Его рука сжала руль, а другая включила передачу. Меня бросило вперёд, когда он задом выехал с парковочного места. — Так что там произошло? — из любопытства и появившегося желания поговорить с ним спросила я. — Где там? — Я о драке. Он пожал плечами, не сводя глаз с дороги. Не получив ответа, я продолжила: — Ты знаешь тех парней? — Не совсем. Я уставилась на него. — Ты завёл привычку драться с незнакомыми людьми? — А ты завела привычку задавать слишком много вопросов? — грубо парировал он. Вот и славно. Намёк понят. — Ну извини, что спросила, — тем же тоном ответила я, вдруг поёжившись от ледяного холода, не имеющего никакого отношения к погоде. В течение десяти минут никто из нас не проронил ни слова, пока мы не заехали на Мэйн Стрит. Вся улица казалась потусторонне тихой и пустынной, поскольку большинство магазинов закрылось ещё несколько часов назад. Все, кто мог оказаться на улице в пятницу, или ещё были на игре, или ехали на вечеринку, или уже были там. — Не возражаешь, если мы остановимся перекусить? — спросил он, нарушив тишину. — Хозяин-барин, — ответила я, не глядя. Он свернул к ближайшей бургерной, встал на первое же место на парковке и заглушил двигатель. На всей стоянке были две машины. Я удивилась, что кафе ещё открыто, хотя посетителей нет. — Что будешь? — спросил он, распахивая свою дверцу. — Мне ничего, — сказала я, оглядывая через плечо пустую парковку и едва освещённую примыкающую улицу. Такое соседство, в лучшем случае, вызывало вопросы. Сказывался ли недостаток фонарей на улице или моя собственная паранойя, но ждать здесь одной отнюдь не казалось мне хорошей идеей. — Я закажу что-нибудь, — настаивал он. — Что ты любишь? — Ладно, отлично, — это уже не имеет значения. Я рывком открыла пассажирскую дверь и вылезла наружу. — Я иду с тобой. Сбитый с толку моим странным поведением, он посмотрел на меня через крышу машины. Затем в его глазах появилось понимание, и его взгляд смягчился. В ресторане я села за двухместный столик у окна, выходившего на парковку, пока Трейс заказывал еду. Отсюда я могла видеть пути к бегству, если оно потребуется, и от этого чувствовала себя в большей безопасности. Через несколько минут Трейс появился с едой. — Я взял чизбургер и картошку-фри, а еще один из тех клубничных коктейлей, которые ты иногда заказываешь на обед, — он поставил передо мной поднос и сел на своё место. Я уставилась на него в изумлении: Трейс знает, что я заказываю на обед, хотя обычно смотрит в другую сторону — куда угодно, где нет меня. По крайней мере, мне так казалось. Он опустил взгляд, взял свой чизбургер, впился в него зубами и откусил почти четверть. — Спасибо, — сказала я, рассматривая его непроницаемое лицо. — Сколько я тебе должна? Он поднял глаза под тёмными ресницами и покачал головой. Я ещё раз поблагодарила его и повернулась к окну: обстановка меня тревожила. — Как ты? — осторожно спросил он тихим голосом. — После той ночи, — безо всякой необходимости добавил он. Я уже поняла, что он имел в виду. Его глаза изучали моё лицо, будто он заранее хотел предугадать ответ. — Нормально, — я выдавила из себя улыбку. — Ты поговорила об этом с дядей? — он взял свой бургер, даже не посмотрев на меня. Я отрицательно мотнула головой. — Почему? — спросил он, снова поймав мой взгляд. Я почувствовала, как его нога коснулась моей и практически потеряла ход мыслей. — Я… Я бы предпочла обо всём этом забыть. — Довольно глупо, — сказал он себе под нос, но это было более, чем слышно. — Прости? Какого черта он меня осуждает? Он не знает, через что я прошла. Он не знает, что со мной творится сейчас. Я и без того едва держусь, стараясь жить так, как умею. Кто он такой, чтобы говорить мне, что это неправильно? Он насмешливо фыркнул. — Это неправильно. Это глупо. И не важно, чем ты это оправдываешь. Я вскинула голову и посмотрела в его прикрытые глаза. Почему это прозвучало как ответ на мои мысли? Он сделал глоток, откинулся в кресле и вытянул перед собой ноги с обеих сторон от меня. — То, что случилось, никуда не денется, если притворяться, что этого не было. Ты это понимаешь? — Я не притворяюсь, что этого не было. — Прозвучало, будто я оправдываюсь. — Нет? — Он поднял брови. — Тогда как это называется? — Это называется… — Без понятия, как это называется. — Просто занимайся своими делами и не лезь в мои! — Поверь мне, — пробурчал он. — Я стараюсь. — В таком случае старайся лучше. Разве это уже не должно быть твоей второй натурой? — И как это понимать? — спросил он, снова наклоняясь. Я повторила его движение. — Так и понимать, что ты уже должен был научиться не лезть в мою жизнь, поскольку с самого моего приезда относишься ко мне, как к прокаженной. Он чуть приподнял брови. — Значит, ты так считаешь? — А ты хочешь сказать, что это не так? Он мельком взглянул на мои губы. Что-то вспыхнуло в его глазах и исчезло до того, как поняла, что это было. — Единственное, что я хочу сказать — то, что ты должна быть готова. — К чему готова? — усмехнулась я, но это не подействовало. Он будто снова оценивающе посмотрел на меня, словно высматривал что-то на моём лице, в моих жестах. — Как думаешь, что бы случилось, если бы я не оказался рядом в ту ночь? Если бы я не появился в тот момент? Я ощутила, как ледяной озноб прошёл по моей спине. Я отлично знала, что бы произошло, если бы Трейс не спас меня. — Да, это не моё дело, — согласился он, снова откинувшись назад. — Но на твоём месте я бы убедился, что готов к следующему разу. — К следующему разу? — недоверчиво повторила я. Я не загадывала так далеко, не думала, что буду делать, если столкнусь лицом к лицу ещё с одним таким созданием, и старательно пыталась забыть этот случай. Я демонстративно скрестила руки: — Я не планирую никакого следующего раза. Он мрачно рассмеялся: — Да жизни на…плевать на все твои планы, — его слова были полны ярости, боли и сожаления. Я не могла не задуматься о том, насколько это связано с его сестрой и её убийством. И пусть то, что с ней произошло, не имеет отношения ко мне, для него это могло быть не так. Я понимала ход его мыслей и то, что он пытался мне объяснить, хоть это и вышло грубо. Мы живём в опасном мире, и мне нужно научиться защищаться от хищников — в человеческом ли облике или каком-либо ещё.