— Можно, я поделюсь с вами радостью, Анастасия Юрьевна? — спросил вдруг Евгений Алексеевич. — Конечно, можно! — Извините за назойливость, меня просто распирает. Жена ночью родила сынишку, нашего первенца. Рост пятьдесят три, вес четыре сто. Макаром назвали. — От души поздравляю! — искренне сказала Настя. — Крупненький родился! — Да, мы с женой оба среднего роста, а сынок крупный родился. Уже скучаю по ним, хотя всю ночь провёл в роддоме, рядом с супругой и сыном. Колокольчик прозвонил, и в дверях появился высокий худощавый парень. Несмотря на жару, он был в тёмной толстовке с надвинутым на лоб капюшоном. В душе́ шевельнулась неясная тревога. Настя внимательно наблюдала за парнем из-за витрины, при этом сама оставаясь незамеченной. В мгновение ока парень оказался у прилавка, за которым стоял Евгений Алексеевич. — Всю наличку, быстро! — в руке у парня был нож. — Наличку? Настя видела, что Евгений Алексеевич тянет время, пытаясь дотянуться до кнопки тревожной сигнализации. Сцепив руки в замок, девушка бесшумно продвигалась в сторону прилавка. Увидев, что Евгений Алексеевич успел нажать кнопку, парень озверел и кинулся к консультанту, но в этот момент Настя сделала резкий бросок вперёд, изо всех сил ударив нападавшего по руке, в которой был зажат нож. Металл зазвенел по плиточному полу, Настя ловко пнула нож подальше, и он, заскользив по полу, улетел под один из прилавков. Воспользовавшись заминкой, Евгений Алексеевич выскочил из-за прилавка и схватил парня, который собирался было пуститься наутёк. Вдвоём с Настей они одолели нападавшего, уложили на пол вниз лицом, заломили его руки, а Евгений Алексеевич сел парню прямо на спину. — Молодец, Настя, спасибо! Ты просто космос! — пропыхтел он. Теперь было уже не до субординации и лишних церемоний. — Прости за чёрный юмор, Женя, но знаешь, о чём вспомнила, когда увидела нож? — О чём? — серые глаза Евгения Алексеевича весело смотрели из-за стёкол модных очков. Настя присела на корточки рядом с распростёртым нападавшим. — Шутка есть о штампах из полицейских фильмов: если один из полицейских рассказывает о своей семье или показывает фото детишек, то по ходу пьесы его должны убить. А ты мне как раз о сыне рассказал. Прости уж! — Я живучий, — расхохотался Евгений. — И я врач, а не полицейский. — Сейчас так с ходу и не скажешь, глядя на тебя! — Что здесь происходит? — неожиданно раздался удивленный приятный мужской голос. Вздрогнув, Настя и Евгений вскинули головы. Увлечённые беседой, они не услышали дверной колокольчик. Прямо возле группы, живописно расположившейся на полу, стоял высокий русоволосый мужчина с огромными серыми глазами. Чем-то он очень напоминал Евгения, но был старше и выше ростом. Евгений открыл было рот, но в этот момент в помещение оптики ворвались сотрудники ГБР. … Настя заранее позвонила Любе, чтобы та не волновалась: когда всё закончилось, был уже глубокий вечер. — То есть, вы и есть та самая Анастасия Юрьевна, о которой мне столько рассказывала Наталья Аркадьевна? — Никита Алексеевич с сомнением смотрел на сарафан Насти и её растрёпанные волосы. — Да, это я. И не надо так смотреть! Не хотите же вы сказать, что я обязана была нацепить деловой костюм в тридцатиградусную жару, только чтобы принести вам флешку с документами? А волосы растрепались после всего, что тут случилось, простите уж! — Именно это и хочу сказать, дресс-код никто не отменял, — нагло ухмыльнулся начальник Насти. Сам он был в белой рубашке с коротким рукавом и модных брюках. — Вижу, не для всех он обязателен! — не сдавалась Настя, в глубине души понимая, что с начальством так разговаривать нельзя. — Не обращай внимания на этого женоненавистника, Настя, — Женя, который закрыл оптику изнутри, прошёл в офис. — Тебе в роддом к жене не пора, остряк? — «босс» продолжал нагло улыбаться. Он всё больше раздражал Настю. — Пора, брат, пора! — Женя снял белый халат и повесил на специальную распорку. Это был чистый халат. Тот, в котором Женя «задерживал» нападавшего, пришлось отправить в стирку. — Вы братья! — выпалила вдруг Настя. — Как я сразу не догадалась? — Лучше поздно, Анастасия Юрьевна, не переживайте так! — Насть, ты на машине? — спросил Женя на ходу, направляясь к выходу. — На автобусе. Они ведь ещё ходят? — Пойдём, я тебя подброшу, — улыбнулся Женя. — К жене в роддом себя подбрось уже, галантный кавалер! Анастасия Юрьевна поедет со мной. Нам с ней как раз необходимо обсудить юридические документы. С этими словами Никита Алексеевич поднялся с начальственного кресла и, учтиво поклонившись Насте, сделал приглашающий жест в сторону двери. Глава 3 Если Никита Алексеевич и надеялся на то, что его крутая тачка заставит пассажирку замереть от восторга и благоговения, ему пришлось разочароваться. Настя спокойно устроилась на переднем сиденье и пристегнулась. На самом деле Настя очень робела, но она была бы не она, если бы показала это. А ещё её весьма смущал тот факт, что Люба удружила ей такой короткий сарафан: Никита Алексеевич то и дело косился на её коленки. Надо было сесть на заднее сиденье, как она сразу не сообразила! Теперь уж поздно пить боржоми. — Не отвлекайтесь от дороги, Никита Алексеевич! — всё же не выдержала Настя. Начальник расхохотался. Ну и наглец! Интересно, все начальники такие⁈ Настя была уверена, что её отец никогда бы не стал вести себя с подчинёнными подобным образом, даже если ему было бы не сорок восемь лет, а под тридцать, как нахалу, сидящему рядом. — От скромности ты не умрёшь, Настя! — Вот как? — вскинулась Настя. — Мы уже на «ты» и без отчества? Или это опять касается только вас, как и возможность не соблюдать дресс-код? — Как хочешь, так и понимай. Я очень благодарен тебе за то, что выручила Женьку. Сам Бог нам тебя послал. Ты не только с договорами справляешься превосходно, но ещё и решительный боец. — Спасибо, — буркнула Настя. — Только мне всё равно не очень понятно, почему вы такой бесцеремонный? И со всеми ли подчинёнными? Остановите, мы приехали. — Жаль, что так быстро, — в серых глазах Никиты Алексеевича было неподдельное разочарование. — Может, покатаемся? Или поедем в ресторан? — Не сегодня. Меня ждёт тётя, она уже волнуется. Извините. Настя приготовилась сама открыть дверцу, но спутник перехватил её руку. Его ладонь была крепкой и тёплой. — Не сегодня. Допустим. Но когда, если не сегодня? — он смотрел совсем близко, и Настя почувствовала, как нарастает волнение, а атмосфера накаляется. — Спорить со мной бесполезно, Настя! В тебе есть загадка, и я не успокоюсь, пока не разгадаю её. — А что потом, господин естествоиспытатель? — усмехнулась Настя, не отводя взгляд, однако сердце неожиданно забилось намного быстрее. Больше года оно не билось так; никто не мог заставить его ускорить бег. — Разберусь, не переживай. Уверен, что будет интересно и увлекательно. — Выпустите, — Настя отвернулась. Теперь она смотрела прямо перед собой. — Хорошо. Но это только на сегодня. Я не привык отступать. Погоди, я выйду первый и открою для тебя двери, мы же цивилизованные люди. А потом провожу до подъезда, поздно уже. — Ещё раз спасибо, Настя! И до встречи, — Никита Алексеевич придержал двери подъезда. — Спасибо, что проводили. Но хочу предупредить честно: вы не привыкли отступать, а я не привыкла уступать. Спокойной ночи! — Настя захлопнула двери подъезда перед носом своего начальника. * * * Никита Алексеевич Одинцов, двадцати девяти лет отроду, был настоящим представителем врачебной династии. Они с братом Женькой не стали оригинальничать, оба окончили медицинский университет. Никита проходил специализацию как хирург-травматолог, а Женька стал офтальмологом. Хоть Никита и стал, по семейной традиции, врачом, его одолевало неясное беспокойство, ему всегда было тесно в больничных стенах. Отработав год после окончания университета, он неожиданно для всей семьи прошёл подготовку и стал военным врачом. Спортивное прошлое сыграло не последнюю роль. Чуть больше трёх лет Никита мотался по командировкам, но потом решил, что судьбу искушать уже достаточно. Два года назад, вернувшись в родной город, вложил все заработанные деньги в раскрутку собственного дела. Далеко ходить за идеями не стал: брат Женя тогда как раз выучился, и они принялись за работу вместе. Активный Никита тащил организационную и юридическую часть дела, а Женя заказывал продукцию и консультировал клиентов. Они были очень дружны, активный взрывной характер Никиты дополнялся мягким и добродушным нравом Жени. Они не ссорились, не имели разногласий и никогда ничего не делили, — их родители так воспитали. Женя никогда не претендовал на первенство, но кое в чём ему удалось обогнать бойкого старшего брата: он раньше создал семью и раньше стал отцом. Никита так и ходил в холостяках. Называя его женоненавистником, Женя был отчасти прав. Одной из причин, по которой Никита когда-то стал военным врачом, была измена любимой девушки. Никита был врачом, однако для любимой он в какой-то момент стал «всего лишь врачом», — она предпочла сына очень влиятельных в городе людей. Никите вполне хватило этого случая, чтобы вынести для себя жизненный урок: женщинам доверять нельзя. Возможно, он был слишком категоричен, часто в своём недоверии и контроле перегибал палку, потому так и не смог построить ни с кем стабильных отношений, хотя пытался. …Увидев лохматую черноволосую девицу с огромными голубыми глазами, сидящую на корточках возле Женьки, он сначала даже отморозка в капюшоне не заметил. Впервые в жизни он испытал острую зависть к собственному брату. К счастью, всё имело объяснение, да ещё какое! Яркая красотка оказалась далеко не робкого десятка. Не привыкла она уступать, ну надо же! Усмехнувшись, Никита покачал головой, глядя в окно автомобиля на почти ночную дорогу. Посмотрим, милая девочка, кто кого.