— Они при мне про тебя разговаривали. Хвалили. Слышала, что на 23 февраля тебе вторую медаль вручат. Секретчики, блин! Так перед девчонкой проколоться! Или они специально? Что на такое ответишь? Попросил: — В посёлке ни слова, ладно? — Лёшенька, миленький! Я всё понимаю! Конечно, буду молчать. С меня же тоже подписку взяли. Даже маме велели не говорить. Ты был ранен, да? Поэтому на физкультуру не ходишь? Бедненький! Ну вот что она себе напридумывала, а? 5.02.73 Летим с Алёнкой в посёлок. Только сели в кресла самолёта, как эта хулиганка шепчет на ухо: — Вот покажу маме, что ты мне надарил, она тебя убьёт. Такое девушкам до свадьбы не дарят. — Мне сначала покажи. Я сам не знаю, что ты себе накупила. — Какой ты хитренький! Только после загса. Подожди хотя бы до окончания школы. Ну что на это скажешь? И поцеловать нельзя, кругом люди смотрят. По итогам выставки меня с Алёнкой, как соавторов прибора, наградили значками “Юный радиолюбитель” и грамотами участников областной радиовыставки. Ну хоть призового места не дали, а то было бы совсем не прилично. В посёлке нас встречала тётя Саша, мама Алёнки. Очень подозрительно на меня посмотрела и утащила дочку вместе с вещами. Что-то меня измена душит, вдруг действительно убьёт? В кооперативе пополнение. Когда пришёл в столовку, тётя Даша рассказала. Два крепких мужика, лет до сорока. Фотограф, бывший моряк и мастер, тот слегка посидевший, но со снятой судимостью. Оба холостые, оба не вербовались, сами приехали. Они, кстати, во время разговора зашли. Что сказать? Впечатление производят. Особенно моряк. У него на запястье якорь, перевитый цепью и увенчанный черепом. Сразу видно идейного матроса. Руки в якорях, задница в ракушках. Ага, ага, уже верю. Хотя некоторые кинжал на этом месте набивают. А коли человек не совсем простой, то и змея вокруг кинжала положена. Про череп не скажу, просто не уверен, таки не сидел. Если человек завязал или сделал вид, что завязал, можно наколку дополнить. К кинжалу якорные лапы доколоть, а на змее цепные звенья. Ничего не напоминает? Ваграмовна тоже зашла. Поздоровалась. Знакомить с новыми работниками не стала, позвала к себе в кабинет. Разговор пошёл про заказ. Каталог с собой она не даёт, но попросила до конца недели решить надо ли мне что и что надо. Второй вопрос с фотоаппаратом. Не нравится новому фотографу деревянный ФКД, ему хочется чего-то более современного, зеркального и с несколькими сменными объективами. Вы знаете? Я его понимаю! Зенит не интересен, формат маленький. Любитель-2 подходящего формата, но годится разве только для пионеров и школьников. Словом, не посоветую ли чего? Чего я могу посоветовать такой красивой женщине? Могу вернуть Экзакту, могу отдать приблуду для получения сразу шести снимков. Приблуду возьмут с благодарностью, от Экзакты Нури вежливо отказалась. Попросила подумать о продать-поменять мой Пентакон и все три объектива к нему. Со светофильтрами и блендами. Что-то сомневаюсь я. Перейти на Бронику? Я ею ни разу не снимал. Придётся переучиваться. Нужны объективы. Широкоугольник и портретник… Нет! Портретник и широкоугольник, в таком порядке. С блендами. Ещё неплохо бы пентопризму, хотя её не обязательно. Но хочется. Не! Лучше оставить всё как есть. Я привык к Пентакону, знаю его от и до. Начинаю вежливо отказываться и тут понимаю, что Ваграмовна ни разу не добрая фея, а очень злая волшебница. Говорит: — Мой бывший себе купил, новому фотографу формат мал, а ты вроде интересовался, — и выкладывает на стол тёмно-золотую, с чёрными буквами коробку. Вот для чего покойный фотограф увеличитель покупал! Шах и мат. Я проиграл сразу. Осталось сдать позиции с достоинством, раз этот тип фотоаппаратов преследует меня по всей Камчатке. Пришлось отдать всё, кроме Лингофа. Ну… всё о чём знала Нури. О Бронике она не знала, Мамией не заинтересовалась. Весь кофр с техникой Пентакона без исключений ушёл основой обмена. Малый формат фотографу не нужен? Ну-ну… От двух Экзакт, деревянной камеры и довоенной Лейки Нури с пренебрежением отказалась. Зато легко и непринуждённо забрала ни разу не пользованные Практику с Фотоснайпером. На минуточку такая пара стоит около 800 рублей по госцене. Однако жаловаться грех. Мне достался Nikon F2 Photomic с призмой DP-1 и штатным объективом Nikkor 1:1.8 f=50 mm, а это круто. Это легендарный, профессиональный и просто великолепный фотоаппарат. Чтобы окончательно закрыть вопрос со средним форматом, заказал для Броники два объектива — портретник Nikkor-P 1:4 f=200 mm и широкоуголку Nikkor-P 1:2.8 f=50 mm. Никон пусть пока побудет без дополнений. В каталоге принадлежности к нему стоят дороже брониковских. Однако и купить их на материке будет проще. Есть и ещё один плюс, теперь я точно пойду в фотокорреспонденты, иначе меня жаба задушит. Надо уже сейчас подготовить портфолио и заодно напомнить о переносе выставки в райцентр. Хорошо бы что-нибудь отснять для журнала. Цвет не потяну, даже не буду пробовать. А в чёрно-белом фото главное сюжет. Какой? Пейзажей у меня целая выставка. Портрет? Можно попытаться поговорить с Ваграмовной, любит она это дело, поможет и свет настроить, и сюжет придумает. Но кому такой портрет нужен? Про ню даже не думаем, не те времена. Производство? Убогий цех рыбозавода не прокатит, ржавые плашкоуты тоже. Наука? Электроразряд? Но как сделать красиво? Взрыв? Точно! Взрыв! В прошлой жизни видел такой сюжет в западной книжке. Сейчас отсняли или нет, не знаю, но в журнал типа “Квант” точно примут. Сцена простая: Висит шарик, наполненный водой. Выстрел. Пуля попадает в шарик. Шарик взрывается. Результат — фото взрыва в нескольких стадиях. Дубли обязательно должны быть, вот тебе и стадии взрыва. На одном снимке обязательно должна быть видна пуля. Снимаем Лингофом. Во-первых, обеспечиваем качество. Во-вторых, контрольные снимки печатаем в контакт. Фотолаборатории же сейчас нет, надо максимально упрощать процесс. На объектив обязательно накручиваем фильтр, чтобы линзы не намокали. Освещение — лампа-вспышка, тут альтернативы нет. Стреляем из пневматики. Безопасность — наше всё. Единственная сложность — синхронизация выстрела и лампы-вспышки. Тут надо покумекать, но может быть что-нибудь подскажет Степан Иванович, капитан пограничников. У него под началом стрельбище. Пневматическую винтовку попрошу в школе, на крайняк куплю. Крепёж винтовки есть на стрельбище. Штатив для фотоаппарата найдётся в комплекте Лингофа. Вспышка и штатив Пентакона не с нами, но с Экзактой я получил два штатива с зонтиками и вспышками. Кстати, там в комплекте синхронизатор какой-то имеется. Шарики куплю в магазине. Нужен фон и половые тряпки, воду вытирать. Где снимать? Не дома точно, места мало. Наверное, договорюсь в школе. Фотографии фотографиями, но к ним хорошо бы накропать статеечку. А что? У меня-прошлого сорок с лишним научных работ, про техническую документацию даже не вспоминаю. Что я не знаю, как такое пишется? Наукоподобное введение, описание модели, результаты, а в конце практическое применение в народном хозяйстве. Для школьника, думаю, сделают скидку, если что-то не совсем правильно оформлю. Возвращаюсь домой, а там меня встречают три женщины. Мама, мама Алёнки и сама Алёнка. Посадили меня рядом с девочкой и устроили нам выговор, где-то на полчаса. Темы: “Школьники себя так не ведут”, “Подождите до конца школы, успеете ещё” и “Не спешите с ребёнком”. Потом накрыли стол, выпили по рюмочке, и моя мама вдруг говорит: “Поцелуйтесь, при родителях можно!” Какой целоваться! Алёнка и так красная сидит. А всё знаете из-за чего случилось? Кроме всего прочего, девочке в Альбатросе продали трусики-недельку, колготы и бюстгальтеры. Оправдания “я не видел, что там ей втюхивают” не принимаются. Девочка не смогла отказаться от такого, значит виноват я, однозначно. Алёна тоже, но какой с неё спрос? Люди! Где логика у этих женщин?! Между прочим, я даже не видел покупок. 6-16.02.73 Утром в школе понял, что вляпался хуже Попика. Судя по взглядам девчат на меня, они в курсе покупок Алёны. Комсорг стоит в классе у окна в окружении всех девочек. Те бесцеремонно отгоняют мальчишек. Иногда доносятся тихие наставления руководителя комсомольской организации класса: “Белый, чёрный и телесного цвета обязательно… Неделька — это не носить неделю, а менять каждый день… Все мальчишки козлы, а вы овцы. Если парень полезет и порвёт своими лапами, ничего ему не скажете. Поэтому надо брать…” Хм… Мне кажется, или я уже где-то это слышал? “Лёшик умный, понимает, что мужчины не разбираются, уговорил пойти с ним, чтобы боны на ерунду не тратить… Югославские, такие тёмно-синие, на невысоком каблучке… Нас мамы чуть не убили…” — после таких слов женская половина готова сама нас уничтожить. На перемене девочки трёх старших классов оккупировали раздевалку. Алёна примеряла аляску и полусапожки. Хотя мне кажется, что и другие вещи, которые я не видел, показала. Главное, довольная, как не знаю кто! Покупкам так не радовалась, как реакции девчат. Мария Ивановна, наша классная, мне тишком пригрозила: “Если что, сразу вас рассажу!” Сводил называется девочку в магазин! Приодел, понимаешь… Теперь на нас смотрят, как на семейную пару. Так же, как на Коляна с Ниной. И мне кажется, моя довольна таким поворотом. В отличие от Котёнка Алёна в мои дела не лезет, но всегда готова помочь. Вчера поделился с ней идеей стать фотокорреспондентом. Сразу вызвалась оформить альбом с вырезками из газет и отобрать снимки для портфолио. А о причине задержки с отлётом даже своей маме не сказала. Молодец! После школы иду с отчимом в сберкассу, закрываем мою книжку и получаем аккредитив на предъявителя. Дядя Володя обещает всем говорить, что одолжил мне денег на объектив. Размер суммы он не представляет, думает, что я не хочу светить общую сумму своих накоплений. Далее иду в кооператив. Отдаю недоотданные Практику с Фотоснайпером и деньги на покупки. К двум объективам, заказанным вчера, прошу добавить Никоновский Zoom Nikkor auto 80-200 mm f=4.5, он мне надолго, если не на всегда, хватит. Жалуюсь, что закрыл сберкнижку, да ещё залез к отчиму в долговую кабалу. В столовке тётя Даша долго и с удовольствием выясняла, что у меня с Алёнкой и какие наши планы на дальнейшую совместную жизнь. Впрочем, она всё решила за нас. Жить будем в Москве, поженимся сразу после школы. Последнее в списке дел на сегодня, посещение заставы. Вы знаете крылатое английское выражение “фейсом об тайбл”? Это обо мне. Степан Иванович в своё время серьёзно интересовался идеей заснять пулю в полёте. Заснять ему не удалось, но теперь он в курсе, как делается сверхскоростная съёмка. Оказывается, самая хорошая вспышка из семейства “Лучей” имеет три режима работы — 100, 60, 40. Имеются ввиду джоули. Длительность импульса соответственно — одна пятисотая, тысячная и двух тысячная секунды. Два конденсатора, побольше и поменьше. Работают оба — мощность 100 джоулей, один большой — 60, маленький — 40. Другой способ уменьшить импульс, включить вторую лампу. Смысл понятен? Меньше мощность — короче импульс, но одна двухтысячная предел. Словом, обычные лампы-вспышки, мне не годятся, у них слишком велика длительность импульса. Тут я с ним не мог не согласиться, на Экзакте есть выдержка одна тысячная, на Бронике тоже, а на моём новом Никоне имеется даже одна двухтысячная. Но мне-то нужно ещё меньше. Затем капитан положил на стол пневматическую пульку и пулю от автомата, затем спросил — какую из них отснять будет легче? Ещё один минус пневматики в том, что для зарядки надо переламывать ружьё, а чтобы это сделать придётся разбирать всю конструкцию и заново настраивать при каждом выстреле. А изменяя навеску пороха в патроне, можно изменить скорость полёта пули, что для воздушки невозможно. Автоматный патрон, конечно, великоват, а вот мелкашечный милое дело. И не винтовка, только пистолет. Ибо десять зарядов. Это в десять раз реже отвлекаться на перезарядку. С патроном в стволе, даже в одиннадцать. Детский шарик не годится — заполненный водой слишком велик. Напальчник из аптеки маловат, и, что важнее, на фотографии будет неотличим от презерватива, а это серьёзный минус. Надо брать бутылку коньяку и бежать на метеостанцию. Там есть небольшие мешочки, одеваемые на приборы для защиты от дождя. Они из тонкой белой резины и раза в три меньше шарика. Фотографировать можно с двух точек. Первая от ствола, прикрытого тубусом, позволит сфотографировать вхождение пули в препятствие, саму пулю, пусть и с тыльной стороны, и взрыв. Вторая точка, под углом 90 градусов к директрисе выстрела. Будет виден и вход пули, и выход, и сам взрыв. Причём синхронизируется только лампа с пистолетом, фотоаппараты работают автономно. Мало того, начинать пробовать надо с самой дешёвой плёнки. Только Господь знает, сколько её придётся извести, пока настроимся. Я понял и принял эту концепцию. Работать будем с Экзактами, тем более фотолабораторию капитан обещал развернуть. Я проникся такой глобальной корректировкой и предложил написать статью в соавторстве. Вы знаете? Капитан не отказался! На следующий день обнаружил Степана Ивановича в тире, стены которого два погранца красили в тёмно-серый цвет. “Чтобы контраст был, а бликов не было,” — пояснил человек и показал свою собственную вспышку, на которой был переключатель с градуировкой от 1/500 до 1/10000. Прибор явно самодельный. Корпус тяжеленный, металлический, взятый от какого-то армейского прибора. Поверхности окрашены шаровой краской. Питание только от сети. Внутри много электролитических конденсаторов, соединённых в блоки. Собственно, лампа с отражателем намертво закреплена на струбцине и соединена с основным блоком толстым кабелем. Заряжается долго, секунд 10 и при этом гудит. Однако, если верить хозяину, он снимал вращающийся круг с секторной мерной шкалой, и эта вспышка выдавала интервал в одну десятитысячную секунды. Меньший импульс не тянула лампа, а более скоростную он не нашёл. В комплекте к прибору есть фотоаппарат Зоркий-3С. Дальномерка. Что, по-моему, резко снижает его полезность по сравнению с моими зеркальными Экзактами. С установкой фотоаппаратов и лампы, с подвеской шарика, закреплением Марголина, причём не моего, а местного, сложностей не возникло. Были принесены массивные, тяжёлые штативы от армейских осветителей. Нашлась даже хреновина, нажимающая на спусковой крючок. Простое реле со штоком, закреплённом на якоре. Нажимаешь кнопку, реле притягивает якорь, шток давит на спуск — выстрел! Контакт включения вспышки нажимается тем же штоком и регулируется вывинчиванием нажимного стержня. Два дня ушло на синхронизацию вспышки с выстрелом. Фотоаппараты с пистолетом никак не синхронизированы. Устанавливаешь им выдержку в 12 секунд, нажимаешь спуск, в комнате света нет, плёнка не засвечивается. Успеваешь дойти до пульта и нажать кнопку. Происходит выстрел, и одновременно срабатывает вспышка. Чтобы что-то видеть в полной темноте, Степан Иванович подогнал пару списанных приборов ночного видения. Инфракрасный прожектор в комплекте. Подстроил линзы и работай, только перед вспышкой окуляры закрывай специальной накладкой. Свистит противно, но тут ничего не поделаешь. У меня одного ушло бы значительно больше времени, но кроме капитана, нам помогал ещё один рядовой. Было кому сменить плёнку, зарядить пистолет, наполнить водой и подвесить новый шарик. Ну и вытереть воду, конечно. Пришлось взять пацана на довольствие. За водку капитан меня бы убил, но против сигарет, сала-колбасы и прочих сладостей был не против. Только сказал: “Не избалуй!” Всё получилось, но окончательно закончили съёмку ещё через неделю. Слишком много дублей. Чуть разная навеска пороха даёт разную скорость пули, а, следовательно, разные снимки. И это, не взирая на то, что капитан лично снаряжал гильзы, уменьшив заряд до самого минимума. С целой плёнки в 36 кадров хорошо если набиралось три нормальных кадра. Обычно два, а то и один. Зато отснял классные фотографии. С камеры у ствола пуля видна почти всегда. Получились интереснейшие фото её захода в шарик. Один снимок даже поймал прогиб резины до разрыва. Разные фазы взрыва есть в количестве. Короче говоря, работа сделана успешно, двадцать фотографий отобрано и напечатано. Статья написана и отослана вместе со снимками в журнал “Квант”. Не примут, отправим в “Советское фото” статью со схемой разработанной вспышки. Но негативы я придержал, вдруг чего? Нужно будет — пусть запросят. Основным недостатком этих съёмок стала потеря обеих Экзакт с прибамбасами. Остались лишь непригодившиеся вспышки со штативами и зонтиками. Добрый капитан отдал “на совсем” один прибор ночного видения, а потом попросил продать ему мои камеры. Дескать, теперь он сам хочет поснимать, как пули пробивают разные поверхности, и просит оставить собранную студию ему. Понятно, деньги я взять отказался. Тогда капитан предложил выбрать что-нибудь из его коллекции. А там много интересного. В комплект к моему винтовочному Брамиту, выпросил Брамит для револьвера и три спецпатрона к нему. Состояние так себе, патроны старые, едва ли годные, но для коллекции сгодятся. Ещё выклянчил металлический кейс для переноски и хранения документов, причём с хорошим замком и полностью герметичный. Не сейф, конечно, но мне хватит. Что-то количество моих фотоаппаратов стремительно сокращается. Честно говоря, Степан Иванович успел первым. Я тоже хотел попросить его отдать вспышку. Но, как услышал просьбу, отступил, ему в посёлке сложнее. Я, если захочу, схему спаять могу и сам. Для съёмок можно поставить любые зеркалки, да и Экзакты на материке найти можно. Группа советских войск в Германии стояла, многие офицеры себе фотоаппараты накупили, теперь иногда продают. Фотографий напечатал много. Пацаны ими очень прониклись, хоть дополнение к выставке делай. Высказал эту мысль вслух, и Алёна уцепилась за идею. Из плотной, чёрной бумаги начала клеить паспарту, а с меня потребовала снимки большого формата. Печатать пошёл на заставу. Капитан идею одобрил, засадил погранца делать паспарту из тёмно-коричневого картона на нас двоих. Пришлось напечатать два лишних комплекта, Степану Ивановичу и пацану. Парню же тоже хочется на память снимки получить. Как-то Алёна с тётей Сашей зашли к нам домой. Причём девочка сразу подверглась закармливанию, поглаживанию по головке и привлеклась к женским разговорам. Алёна постаралась быстрее сбежать ко мне в комнату, под предлогом делания уроков. Уроки мы сделали, но для оптимизации затрат времени. я занимался математикой-химией-английским, она остальным. Потом друг у друга переписали. Затем подруга стала клеить в альбом вырезки из газеты с моими фотографиями, причём с названием газеты и датой выпуска. Тут я по надобности открыл оружейный шкаф, и девочка попросила разрешения посмотреть стволы. Понятно разрешил. Котёнок вообще без разрешения куда угодно могла залезть, а Алёна хоть уважает моё личное пространство. Зря я это сделал… Стволы девочку не особо заинтересовали, но ей на глаза попался портфель. Ну тот… с контролькой. — Лёша, это у тебя чтобы нельзя было открыть и посмотреть, что внутри лежит? — Захотят — откроют. Но тогда я хотя бы буду знать, что портфель кем-то вскрывался. Она понимающе кивнула, взяла с полки Вальтер ППК и показала его мне. — А это твоё личное оружие?