Авансцена Мягкий аметистовый свет танцевал по телу Трейса, играя голубыми оттенками в его глазах, с контурами его лица, только подтверждая тот факт, что он был ангельским созданием до мозга костей. Он стоял посреди пустого танцпола, глядя на меня так, словно я создана из магии. — Могу я пригласить тебя на танец? — спросил он, притягивая меня к себе, пока мы не прижались сердце к сердцу. Можешь, хотела я сказать. Ты можешь пригласить меня на этот танец и на все остальные, но я смогла лишь коротко кивнуть. Он нежно мне улыбнулся и начал двигаться, покачивая нас в такт музыке, и толпа в комнате стала медленно таять. Здесь снова были только я и он — Джемма и Трейс. Именно так, как мне нравилось. — Я хочу открыть тебе секрет, — шепнул он, его теплое дыхание щекотало мне ухо, пока я вдыхала его завораживающий аромат. — Он плохой? — Ну это как посмотреть. — Расскажи мне. Застенчивая тень желания мелькнула на его лице, привлекательная и одновременно чарующая. — Кажется, я влюбляюсь в тебя. Я ошарашенно уставилась на него. — Нет. Не так. — Он покачал головой. — Уже влюбился. Сквозь меня прокатилось цунами эмоций, с каждой волной угрожая утянуть меня вниз. Я не знала, что мне сказать, что мне сделать. — Я…я… — Тебе не нужно ничего говорить. Просто хочу, чтобы ты знала, что я чувствую. — Он снова пристально посмотрел мне в глаза. — Что бы ни случилось, всегда помни об этом. На меня навалилась тяжесть. — Почему у меня такое чувство, будто ты прощаешься? — Я не прощаюсь, — возразил он, хотя его голосу не хватало убедительности. — Я никогда не скажу тебе «прощай». Кто-то легонько похлопал меня по плечу и сказал: — Можно я вас перебью? Я обернулась и увидела стоявшую позади меня Ханну с кривой усмешкой на губах. Сложно сказать, вмешалась она к счастью или к сожалению. — Э…хм, ладно. Да. Да, конечно, — рассеянно сказала я, отступая от Трейса. — Джемма. — Трейс попытался удержать мою руку. — Найди меня позже, — сказала я, высвобождаясь. Мне требовалось время, чтобы собраться с мыслями и переварить то, что он сказал. Я поспешила в дамскую комнату, оставив Трейса и Ханну на танцполе. *** Я едва узнавала девушку в отражении зеркала. Прическа, макияж, бальное платье — все было таким прекрасным, таким гламурным, но внутри я чувствовала себя все такой же. Испуганной. Растерянной. Неуверенной в себе и во всем вокруг меня. Я повернула кран и сложила руки «лодочкой» под бегущей водой. Я хотела плеснуть ею в лицо, утонуть в ней, смыть эту незнакомую девушку в отражении. Если бы все было так просто, подумала я, позволяя воде вытечь из рук, прежде чем закрыть кран. — Помяни черта, — произнес раздражающе знакомый голос, когда я потянулась за бумажным полотенцем. — Вот она где. У двери плечом к плечу стояли Никки с Морган, зло буравя меня взглядом. Хотя Морган была ниже Никки на добрых три дюйма, пятидюймовые шпильки дали ей возможность сравняться с ней ростом. Желая избежать очередной перепалки с ними, я попыталась рвануть к двери, но Никки уже заперла ее, направляясь ко мне медленно и уверенно, словно голодная змея к своей жертве. — Что это ты там делаешь? — процедила она, каждое ее слово сочилось ядом. — Нельзя ли поточнее? — Моего терпения на нее уже не хватало. — С Трейсом. Я видела тебя. — И что? — Трейс ясно дал понять, что между ними ничего не было. Ее дни власти над ним окончились. — Ты пытаешься его убить или ты и правда настолько тупая? — О чем, черт возьми, ты говоришь? — Не прикидывайся, что не знаешь. — Я не прикидываюсь, — огрызнулась я. — Понятия не имею, о чем ты говоришь. — Она не знает, — внезапно заговорила Морган. И это было не ради того, чтобы заставить меня засомневаться. Она это твердо знала. — Он не сказал ей. — О чем он думает? — Ты же знаешь, о чем, — ответила Морган с сожалением. Никки снова посмотрела на меня, будто только что меня увидела, будто она впервые видела меня за все это время. Ее взгляд меня ошарашил. Впервые с нашей встречи, ее непроницаемая, ледяная маска исчезла и в ее глазах отражалось что-то другое. Страх, боль, беспокойство? Я не могла сказать точно, но от этого мне стало не по себе. — Я не позволю этому случиться, — сказала она, будто давая клятву, которую только она понимала. — Если он это не прекратит, тогда это сделаю я. — Прекратит что? Может мне кто-нибудь объяснить, что здесь происходит? — потребовала я. — Морган, расскажи ей, что ты видела. — Я не могу, — возразила Морган, принявшись взбивать свои рыжие кудряшки перед зеркалом рядом с нами. — Это не мое будущее, чтобы им делиться. — Клянусь небесами, — рявкнула Никки, сжав руки в кулаки. — Если ты сейчас же не расскажешь ей, я разнесу это гребаное здание кирпичик за кирпичиком! Лампочки в уборной ярко вспыхнули, будто отражая ее эмоции, ее страх или гнев, или что там еще, бурлило внутри нее, выражаясь через электричество вокруг. — РАССКАЖИ ЕЙ! — Ладно, ладно, только успокойся! — воскликнула Морган, отступая назад. — Бога ради, ты так нас всех поджаришь. — Я полностью контролирую свои способности, — отрезала Никки. — Это ты так считаешь, — осклабилась Морган, — а я помню происшествие с костром на заднем дворе, который… — Не могли бы вы обе просто заткнуться и сказать мне, что происходит? — перебила я, встревая в их маленькую перебранку. — Что ты видела? Морган покачала головой. Бессознательный жест, не суливший мне ничего хорошего. — Послушай, я не просила ничего из этого. У меня нет контроля над тем, что мне видеть. Иногда это что-то хорошее, иногда плохое, но я ничего не могу с этим поделать. — Я понимаю, — кивнула я, набираясь терпения. — Я обещала ему никому об этом не рассказывать, но я не знаю, что еще делать, понимаешь? Он мой друг и то, что он делает, в корне неправильно. Я не могу стоять сложив руки и смотреть, как он бросает свою жизнь под откос. Я верю, что это видение было послано мне по какой-то причине. Например, чтобы спасти его. — Спасти его от чего? Что было в видении? — вырвалось у меня так громко и отчаянно, будто крик ребенка, потерявшегося в лесу и зовущего своих родителей. Я едва могла узнать собственный голос. — Да скажи это уже вслух! — фыркнула Никки, отодвигая Морган в сторону. — Он идет на смерть! Ради тебя, из-за тебя, чтобы тебя спасти! Ты понимаешь, что я говорю? — Ты врешь! — Моим первым же инстинктом было это отрицать. Отрицать эти бесчестные слова, которые были не более, чем отчаянной попыткой отчаянной девушки удержать парня, который ее больше не любил. — Я не вру. — Ее лицо переполняло отчаяние. — Клянусь богом, я бы хотела обратного. Я завертела головой, словно пытаясь вытрясти этот разговор из моей памяти. — Просто спроси у него. Он расскажет тебе правду, если ты его попросишь. — В ее аквамариновых глазах стояли слезы. Правда сразила меня наповал, заставив желудок скрутиться в тугой узел. Она не лгала. Я знала это каждой клеточкой тела. Она говорила мне правду и была уверена в ней до глубины души. Трейсу было суждено умереть. Из-за меня. Глава 41.