Что, серьёзно? Я захлопнула книгу и спрятала её обратно в рюкзак. *** Тейлор уже была около кабинета, когда я повернула за угол. — Что происходит? — спросила она, и её брови поднялись от любопытства. Я собиралась задать ей тот же вопрос. — Без понятия. — Кажется, твой дядя здесь. — Серьезно? — спросила я и выглянула в окно. Да, он определённо здесь. Сразу вспомнилось, как меня последний раз вызывали в администрацию школы — шесть месяцев назад, когда за мной приехали люди в белых халатах. Я открыла дверь и зашла в офис. — Дядя Карл? Что происходит? — спросила я, чувствуя тошноту. — Все в порядке? — Джемма, — он кивнул в знак приветствия, — я освободил тебя от уроков на сегодня. Неожиданные семейные обстоятельства, — он указал на дверь. — У тебя все с собой? Я не шелохнулась. — Что-то случилось? С Тессой все хорошо? — Да, да. С Тессой всё в порядке. Со всеми всё в порядке. Прошу тебя, бери вещи, и поговорим в машине. Предчувствуя недоброе, я кивнула и пошла за ним, напряженно помахав Тейлор, когда она подала знак позвонить ей. *** Снаружи Генри уже ждал нас, припарковавшись у входа, поскольку дождь всё ещё украшал собой окружающий мир. Мы с дядей забрались на заднее сиденье машины и сели рядом с окнами. Он подал знак рукой, и Генри, кивнув в зеркале заднего вида, поднял стеклянную перегородку. Это не предвещало ничего хорошего. — Верни, пожалуйста, — сказал он, когда мы выехали с территории школы, и нас уже не могли услышать. Я посмотрела на его протянутую руку. — Я не понимаю о ч… — Я не в настроении, Джемма, — оборвал он до того, как я договорила. Я открыла рюкзак и протянула ему папку. Он положил ее на колени и вновь протянул руку: — Остальное, — серьёзно сказал он. Это напомнило мне строгий голос папы — голос, который я слышала очень редко, но, если это случалось, один его звук мог довести меня до слёз. Я достала книгу, обёрнутую футболкой, развернула и неохотно отдала ему. — Как ты узнал, что она у меня? — я обязана была спросить. — Не важно, — он открыл дипломат и положил туда книгу. — Полагаю, пришло время поговорить. Класс, только этого не хватало — лекции в красках о том, что красть нехорошо. Я бы предложила ему как следует подумать над своим враньём, поскольку в последнее время ещё и не то было. — Полагаю, теперь ты уже осознала, что вампиры — это точно не выдумка, — его чёрные глаза сузились в подтверждение слов. У меня отвалилась челюсть. — Буду считать, что это «да», — он на мгновение перенес внимание на происходящее за окном. — Уверен, что ты подслушала мой разговор вчерашним утром, где упоминалось твоё имя, вероятно, это и пробудило твою внезапную жажду знаний, — он вновь посмотрел на меня. В этот раз мне даже удалось выдавить кивок. — Как много ты прочла? — Обложку, — сказала я, разочарованная, прежде всего, собой. Была б у меня возможность, я бы прочитала её на уроке. — Что происходит, дядя Карл? Что именно ты знаешь о вампирах? И откуда все эти книги? Ты вроде историка по вампирам? Вроде вампологиста или кого-то подобного? — мои глаза расширились от этой мысли. — Не говори глупостей, — ответил он, и его взгляд заострился. — Ты многого не знаешь о мире, в котором мы живем, Джемма. Вещей, о которых ты не прочитаешь в книгах и которые не найдешь ни в одной библиотеке, — сказал он, указывая на книгу в кожаном переплете, лежавшую в дипломате. — Знание — сила, но оно очень опасно… в плохих руках. Заинтригованная, я развернулась к нему. — Есть много неправдоподобных вещей, — сказал он, уставившись в окно, будто эти вещи находились снаружи, — о которых многие люди никогда не узнают и не должны знать. Они проживут жизнь, читая разные книги по истории, так и не познав всей правды, зато они пребывают в том блаженном неведении, которое бывает только от ложного ощущения безопасности. И, для начала, моя дорогая Джемма, у тебя больше нет такой роскоши, потому что она никогда тебе не предназначалась. — О чём ты говоришь? — Я отпрянула. Этот разговор вдруг приобрёл странный, неожиданный поворот. — Я говорю об истинной тебе, Джемма. О том, кто ты на самом деле и откуда ты. — Я точно знаю, кто я и откуда, — сказала я, отгоняя внезапную дрожь, появившуюся внутри. — Мы говорим не обо мне. А о вампирах. Вампирах, которые, похоже, нереальны для всех, кроме меня, тебя и твоих жутких книжек, — сказала я, дернувшись в его сторону. — Конечно о вампирах, — уступил он, резко кивнув. — Это то, с чего всё началось, и это то, с чего я начну. Удар грома прогремел над нами, доводя до крайности мой неустойчивый пульс. — Сверхъестественные создания существуют с начала времён, Джемма. Ангелы, демоны, и хорошие, и плохие, живут за гранью нашего мира. На всех континентах рассказывают свой вариант одних и тех же сказок, и хотя документальные свидетельства происходящего можно найти по всей земле, важно понимать, что эти существа не из нашего мира, — сказал он, подчеркивая слова быстрым жестом. — Они просачиваются из чуждых нам реальностей, поэтому их пребывание здесь всегда было ограничено по времени. Однако есть существо, которое нарушило этот универсальный закон. Одно сверхъестественное создание, принадлежащее нашему миру, которое известно как Воскрешённый. — Воскрешённый? Мы ведь говорим о вампирах, да? — спросила я, сделав вывод лишь по названию книги. Такое скоро не забывается. — Да, Джемма, я говорю о вампирах, но, что важнее, я говорю об особой разновидности демона — демон-вампир, известный как Воскрешённый. В отличие от других демонов, самый первый Воскрешённый восстал из праха здесь, на земле, около двух тысяч лет назад в царстве Дакия… — Царстве чего? — я перебила его, недоуменно нахмурившись. — Эта история что-то вроде сказки? — Я подумала, что это вопрос по существу. — Нет, Джемма, эта история — не сказка, — теперь он хмурился. — Дакия была древним царством, которое существовало тысячи лет назад. Сегодня этот регион называется Румыния, о которой ты можешь всё прочитать в книгах, — объяснил он, подчеркивая слова. Прозвучало, как камень в мой огород. — Дакия, как и большинство земель в то время, постоянно атаковалась Римской Империей. Какое-то время им удавалось избегать завоевания, но они понимали, что с их сокращающимся населением и ресурсами захват Дакии — лишь вопрос времени. Не желая сдаваться, царь Децебал, в конечном счёте, взял ситуацию в свои руки, навечно изменив судьбу человечества. Он замолчал и посмотрел в окно, собираясь с мыслями. — Что ты знаешь о Нефилимах? Я пожала плечами. — Первый раз слышу. — Как утверждается, — начал он, — Нефилимы являются потомками людей и Падших ангелов. Ангелов, которые восстали против Бога, и чья запретная связь с людьми создала новых существ, которые были ни Ангелами, ни людьми, но чем-то между ними. — Что ты имеешь ввиду под «чем-то между ними»? Вроде как гибриды? — Это лишь одна из точек зрения, — кивнул он. — Потомки, в которых течёт кровь Нефилимов, сегодня известны как Анакимы — редкие люди с силой Ангелов и душой человека. Земные существа со сверхъестественными способностями, если тебе так проще. — Лааадно… — медленно протянула я, до конца не понимая, какое это имеет отношение ко мне. — Была одна группа Анакимов, известных магическими изысканиями и экспериментами с подчинением силы, которых царь позвал помочь Дакии с помощью их небесной магии. Заклинатели, как их называют сегодня, отлично знали, что главные проблемы Дакии — численность армии и её слабость, поэтому они начали создавать заклинание, которое должно было воскресить мертвых, вернуть их к жизни более сильными, быстрыми и могущественными, чем они были раньше, радикально решив обе ключевые проблемы одним молниеносным ударом. Мои глаза расширились от ужаса, когда я поняла, к чему всё идет. — И, к сожалению, это сработало. Заклинание было произнесено, и мёртвые восстали толпами. Только они не вернулись назад, как обычно. Вновь оживленные были сильными, да, гораздо более сильными, чем их человеческие двойники, практически неуничтожимыми, и им было совершенно неинтересно воевать, выполнять приказания или делать все те вещи, ради которых их воскресили. Его глаза подернулись мрачной дымкой. — Всё, чего они хотели — это питаться, и единственным, что могло утолить их голод и поддерживать в них силы, была кровь.