И чмокнула меня в щёку. Насчёт брови я объяснил, как есть, а от ответа на первый вопрос увиливал как только мог. Отшучивался, запугивал, говорил загадками. Например: «Там, куда мы едем, тебе понадобится немного смелости…» И когда мы приехали к джазовому клубу, Вера посмотрела на меня с недоумением: — Смелости? — Ага, потому что здесь причиняют боль и исполняют давние желания. — Интригуешь ты знатно, — хмыкнула Вера с иронией, — но что-то мне уже страшновато становится. — Я же говорю, смелость понадобится. Ладно, пойдём внутрь, там всё поймёшь. Мы зашли в холл с несколькими дверьми. Сдав вещи в гардероб, Вера сначала попыталась пройти туда, где за стёклами виднелась сцена с репетирующими на ней музыкантами, но я поманил в другую сторону. — А может, всё же туда? — протянула Вера, умоляюще глядя на меня. — Сто лет не слушала живую музыку. — Не переживай, музыку ты услышишь. Правда, это лишь репетиция, концерт у них вечером. Но они даже репетируют классно! Настоящие профи. Так, а нам надо вот сюда.... Я указал на соседнюю дверь с надписью «Мастер» и наклейками с черепами. За ней скрывался тускло освещённый коридор с обшарпанными стенами и одной-единственной дверью со стеклянным окошком, через которое пробивался свет. Мы слышали, как внутри играет музыка — какой-то металл — и суровый мужской голос моего хорошего друга подпевал музыкантам, не попадая в ноты и откровенно фальшивя. — Костя-ян! — радостно воскликнул исполинских размеров бородатый мужик с разрисованным татуировками добрым лицом и полез обниматься, как только мы с Верой вошли в помещение. Подруга испуганно оглядывала тату-салон, в котором мы оказались неожиданно для неё. — А это... дай-ка вспомню... Рита? — Не-ет,— хором ответили мы с Верой и переглянулись. — Это Вера, моя... подруга, — объяснил я, почему-то ощутив острый укол вины где-то в области грудной клетки. — А-а-а, понял. Сорян. Вы похожи на парочку почему-то… Да и Костян меня с Ритой так и не познакомил... Вот я и подумал. Впрочем, неважно! Что ж, рад знакомству. Я Гена, для друзей — Гектор. Мастер протянул Вере руку, она ответила тем же, и он по-джентльменски поцеловал кисть девушки. — А ведь, глядя на него, и не подумаешь, что он обучен манерам, да? — засмеялся я, стараясь подбодрить Веру. Но она шутку не оценила, а лишь испуганно посмотрела на меня и спросила, почему-то очень тихо, хотя Гектору было отлично всё слышно: — Костя... а зачем мы здесь? Комната как будто бы затряслась от громогласного хохота Гектора: — Ты ей не сказал? Аха-ха-ха! Вот уж сюрприз так сюрприз... Да, я действительно не был уверен, что Вере понравится то, что я для неё приготовил. Но вдруг понравится? Мне хотелось рискнуть. — Вера… — я развёл руками, по-прежнему стараясь ободряюще улыбаться. — Ты ведь на самом деле уже догадалась, да? Ай, ладно, короче, Гектор, покажи, что я тебе прислал... Подруга стояла с ошарашенным выражением лица и даже не моргала. Видимо, она и вправду уже всё поняла. Но, когда мастер повернул ноутбук к Вере, она вдруг зажмурилась и спрятала лицо за ладонями. Я не понимал, удался ли сюрприз, но впечатлить точно получилось. Главное, чтобы не в негативном ключе… Вера несколько секунд стояла молча, а Гектор довольно улыбался и ждал, что будет дальше. — Я нашёл тот эскиз… — начал я, но мастер тут же меня перебил: — Отличный эскиз, между прочим! Это Джованни, потрясающий итальянский тату-мастер нарисовал, один из лучших в Европе, а может, и в мире. У тебя хороший вкус, Ри… Вера! — Если не хочешь, можем просто пойти послушать джаз, — вмешался я, решив дать Вере понять, что у меня есть план «Б». Уж слишком испуганной она выглядела. — Рыжий… — Вера посмотрела на меня блестящими от волнения глазами. — Мне страшно. Я обнял её и поцеловал в лоб. — Можем уйти. Просто я помню, как ты хотела, как тебе нравилась эта идея тогда, давно… — Мне и сейчас нравится! И я хочу! Но боюсь до жути! — Что я могу сказать. Я буду с тобой! А Гектор, — я показал на него рукой так, как экскурсовод показывает на что-то великое и значимое, — потрясающий мастер! И, несмотря на брутальный вид, он славится своей… эм… нежностью… — Да, это правда! Не зря у меня в основном девушки клиенты, — с гордостью заметил Гектор и погладил кудрявую бороду. Вера немного помолчала, и было видно, что она собирается с духом, чтобы дать ответ. А через несколько секунд она очень громко выдохнула и поинтересовалась: — А нальёте мне выпить для смелости? И тогда я согласна! — Увы, красавица, — развёл ручищами Гектор. — Перед сеансом, во время него и пока не заживёт — никакой алкашки, прости, это не я придумал. Для здоровья и для качества татуировки вредно. Если интересно, могу рассказать почему, но позже. Надо же как-то во время сеанса вас развлекать. — Ладно! — кивнула Вера, не очень убедительно изобразив уверенность в голосе. — Всё равно я согласна… — Уважаю! — восхитился Гектор. — Тогда я начну подготовку. Он отошёл, и Вера обратилась уже ко мне, с перепугу изо всех сил вцепившись пальцами в мои плечи: — Вершинин! — прошипела она, тараща глаза. — Не знаю, что мне хочется с тобой сейчас сделать… убить или расцеловать. Это… это… У меня нет слов. — Решишь через несколько часов. А сейчас — да будет джаз! — провозгласил я и попросил Гектора выключить его металлюг, чтобы лучше слышать музыкантов, играющих в соседнем помещении. У друга всё уже было подготовлено для быстрого переноса эскиза на кожу. Вера решила сделать тату на спине, в области лопатки. Она взялась за край просторного худи и бросила на меня стеснительный взгляд… Я понял намёк, отвернулся, пока она не дала сигнал, что можно поворачиваться. Вера лежала с голой спиной и спущенными бретельками лифчика. Я невольно вспомнил фотографию, которую она недавно прислала мне, и понял, что снимок был одновременно и правдивым, и в то же время кое-что утаивал от зрителя. У Веры было красивое тело, но я не мог не отметить, какая она худая в реальности, как сильно у неё видны рёбра… Моё сердце сжалось. А когда дело дошло до использования машинки и Вера зажмурилась от страха, я взял её за руку и не отпускал до самого конца сеанса. Так и держал. И, если честно, не хотел отпускать. Я не знал, пожалеет она о том, что согласилась пойти на это испытание или нет. Но я точно знал, что был безмерно рад быть рядом с ней в эти непростые минуты и часы. Вот бы и раньше так, да, Костя? Когда ты был ей очень нужен… 64 Вера Впоследствии, когда я вспоминала то, что творила в понедельник после того, как Катя уснула, — плотно закрыв дверь и убедившись, что свёкры смотрят на кухне телевизор… нет, мне не было стыдно. Мне было хорошо, как ни странно. Хорошо от испытанного оргазма, и хорошо оттого, что я всё-таки умудрилась отомстить Киру хотя бы немного. Наверное, я плохой человек, но мысль о том, что я занималась виртуальным сексом с незнакомцем и этим самым наставила мужу рога, пусть и виртуальные, приносила мне удовольствие. Пускай Кир об этом так и не узнает — я не скажу, а больше узнавать неоткуда, — мне достаточно и того, что я сама знаю. Он завёл интрижку с Миленой, а я немного развлеклась с Хэнгом. Считай, квиты. Да, возможно, так и разрушаются в конечном итоге многие браки… Когда один из партнёров не выдерживает и идёт налево, то второй потом тоже не считает нужным хранить верность. Взаимные обиды и недоверие, ложь и обман точат отношения, и отнюдь не как вода камень, а гораздо быстрее. Я была убеждена, что для счастливого брака любовь — не самое главное. Важнее доверять партнёру, быть в нём уверенным. Знать, что он никогда и ни при каких обстоятельствах не воткнёт тебе нож в спину… Увы, но про Кира я уже никогда не смогу так сказать. Даже если он усвоил урок, как его отец, и больше никогда не предаст моё доверие — всё равно. Доверие как чашка — единожды разбитую, её уже не восстановить, не сделать прежней. Можно склеить, красиво замаскировать швы и даже пить из неё, но всё равно ты всегда будешь держать в уме, что эта чашка однажды уже была разбита. Так уж получилось, что в понедельник, после моей авантюры с фотографией и внезапным звонком, я уснула до того, как Хэнг добрался до дома. И увидела его вечернее сообщение о том, что он добрался и готов к беседе, только утром, когда сама уже была занята проснувшейся спозаранку Катей. Я быстро ответила, что можем поболтать днём — но он, к сожалению, вновь был загружен работой — или вечером, после отбоя. Мне безумно хотелось поговорить с Хэнгом — просто так, ни о чём, а вовсе не обсуждать случившееся, — однако и вечером у нас опять не получилось состыковаться. Когда я уложила Катю и написала Хэнгу, он ещё был на работе, минут через тридцать написал, что выезжает и будет дома где-то через полчаса, но я не дождалась — уснула. А утром задумалась над двумя интересными вопросами. Вопрос первый я уже, по сути, задавала Хэнгу, хотя это было не в форме вопроса и звучало как шутка. «Я видела твой член, но при этом не имею понятия, кем ты работаешь». В каждой шутке, как известно, только доля шутки, и да — отчасти я говорила серьёзно. А уж теперь работа Хэнга и вовсе вызывала вопросы, ведь настолько поздно люди домой возвращаются редко. Значит, либо работа специфическая, либо он врёт, как врал Кир, когда встречался с Миленой. Я склонялась к первому варианту, потому что не представляла, зачем врать незнакомому человеку в интернете. Но всё может быть. И второй вопрос… Не избегает ли меня Хэнг после всех наших интимных фотографий и особенно — моего спонтанного звонка? Тоже вполне может быть. Я ведь ничего не знаю об этом парне. Если он вообще парень. А то мало ли? Интернет, анонимность — идеальные условия для того, чтобы скрывать собственную личность. Может, я с девушкой переписываюсь? А фотография члена… Ну, она была сделана почти в темноте, многого там не разглядишь. Вдруг это муляж, искусственная игрушка? А мужской торс и рука, похожая на мужскую… Не знаю, коллаж в фотошопе. Я даже улыбнулась, сочиняя всё это. Почему-то в то, что Хэнг может оказаться не парнем моего возраста, а кем-то ещё, совсем не верилось. Я не сомневалась, что хотя бы пол и возраст были правдивыми. А вот всё остальное… Впрочем… Остальное — это что? Что я о нём знаю? То, что его девушка зарабатывает на жизнь вебкамом? Так это и не про Хэнга, а про его девушку. Но что ещё? Ничего. Вера-Луна, ты лузер. Сама рассказала о себе до хрена подробностей, в том числе про измену мужа поведала, а о Хэнге не знаешь ни-че-го. Но тем не менее в понедельник вечером ты набрала его через «Телеграм», чтобы подышать в трубку, пока ласкала себя. И странное дело, но то, что никогда не получалось в одиночестве, отлично получилось вот так, пока мы с Хэнгом находились на двух концах телефонной трубки. Здорово, конечно. Вера, ты наконец раскрепостилась, молодец. И всё же это не отменяет того факта, что ты о Хэнге ничегошеньки не знаешь. Вот так и получилось, что на встречу с Костей, которая состоялась в среду во время Катиного дневного сна, я пришла немножко не в духе. Но сразу забыла о собственных горестях по двум причинам. Причиной первой был Костин видок — рассечённая бровь, синячище над глазом. Впрочем, этот момент быстро прояснился. А я невольно вспомнила, как в далёком детстве Вершинин вечно рассекал по школе с фингалами или шишками — в драки он ввязывался постоянно. И я прекрасно знала, что Костя довольно-таки вспыльчив, просто хорошо маскируется и умеет себя сдерживать. Видела это ещё в школе, когда он старательно гасил свою агрессию, чтобы не навредить обидчикам. Дрался он лучше большинства парней, поэтому чаще всего они наваливались на него парами или даже группами. Вот так я ещё в школе убедилась в том, что человек — стадное животное. Второй причиной стала тайна, которую Костя старательно делал из места, куда мы направлялись. И не зря, как оказалось. Если бы он мне сразу сказал, что мы едем в тату-салон, я бы вышла в окно движущейся машины со страха! Да, я трусиха. Ещё и поэтому я, получив от Кира фунт презрения по поводу своих планов «сделать тату», отступила от собственной идеи, отставила её в сторону и предпочла забыть. Удивительно, как об этом умудрился не забыть Костя… Ещё и эскиз где-то нарыл! Мне так нравился этот рисунок — гербера, прорывающаяся сквозь увивавшие её цепи. Просто красивая картинка, без глубокого смысла. Ещё и на это напирал Кир, высмеивая мою идею… Бухтел, что если уж набивать татухи, то какие-нибудь философские. И без дурацких цветочков. И вообще тату — это привилегия зеков, а я же не сидела. Фу, даже вспоминать не хочется, что он тогда нёс. Я немного смущалась, когда лежала на кушетке в ожидании начала работы мастера по прозвищу Гектор, но это состояние быстро ушло. Невозможно сохранить смущение в подобной ситуации. Как и во время родов, с поправкой на меньшую интенсивность боли. Но всё равно было неприятно, и, если бы не Костя, который держал меня за руку, ещё неизвестно, чем бы кончилась эта авантюра. Я несколько раз хотела вскочить и завопить: «Я передумала!» Но представляла, каким разочарованным будет Костя, и молчала. А потом Гектор закончил, и я встала, чтобы посмотреть на свою спину в зеркало, забыв о том, что стою перед двумя мужчинами в одном лифчике. Беленьком, полупрозрачном, из очень тонкой и лёгкой ткани. И открыла рот от изумления и восхищения — такая красота расцвела на моей спине, просто прелесть! И только я хотела поблагодарить Гектора за работу, как наткнулась взглядом на Костю, тоже смотревшего на меня… Только смотрел он не на татуировку. А на мою грудь, едва прикрытую кружевной полупрозрачной тканью. И его взгляд был настолько откровенно изучающим, полным безумного желания прикоснуться, причём, видимо, не только пальцами, что у меня моментально вылетели из головы все мысли и ярко вспыхнули щёки. Нет-нет, Вера, тебе кажется!