Не знаю почему, но наш вчерашний разговор Алёнка интерпретировала, как моё согласие. Вроде и “женюсь” не сказал, а вроде уже и занятой. Как женщины так всё в свою пользу повернуть могут? Ночевала она со своей мамой у нас, им постелили в гостиной. Проснулись рано и мама их не отпустила. За завтраком тётя Саша была тиха и молчалива, но спокойна. По рукам пустила фотографию Алёнкиного отца. Видно, что фото ретушировано, но человек на нём всё равно выглядит больным и измождённым. В принципе понятно, почему человек даже не показался в семье. Туберкулёз, открытая форма. Я бы тоже не стал своих любимых заражать. И вообще, лучше умереть так, чтобы тебя помнили сильным и здоровым, а не развалиной-инвалидом, который, одним своим присутствием, отравляет всё и всех вокруг. Ещё тётя Саша показала сберкнижку, заведённую на дочку, там лежит больше четырёх тысяч. Отец накопил. Скорее всего трудами неправедными, но накопил же. — Богатая невеста, наша Лёлечка, — без тени иронии заявила моя мама. — Молодым на кооператив будет, — пояснила тётя Саша. — Зачем им кооператив? Пусть у нас живут, — предложила мама. И как всегда, всё решили за нас. Я возражать не стал. Глупо спорить, тем более всё на воде вилами писано, что будет через год. Может мы поженимся, а может девочка вообще в Москву не захочет приехать. Пошли с Алёнкой в кино. Не целоваться, просто других развлечений маловато. Правда, без пары поцелуев… ладно, пары десятков, не обошлось, но иначе бы нас просто не поняли рядом сидящие Колян с Нинкой. Получается, мы уже начали дружить семьями. Не рановато ли? Проводил девочку до дому, а на обратном пути встретился Миха. Он меня караулил, мешать свиданию не хотел. Зинкин отец отслеживал груз и вчера сообщил, что тот прибыл в Туапсе. Я пообещал позвонить получателю из Питера, благо 20-ого туда лечу. На всякий случай, взял все реквизиты контейнера и попросил раньше времени туда не ехать, дождаться моего возвращения. Вдруг Кузьмич опять что-нибудь придумает. Или, что реальней, что-нибудь придумает покупатель. Миха согласился с таким доводом. Дома опять застолье. Дядя Вася привёл двух незнакомых мужиков. Одного вроде встречал в посёлке, другой точно не наш. Что вы думаете? Второй, который посолиднее, Юрий Сергеевич, владелец Волги, а первый, просто Ерёма, хороший человек, знает всех в районе, может помочь с чем угодно. Такой, понимаешь, универсальный гений коммуникации между людьми. Завтра после школы будем оформлять наши договорённости. Юрий Сергеевич принёс документы на машину и не только. На Севера он приехал по распределению после института, в первый же отпуск купил волжанку, покатался и уехал отдыхать. С тех пор, каждый отпуск, раз в два-три года, человек приезжал в Ногинск, раз или два катался на своей шикарной машине и уезжал отдыхать. Так длилось, пока он не влюбился, причём его любовь зовётся Ялтой. Именно там, в ярком южном городе, он хочет провести свою старость. Летом он уедет южнее и несколько лет поработает на берегу Охотского моря, а затем уедет в город мечты. В общем, он решил продать дом на окраине Ногинска. От Москвы 55 километров. К электричке добираться на трамвае, а автобус до Измайловского парка проезжает мимо дома. Покупатель сидел с нами за одним столом. Первая буква его имени “Дядя”, последняя “Вася”. Догадайтесь, кто бы это мог быть? С Симочкой он по-тихому расписался, но она в интересном положении, а когда появится лялька, лучше жить где потеплее. Денег Василий заработал. Не то что много… Денег много не бывает. Однако на дом в Подмосковье хватило, и кое-что осталось. Симочка тоже не нищая. И сама трудилась, и от выгнанного мужа что-то осталось. Бедствовать на материке точно не будут. Теперь, что мне с такого расклада. На первый взгляд одни плюсы — Волга будет под надзором, контейнер с газиком можно поставить на участок. Второй взгляд пессимистичнее. Мне два года ездить на машинах нельзя, а завгар точно покататься попросит. И ещё. Кому он сделал гараж из контейнера? Есть у меня одно незаконченное дело. Всё откладываю, откладываю, но решать надо. Объектив Индустар-13, который от Самуила Яковлевича остался. Легче такого же грамм на двести, на основании чего есть мнение, что убраны средние линзы. Однако если и разбирали, то разбирали аккуратно, царапин на корпусе не видно. Если в нём что-то спрятано, то очень маленькое, между основной стенкой и (возможно) ещё одной, фальшивой. Зазор между ними может быть миллиметр, много два. Что туда положишь? Воображение голосит — мелкие бриллианты с царских орденов, которые звёзды! Здравый смысл возражает — такой объём проще себе засунуть в… э… проглотить. Там фотоплёнка. — Да, да! — кричит воображение, — с планами кладов и захоронок. — Жил бы он здесь, — возражает здравый смысл. — В КГБ сдать надо. — А вот фиг! — проснулись сразу хомяк и жаба. Здравый смысл был бессилен против двух таких монстров. При внимательном рассмотрении выяснилось, что объектив разобрать просто. Что задняя линза легко откручивается, а за ней действительно тайник. Ничего такого, цилиндр обёрнутый плотной чёрной бумагой. Под бумагой действительно узкая плёнка. Негативы, кадров значительно больше сотни. Похоже, снято уже моей Мамией. Понятно, побежал за увеличилкой. Секретные и сов. секретные материалы, даже ДСП почти нет. Инструкции по заполнению документов. Паспорта, военные билеты, водительские удостоверения, и прочее, и прочее, и прочее. Особым образом характеризует Моню Химика, но для органов особого интереса не представляет. Разве для отчёта. Что мне с этим делать? Паспорта скоро менять будут, инструкция точно не пригодится. Другая информация устарела. Разве почитать для общего развития и бросить в печку? Или оставить для случая? Подложить можно и подставить кое-кого… Ночью мы проснулись от сильного взрыва. Вроде ни пожара, ни чего такого не было. Обсудили с отчимом, что такое могло рвануть, и легли досыпать. Утром узнали официальную версию. Беззубый орёл дяди Васи залез в бочку с капустой нашего главного мента, чтобы подложить туда ЗРБ, звуковую ракету бедствия. Есть на судах такие. Типа, пошутить хотел. Но что-то сделал не верно, и ракета рванула, перебудив половину посёлка. По другой версии, не совсем официальной, но более достоверной, Кузьмич сам пошутить не дурак. Однако в чужие сараи по-любому лазить западло. А уж воровать капусту как-то совсем не хорошо. Менты отпустили человека, отныне прозванного Глухарём. Даже без последствий, если не считать того, что их начальник заявил свою принципиальную позицию одним словом: “Сгною!” И ведь может, он такой. 20-21.02.73 Лечу в Питер. ЯК-40. Не то, что надоело, но слишком часто в последнее время туда мотаюсь. Фанерки для второй посылки с собой не взял. Я не параноик и не думаю, что за мной будет следить КГБ, но мы летим вчетвером, не считая учителя. Ребята разве не заинтересуются, чего я сбиваю? И зачем? Лучше подождать другого раза. Зато везу объектив. Индустар-13. Дескать, перед уходом с работы нашёл на полке. Решил попробовать, а он никакой. Подумал, что средние линзы сместились. Разобрал, а их вовсе нет, зато там такое! Лично смотрел в увеличилку и увидел надпись: “Совершенно секретно”. Решил вот привезти, может пригодится. Или надо было сразу сжечь? Капитан мне свой телефончик оставил, я заказал разговор. Намекнул, что еду с подарком. Илья Иванович обещал встретить. Кстати, встретил прямо у трапа и, пока остальные ждали автобус, посмотрел плёнки. Я для такого случая специальную лупу для плёнок в карман положил. Кадра два, много три, проглядел капитан и сорвался вместе с объективом, плёнками и даже увеличилкой обратно в город. Только руку мне с чувством пожал. Мой личный хомяк ругался, хотел себе заныкать. Знаете поговорку “запас карман не тянет”? А откуда она произошла? От стишка позапрошлого века: “Запас карман не тяготит, ни пить, ни есть не просит. Монах хоть бабу не дерёт, а хрен в кармане носит.” Вот хомяк и выел мозг — вдруг чего, а у нас уже инструкция есть. Но против него выступил здравый смысл, типа прятать надо, а коли найдут, шпионаж начнут шить. Воображение показало пятнашку на зоне, а жаба не проснулась. В этот раз нас поселили не то в общежитии, не то в ведомственной гостинице. Дали номер на шестерых, а у нас две девочки. Но система была отлажена, нас рядом с Тигилями поселили, то есть ребятами из Тигильского района. С ними учительница приехала. Их ребят к нам перевели, наших девчат туда. Еле-еле успел разместиться, как меня дёрнули. Вроде к приятелю, а на самом деле понятно куда. Там заставили подробно описать от “где лежало” до “почему посмотрел”. Мне пояснили, что это чисто шпионские, хотя и устаревшие, материалы. Там и другие бумаги были, не только про оформление документов. Понятно, Химик сам такое нарыть не мог, однако поискать его соучастников можно и должно. По подборке документов и кое-каким номерам, попавшим в кадр, понятно где и кого искать. Поблагодарили за бдительность, но поругали за то, что сам полез смотреть. Но оно естественно, какой мальчишка удержится? Думаю, если бы не посмотрел, сильно удивились бы. Обещали провести инструктаж и рассказать, что делать и как поступать в подобных случаях. Илью Ивановича при мне похвалили за правильную работу с кадрами. Он припомнил, что геологическую книжку тоже я в сейфе углядел и вызвал людей её изъять. Опять обозвал меня Магнитом. Напомнил, что в город я приехал по делам другого подразделения и завтра мне ещё выступать на конкурсе, а послезавтра… Тут человек многозначительно замолчал. Однако его начальник всё понял и отправил меня отдыхать. Причём, до общаги довезли на машине. Наши разбрелись по городу, но талон на ужин мне оставили. Давали кусок рыбы с пюре и капустным салатом, чай, булочку. На следующий день проходил собственно конкурс. Кроме жюри в зале сидели пенсионеры, ветераны и несколько классов, освобождённых от уроков для создания массовки. Я прочитал два положенных стиха. “Стихи о советском паспорте” жюри были приняты хорошо. Ребёнку 16 лет, только получил паспорт, правильный выбор. Но вот рекомендованный мне стих “Руки прочь от Китая”, не взирая на предварительный рассказ о времени и эпохе написания произведения, напрочь перекрыл путь к победе. Хотя это было ожидаемо. Но меня заранее ободрили, сказали общеукрепляющую истину “Главное не победа, а участие”, похлопали по плечу и пояснили “так надо”. Зато, зная, что больше стихи читать не придётся, я смог поучаствовать в других мероприятиях в рамках конкурса. Например, меня подхватил под локоток артистического вида человек неопределённого возраста и затащил в зальчик, где толпились мальчики. Они пробовались. На роль! На роль в фильме пробовались, не надо о неприличном. Тогда мы и слов-то таких не знали. Задача была простая — надо сыграть уголовного авторитета среди дворовых мальчишек, которому нехороший человек предлагает застрелить хорошего человека. Маразм полный. Правдоподобность аналогичная. Да и фильма с таким сюжетом в прошлой жизни я точно не смотрел, похоже, его и не снимали. Однако ребята готовились. Большинство шариковой ручкой рисовали себе на руках наколки. а пара самых продвинутых художников фломастерами синяки. Кто-то уже сбегал, достал разношенные прохоря и телогрейку. Один мастерил себе из картона финку, другой вышел из комнаты просмотра с порванной рубахой. За дверь раз минут в пять заходил очередной претендент, затем оттуда слышались громкие голоса. Иногда, некоторые пробуемые, для достоверности умело, или не очень, матерились. Когда пришла моя очередь заходить, я обнаружил человек пять, сидящих вдоль стены на стульях. Все уставшие, некоторые курят. Это типа приёмная комиссия. Один, стоит около стола, вроде как заказчик. Во всяком случае, перед ним лежит большой бутафорский пистолет, не известной фирмы. — Здрасьте, — поздоровался я. Злодей устало взглянул и бросил: — Привет. Есть дело. Возьми пушку и убей мента Петрова. — Прощеньица просим, вы, извините, книжку писателя Корнея Чуковского про детишек читали? — От двух по пяти, что-ли? — удивился человек. — О! Точно! Это и есть именно мой размерчик. Статья 144 нашего родного Уголовного Кодекса. Кража. А 102-ая расстрельная, знаете ли, мне вовсе не улыбается. Опять же, может вы трухали на железяку, а я возьму её и заменехаюсь. Зашквар никому не нужен. Да и не по масти мне волыну носить. Я её в руки возьму, а тут граждане начальники набегут, заставят играть на пианино. И будут потом спрашивать, откуда взялись мои пальчики на орудии убийства милиционера Петрова? Оно мне надо? — Зачем же тогда сюда пришёл? — Так один из ваших сказал “дело есть”, а что вы тут косяки гнёте, не говорил… — Стоп, стоп! — закричал один из наблюдателей. — Верю! На гитаре в тему можешь что съиграть? — А гитарочка будет? Инструмент нашёлся. Выдал я им “Всё на свете семечки”. Что-то дядю Витю вспомнил, перебросил гитарку в руки злодею, и выдал несколько коленец из тех, что Калина с Фёдором Тимофеевичем показывали. Ещё у одного чинарик папироски изо рта выдернул, чтоб танцевалось идентичней. Не курил, просто в левой руке держал. А в правую стакан от графина взял. Понравилось комиссии, даже зааплодировали. Который главный у них, спросил: — Что-нибудь из Серебряного века изобразить получится? — Дык! — самоуверенно заявил я и начал: Аркадий Бухов. Птичка божия не знает… Читал без тени улыбки, серьёзно, лишь с несколько преувеличенным пафосом. Слушали хорошо, не прерывая почти до самого конца. Только на строфе Завтра выберу полено Не забыть бы только мне И уверено задену Птичку божью по спине. захохотала одна женщина и велела: — Спой что-нибудь. — Без аккомпанемента не получится. Женщина подошла к пианино. Я пошептался с ней, и она заиграла что-то годов из 20-х. Рваный ритм, скачущая громкость сделали “Кокаинеточку” Вертинского неузнаваемой, но точно ложащуюся в рамки декаданса. Отсутствие у меня слуха в этом случае скорее плюс. — Теперь давай что-нибудь на свой вкус и закончим, а то много народу ждёт. Прочитал пару стихов Ли Бо по-русски и в оригинале. Поставил на место одного хмыря. Видите ли, ему больше Ду Фу нравится. Язык учи дядя! В оригинале по стихам сразу видно где Ли Бо, а кто Ду Фу. Результатом выступления стало приглашение на внеконкурсное поступление в Хабаровский институт культуры. После 10-ого класса, понятно. Красиво напечатанную бумагу дали.