухом мастер Дол и мощным тычком в спину послал меня почти что в полет. Твою ж мать… ну и силища у него! Чуть носом землю не пропахал! Да еще и Ули некстати влез, сообщив, что улишши и Пакость летят сюда на всех парах! Нет. Нельзя им сюда. А то и эти попадут под раздачу. В такой мясорубке каратели уже не в состоянии отличать друзей от врагов и будут палить по всему, что движется, до тех пор, пока всех не убьют или же не полягут сами. – Вон отсюда! – гаркнул тем временем молодой каратель, едва не сопроводив свой рык еще одним тяжелым пинком, а затем вскинул тагор, выпустил поисковое заклинание и привычным движением спалил рванувшееся в нашу сторону щупальце. – Пшел, кому сказано! Бегом, пока свободен проход! Я наконец отвернулся и неохотно сдвинулся с места, по-прежнему разрываясь между осторожностью и желанием вмешаться. Уйти просто так, даже не попытавшись помочь, мне не позволяла совесть. Но влезть в разборки с некко, подставляя себя и друзей… В этот самый момент земля у меня под ногами снова дрогнула, а Ули в голос заверещал что-то предостерегающее. Я машинально бросил взгляд вниз, на явственно зашевелившуюся почву, под толстым слоем которой ворочалось что-то живое. С руганью шарахнулся прочь, непроизвольно нашаривая одной рукой тагор и меняя структуру барьера вокруг монеты Олерона Аввима. В этот же самый момент послышался треск разрываемого дерна. Что-то надрывно заорал сорвавшийся с места одновременно со мной Дол. Практически сразу я почувствовал неудобство в районе копчика, недвусмысленно намекающее, что конспирацию я сейчас все-таки провалю. Затем за моей спиной полыхнуло. В затылок дохнуло нестерпимым жаром, который затем догнала ослепительно белая вспышка, заставившая меня рвануть прочь с удвоенной силой. Еще через тину меня догнал побелевший как полотно Дол. Мы прямо на бегу обменялись понимающе-встревоженными взглядами. А в следующее мгновение земля прямо перед нами с шумом и грохотом ухнула вниз, открывая вид на громадную, зияющую пугающей чернотой яму, размерами раза в два превышающую ту, возле которой яростно сражались каратели. И мы, не успев ни свернуть, ни прыгнуть, ни остановиться, на полном ходу туда и свалились. Оба. Прямо на лету воззрившись на стремительно поднимающуюся нам навстречу, невидимую простым взглядом, смертельно опасную тварь, уже вытянувшую в нашу сторону длинные отростки. На то, чтобы воспользоваться тагором, времени уже не оставалось, поэтому я поневоле потянулся к барьеру, с благодарностью принимая от Изи кровожадный посыл и бешеное желание убивать. А вот Дол, который держал тагор в руке, все-таки успел ответить. Понимая, что ничего хорошего внизу нас не ждет, он выстрелил наобум, вслепую, едва не спалив мне лицо. С его стороны это, наверное, был жест отчаяния, но что может сделать один-единственный тагор против сонмища мертвых душ, решивших объединить силы? Одинокий луч вспыхнул и погас, поглощенный громадной черно-зеленой массой. Следом за ней в гигантской норе с криком исчез и сам каратель. А сверху, торопливо отращивая когти и зубы, свалился и я, после чего вокруг сомкнулась густая, до отвращения плотная чернота, расцвеченная тонкими зеленоватыми прожилками, радостно вспыхнувшими при соприкосновении с вожделенной добычей. Поскольку нора оказалась довольно глубокой, то приземление вышло жестким. Если бы не спешно отращенные лапы и чешуя, мне пришлось бы туго. Почти так же, как шмякнувшемуся лицом вниз карателю, на которого тут же насела гигантская тварь и опутала многочисленными щупальцами, благо Дол уже не сопротивлялся. Однако он, как бы цинично это ни звучало, смог выиграть для меня немного времени. Более того, грохнулся я аккурат на его спину, поэтому ни сознания не потерял, ни злости. Заодно и тварь от него отогнал, не дав ей закончить дело. А когда убедился, что каратель хоть и истощен, но все же дышит, то сбросил с себя тяжелый плащ, сапоги, куртку, в карманах которой хранил все самое необходимое, сменил матрицу и, скользнув на изнанку, с ходу врубился в жирное черное тело, уже больше не заботясь о конспирации. Мгновенно раскалившаяся монета тоже подсобила, заставив некко болезненно задергаться. Да и Изя в стороне не остался, жадно вбуравившись в громадную тварь. Под нашим натиском некко протестующе зашипел, заверещал, засуетился. Сверху на нас посыпалась земля. Такие же земляные стены ощутимо завибрировали, вот-вот грозя похоронить нас под собой. Но в узкой норе, где разжиревшей гадине было негде развернуться, оказать достойного сопротивления она не могла. Даже после того, как эта разожравшаяся пиявка начала рассыпаться на части и уже не один, а сотни некко накинулись на нас со всех сторон, источник исправно их иссушал и мгновенно убивал при нарушении невидимой границы. Правда, от Дола я далеко отойти не рискнул – в нем жизненных сил теплилось на раз чихнуть. Зато, когда пространство вокруг немного расчистилось, я смог сосредоточиться на барьере. И вот тогда у некко действительно не осталось ни единого шанса. Правда, на таких больших расстояниях и с таким количеством агрессивно настроенных тварей мне раньше работать не приходилось, однако концентрация и опыт сделали свое дело – барьер внутри громадной норы все-таки откликнулся и благополучно схлопнулся, заключая мечущихся внутри его тварей в одну большую ловушку. Еще через несколько ун она сжалась до состояния длиннющей и тонюсенькой сосиски. А потом и вовсе превратилась в тончайшую нить, внутри которой вместо недавней черноты осталось тлеть всего несколько десятков крохотных золотистых крупинок. Вырытый некко подземный тоннель благополучно очистился. У меня от слабости подкосились лапы. Затем из ноздрей хлынула кровь и накатила знакомая сонливость, после чего я вспомнил, что даже для меня изнанка может быть опасна, и поспешил вернуться к потерявшему сознание карателю. Как ни странно, парень оказался жив. И это было настоящее чудо, особенно если учесть, сколько некко целую тину пытались отправить его на тот свет. Одобрительно хмыкнув, я сменил матрицу. Содрал с себя грязно-серый камзол со следами сажи. Скормив Изе кинжал и старый комплект колец, благополучно запихал лишние шмотки на изнанку, оставшись в одной рубахе. Затем тщательно ее оглядел. Как мог, испачкал, надеясь, что никто из карателей не присматривался, что у меня надето под плащом. Затем подобрал с земли сам плащ. Кое-как его отряхнул. Натянул невредимую куртку и сапоги, с огорчением обнаружив, что когтями все-таки порвал в паре мест голенища, и быстро огляделся. Несмотря на обилие витающих в воздухе душ, Шэд почему-то не торопился их забирать. Не то чтобы я сильно переживал на этот счет, но свободная душа – это прекрасная пища для уцелевших некко. И поскольку подкармливать их было не с руки, я порылся в карманах куртки и, выудив из кармана некогда отжатый у Пакости кристалл, помахал им в воздухе. Эй! Есть тут желающие занять свободную жилплощадь? Гоняться за ними по подземелью мне было не с руки, но души и сами сообразили, что к чему. Поэтому через несколько тин я убрал светящийся кристалл обратно за пазуху, после чего подошел к краю ведущего на поверхность колодца и беспокойно прислушался. Наверху все еще было шумно. С изнанки доносился лишь визг погибающих некко, со второго слоя реальности – сочный мат и злые крики карателей. Сколько их осталось в живых, я не понял – они находились слишком далеко, чтобы я смог увидеть их сумеречным зрением. А вот лошади почему-то замолчали. То ли вырвались и убежали, пока я барахтался тут, то ли тагоры постарались, а то ли какому-то некко сегодня повезло с ужином. От слабости коленки все еще подрагивали, поэтому самостоятельно выбираться из колодца я не рискнул. Да и парня бросать одного не стоило. Тоннель-то я, конечно, расчистил, однако нет никакой гарантии, что в мое отсутствие кто-нибудь не приползет и не добьет оставшегося без защиты карателя. Орать, пытаясь привлечь к себе внимание, я тоже посчитал нецелесообразным – пока наверху идет бой, мы с Долом будем никому не нужны. А если про нас и вспомнят, то всяко сейчас никто не будет отвлекаться. Так что придется подождать. Покрутив головой, я выудил из кармана свои неразменные пять золотых и, благополучно их сожрав, рискнул отойти от колодца на несколько шагов. Так. Что тут у нас? Тоннель определенно не рукотворный, кем-то явно прогрызенный, а не заботливо вырытый. Стенки ничем не укреплены. Однако разветвлений было не видно. И тварей поблизости нет, хотя нашумели мы с хвостярой знатно. Вон монета едва не дымится, так много ей сегодня перепало. Зато с ее помощью я быстро восстановлюсь. И уже после этого можно будет попробовать выбраться. Хм. А это еще что? Добравшись до первого поворота, я с удивлением наткнулся на остатки какой-то металлической конструкции в нижней части стены и присел, пытаясь отскрести от железки прилипшую землю. Странно. Похоже, я нашел трубу? Внутри полая. И пустая. По форме – правильный квадрат, который явно не сам по себе тут образовался. Размеры отверстия – примерно двадцать на двадцать, если мерить в сантиметрах. Но стенки довольно тонкие, поэтому некко так легко их прогрызли. Такие стены никто не будет делать, к примеру, для канализационной трубы. А вот для вентиляционной шахты вполне сгодится. Правда, ее горизонтальное направление немного смущало. Однако просунув руку чуть дальше и обнаружив, что шахта круто поворачивает наверх, а некко прогрызли у нее лишь один-единственный бок, я обрадовался. Ведь если есть вентиляция, значит, внизу можно отыскать что-то интересное. А там, где интересное, может найтись и что-нибудь ценное. Воодушевившись и даже забыв ненадолго о некко, я принялся ползать по полу и разгребать землю заново отросшими когтями. И знаете что? Я все-таки нашел что искал! А вернее, под слоем слежавшейся, старательно утоптанной земли мои когти наткнулись на материал гораздо более твердый, чем дерево, и намного более крепкий, чем обычный камень. Выглянув за угол и убедившись, что на парнишку-карателя до сих пор никто не покусился, я взялся за работу обеими руками и довольно скоро наткнулся на приличных размеров квадратную плиту из неизвестного материала. Снаружи вроде шекк. Но не такой, как на крышах в Гоаре, а намного более плотный, твердый, как скала, и с каким-то непонятным запахом. Разрыв землю еще дальше и обнаружив, что по краям этой штуки есть стыки, я, немного помучившись, втиснул туда когти и с трудом, но все же выдрал ее из пазов. Причем, судя по раздавшему хрусту, умудрился сломать какие-то крепления. Зато убедился, что конструкция изначально была съемной. Просто вместо того, чтобы ее нормально открыть, я выворотил запоры с мясом. Кстати, оставшаяся у меня в руках крышка оказалась совсем нетяжелой. Что за материал, я тоже не понял. Не дерево, не камень… какой-то металл, покрытый снаружи толстым слоем шекка. А вот под ним оказался самый обыкновенный люк. Впрочем, нет, не совсем обыкновенный. Признаться, не ожидал, что посреди кишащего мертвыми душами леса наткнусь на старые защитные заклинания. Да-да. Отверстие передо мной надежно перекрывала мелкоячеистая решетка из ярко-красных нитей. Причем прекрасно сохранившаяся решетка. Магическая. Хорошо мне знакомая. Из разряда той самой магии, которой я так активно интересовался. Внизу было тихо и темно, как в могиле. Судя по отсутствию эха, помещение оказалось не особо большим, но живых там не осталось. Впрочем, как и мертвых. И магией тоже не пахло. Правда, деталей я не разглядел даже с помощью звериного зрения. Только и понял, что наткнулся на идущий под землей коридор. Но откуда и куда он шел, было неясно. Как и то, кто и зачем его тут построил. Пока я раздумывал, что делать с необычной находкой, доносящийся шум со стороны колодца усилился, а к злым крикам и грохоту добавился долгий, протяжный и крайне подозрительный скрип, который заставил меня насторожиться. Такой звук обычно издают деревья перед тем, как повалиться от сильного ветра. Или же подрубленное топором бревно, прежде чем хряпнется кому-нибудь на ногу. Полный нехороших предчувствий, я вскочил с пола и кинулся обратно в надежде, что мне просто почудилось. Но как только добрался до Дола и сквозь вырытый некко колодец увидел быстро приближающееся месиво из обгоревших листьев, поломанных веток и массивного, объятого дымом и пламенем ствола, стало ясно – нет, не почудилось. Судя по всему, каратели, потеряв коллег, вконец осатанели и, напрочь позабыв про инструкции, решили хорошенько проредить бесценные шекковые леса своими тагорами. Чем это грозило мертвым душам, думаю, напоминать не надо. А вот тот факт, что падающая громадина могла доставить мне массу неприятностей, был уже очевиден. Прекрасно понимая, что произойдет, если на подрытую некко землю всей массой рухнет гигантский ствол, я подхватил валяющегося без сознания Дола под мышки и с руганью потащил тяжелого, неудобного во всех смыслах слова парня в глубь тоннеля. Неукрепленные стены самодельного коридора были слишком хрупки, чтобы выдержать такой удар. Они и без того осыпались от малейшего движения. А после падения здоровенной деревяшки нас с Долом попросту похоронит заживо. Не придумав ничего умнее, я почти бегом добрался до виднеющейся в полу решетки и без особых церемоний запихнул увесистого проводника внутрь. Ну и что, что головой вниз? Когда очнется, еще спасибо скажет. Когда же в темноте лаза исчезли его грязные сапоги, я торопливо спрыгнул следом. Приземлившись на твердый, отчетливо звякнувший при соприкосновении с сапогами пол, выпрямился. По-быстрому огляделся. Убедился, что и впрямь оказался посреди довольно широкого, облицованного тонкими металлическими листами, но совершенно пустого коридора. И тут же поспешил прочь, в последний момент цапнув Дола хвостом за ногу и поволочив за собой, как тяжелый мешок. И надо сказать, сделал я это очень вовремя. Не успел я отбежать от люка на несколько шагов, как скрип стал совсем угрожающим, после чего сверху раздался глухой удар, от которого пол под моими ногами ощутимо вздрогнул. А затем в том месте, на которое пришлась основная масса рухнувшего дерева, потолок с оглушительным скрежетом прогнулся и, подняв тучу пыли, рухнул вниз. Прямо на то место, где я недавно стоял и где всего пару тин назад находился единственный путь на свободу. – Прекрасно, – мрачно сказал я, когда все затихло, пыль рассеялась, а вместо нее посредине коридора от пола до потолка проступил громадный завал из земли, веток и покореженного железа. – Просто великолепно. Кажется, нас замуровали. Изя выплюнул из пасти невкусный сапог и обеспокоенно выглянул из-за плеча. До меня донеслась полная сомнения мысль, что завал можно было бы попробовать разобрать. В крайнем случае сожрать, ведь в нем осталось немало ценного для нашего организма железа. Но потом мои глаза, приспособившись к темноте, углядели кое-что поинтереснее, и мысли о свободе временно отошли на второй план. Как оказалось, созданный кем-то тоннель был не просто способом быстро попасть из точки А в точку Б, минуя смертельно опасный и кишащий мертвыми душами лес. Вдоль стен шли тонкие рельсы. Самые обычные. Металлические. Не как в метро, конечно, но думаю, шахтерская вагонетка здесь вполне могла бы поместиться. Гадать, для чего именно предназначалась сия конструкция, долго не пришлось. Но если местные строители давно догадались, как можно быстро и безопасно доставлять рабочих на плантации и перевозить шекк, то почему от этого способа впоследствии отказались? Или эти тоннели использовались для другого? Я прищурился. Магии здесь не было. От слова «совсем». Ни ловушек, ни артефактов – ничего. При этом защитные заклинания, встроенные в потолок и, вероятно, в стены, за столько лет никуда не делись. А значит, здесь, внизу, магия в принципе могла существовать. Быть может, только магия «барьерников», но все же. На всякий случай я проверил свои кольца, но они, как и всегда при смене матрицы, были пусты. Мои внутренние резервы тоже качались на удручающе низком уровне. Сумку с артефактами, включая рашшеры и запасные кольца, я выронил перед падением, поэтому связи ни с карателями, ни с фортом у меня не осталось. У Дола в кармане рашшер, правда, нашелся, но после беглого осмотра я убедился, что и от него нет никакого проку: шекковый лес вытянул из нас всю магию, которая не имела отношения к «барьерникам». А значит, рассчитывать мы могли только на тагоры. Был бы я один, то еще бы задумался, а не создать ли мне портал. Но, во-первых, я еще не восстановился до конца, чтобы лишний раз экспериментировать с барьером. Во-вторых, вместе со мной находился каратель, который, едва придя в себя, наверняка начнет задавать вопросы. В-третьих, эти же самые вопросы мне потом продублируют мастер Ноос и начальник форта, требуя объяснить, как мы выжили под землей и как потом оттуда выбрались. Ну и наконец, мне стало банально интересно. Что это за место? Кто его создал? Можно ли вы выжать из него какую-то пользу? – Ладно, давайте прогуляемся, – решил я, закончив с инвентаризацией и взглянув на бдительно следящий за округой хвост. – Если что, портал создать никогда не поздно. Свидетель нам, конечно, не нужен, но насчет него подумаем позже. А пока бери тело и пошли. «Куда?» – вопросительно изогнулся Изя. – Туда, – кивнул я в сторону оставшегося целым коридора. – Раз защита на стенах еще работает, значит, некко тут нет. А если есть тоннель, значит, он куда-нибудь да выведет. «Ули, как там наша малышня?» «Близко. Ждут указаний», – односложно ответил улишш и тут же скинул серию картинок, на которых были хорошо видны форт, граница шеккового леса и бегущие оттуда люди, за которыми организованно отступали каратели, непрерывно поливающие лес из тагоров. Правда, отступали они неполным составом: почти треть отряда полегла на разоренной и сожженной дотла плантации. Еще троих они несли на руках. Ноос и его люди, за исключением Шэза, умудрились уцелеть. А вот рабочих осталось меньше половины. Конечно, это лучше, чем ничего, ведь полечь там могли все до единого. Но, с другой стороны, это означало, что нас с Долом наверняка причислили к погибшим. Соответственно, искать нас никто не будет, так что и выбираться нам придется самостоятельно.