Новые обязательства Алисана снова приходила ко мне во сне. Мы сидели на качелях в саду родового поместья и беседовали. В эту ночь у нас произошел странный разговор. – Твоя подружка, эта Айриса, ты собираешься взять ее в наложницы? – спросила Алисана. Этот вопрос застал меня врасплох. – Э… Нет, не собираюсь. Я пока не думал об этом. Но, учитывая мой возраст, точнее, возраст Азиза, считаю, что пока и рано об этом думать. Алисана снисходительно улыбнулась, а затем очень серьезно заявила: – Ты должен вырастить трех наследников Игал. – И об этом я пока не думал и не собирался думать, – чеканя каждое слово, сказал я, давая ей понять, что долг долгом, месть местью, но в мою личную жизнь лезть не надо. Сам как-нибудь разберусь со своими наследниками. – Нет, ты меня не понял, – Алисана усмехнулась, – в твоих жилах течет кровь чужака, а твои дети должны быть настоящими Игал. Я несколько раз удивленно моргнул, прежде чем спросить: – Это как? – У Карины в хранилище есть не только образцы крови Игал, но и другие материалы. В том числе и сперма Зуена, а также его братьев и отца. Твои женщины должны рожать детей Игал. Я был так возмущен, что не сразу нашелся с ответом. – Знаешь что, это уже перебор! – я вскочил с качели. – Ладно, я еще понимаю – месть Нага, но дети… И как ты себе это представляешь? – Когда твои эмоции утихнут, и ты подумаешь холодной головой, ты поймешь, что это единственное правильное решение. Ты ведь сам об этом думал, что твои родные дети всегда будут под ударом. Так? Я молчал, злобно раздувая ноздри. Эта Алисана чертова извращенка. Она всерьез думает, что я буду свою жену или пусть даже наложницу оплодотворять спермой покойников Игал. Нет, это уже ни в какие ворота не лезет! – Этого не будет, Алисана. Такого уговора между нами не было. Лучше я вообще останусь без детей, чем так. – Глупости говоришь, – грустно улыбнулась она. Я решительно собрался проснуться, закрутил чакру головы, пытаясь растормошить разум и свалить подальше от этой чокнутой Алисаны, а лучше еще и на пару дней отключить ее потом. – Стой, – Алисана ухватила меня за руку, – я чувствую твои эмоции, и сейчас тебе нужно успокоиться. Вернемся к этому разговору позже. Сядь, – улыбнувшись, она почти с мольбой добавила: – Пожалуйста. Я не садился, но и не уходил. – Я хочу поговорить о делах города, сядь, – спокойно и одновременно настойчиво сказала она. – Что за дела? – Просто хочу дать несколько советов. Прежде чем ты уедешь, тебе нужно узнать, что происходило в Форхаде на самом деле. Узнай про фабрики, найди отчеты, а главное, узнай, что происходит в деревне рабов. Почему такая смертность. Ясно же, что те отчеты, что показывал тебе Надим, едва ли настоящие. Найди и посмотри документы Надима. Это должно помочь понять, что именно нужно решать в первую очередь. Я надеюсь на тебя. На этом мы и закончили. И я проснулся. Конечно, я был все еще зол на Алисану, но в одном она была права: прежде чем уехать из Форхада, нужно разобраться с проблемами. Всех их, конечно, за такой короткий срок мне не решить, особенно учитывая ущерб от боевых действий, но взглянуть на отчеты и документы все же стоило. И так как мы все равно все еще оставались в доме Надима, я нагрянул в его кабинет с обыском и собрал все документы, даже те, которые не касались Форхада, в несколько коробок. Самому Надиму они вряд ли теперь пригодятся, а вот мне и новому управляющему весьма. Еще меня очень заинтересовал сейф за портретом Надима. Слишком, кстати, приукрашенном портрете. Тут у него и глаза не были навыкате, и живот был подтянут, и выражение лица не такое мерзкое. Я снял картину, повернув лицом к стене, даже на портрете смотреть на него не хотелось. Сейф я быстро открыл. Надим слишком не заморачивался и спрятал ключ в письменном столе. Там оказались хариты, их я трогать не стал. В прошлой жизни я, не задумываясь, забрал бы эти золотые диски. Но теперь я не нуждался, а сами хариты принадлежали семье Надима, я еще помнил про бедственное положение Энни. Я отодвинул в сторону хариты, чувствуя, как снова накатывает злость. Ублюдок Надим – сам жил в роскоши, а сестре приходилось практически телом торговать, чтобы заработать на жизнь. Под харитами я нашел четыре красных папки, и вот они меня и заинтересовали, потому что внутри папок были документы, касающиеся городских дел. И их я тоже забрал. Разбираться с документацией я привлек Санджея. Конечно, он воспринял такое предложение для провождения досуга без особого энтузиазма, но сам виноват, нечего было хвастаться своими знаниями в данной области. Мы засели в моей комнате и просидели над документами до самого вечера. Но оно того стоило – мы много чего любопытного обнаружили. Например, Надим вел черную бухгалтерию. Это легко вычислялось по разнице в цифрах из отчетов, которые он показывал мне, и тех, которые были у него в красной папке. По сути, Надим обворовывал род Игал. – А здесь смотри, странное… – Санджей протянул мне еще одну папку. Это были отчеты от смотрителя в деревне рабов. Годовой отчет с отдельными данными за каждый месяц. Одни отчеты о поставках продовольствия, другие были заказами необходимых деревне продуктов, предметов гигиены, одежды, бытовых принадлежностей. Но Санджей показывал мне другое, отчеты о рождении и смертности рабов. С первого взгляда ничего необычного. Только разве что слишком высокий показатель детской смертности. И возраст умирающих детей от пяти до восьми лет. Гадкие мысли сразу же полезли в голову. Что он мог делать с детишками рабов? Ну не ел же он их! – Он продавал их, – нахмурившись, сказал Санджей. – Смотри, здесь стоят пометки, черточки, я думаю, это проданные дети, а это, вот тут три человека, это те, кто действительно умер. Знаешь, почему возраст от пяти лет? – Потому что в этом возрасте обычно покупают детей ракта? – предположил я. – Именно! И еще вот здесь. Тут молодые люди, парни и девушки. Эти, видимо, имели товарный вид, поэтому их продали. Пометки, видишь? Я не слишком пока разбирался в системе рабовладельчества, поэтому заинтересованно уставился на Санджея. – Он выставлял все так, будто они погибли, – по слогам, объяснил Санджей, видимо, решив, что я совсем идиот. – Я это понял. Не понял только, что это значит для меня. Санджей одарил меня таким взглядом, которым обычно смотрят взрослые на несмышленых детей. – Ты потерял деньги, Азиз. Много денег. Вот и все. – Давай подробнее, – потребовал я, не обращая внимания на его повелительный и одновременно снисходительный тон. – То есть эти дети, рожденные рабами, должны были остаться в поселке и принадлежали мне? Но Надим их продал. – Да! И эти молодые люди тоже. Он не мог продавать их без позволения нары, а когда вернулся ты, без твоего. Теперь до меня дошло, почему среди рабов такая высокая смертность. – Почему же его никто никогда не проверял? – негодуя, спросил я. Санджей пожал плечами, задумчиво уставился в одну из папок. – Думаю, никому до этого не было никакого дела. Никто не верил, что кто-нибудь из Игал остался в живых. По сути, у всего этого не было хозяина. Еще бы пару лет, и все состояние Игал перешло бы в казну клана, а Форхад достался бы Люмбам, именно семье Надима. И, кажется, Надим решил, что это уже сейчас его город, поэтому и не боялся продавать рабов и воровать. – Санджей стукнул ладонью по пухлой папке с черной бухгалтерией. Я встряхнул головой, прогоняя сонливость. Сколько же мне всего еще предстоит? Ведь для того, чтобы во всем этом разобраться, необходимо было время, много времени. А сейчас у меня его не было. Я решил немного отвлечься от документов. Голова плохо соображала, видимо, я сильно напрягал чакру головы, пытаясь это все понять. – Пойдем, воздухом подышим. – Я толкнул Санджея плечом, вскочил на ноги, энергично взъерошил волосы, пытаясь то ли проснуться, то ли привести мысли в порядок. – Идем, – охотно согласился Санджей, отодвинув от себя стопку документов. Мы решил посидеть на открытой веранде. Санджей попросил принести чай. Он вообще очень любил чай и чайные церемонии, а вот к спиртному относился прохладно, в отличие от своего отца. Но в этом были свои плюсы: находясь с Санджеем, я также не пил. А вот столько чая, сколько я пил с ним, я, наверное, не выпил за всю жизнь. Вечер выдался теплым и безветренным. Город отдыхал после очередного тяжелого рабочего дня. Где-то ухал филин, звенели сверчки, блестели звезды. На столике уже покоились чайники, пиалы, вазы со сладостями и чашки, дымящиеся ароматным чаем. Уютно и спокойно. Мы сели за стол. Санджей с деловитым видом тут же принялся раскладывать в ряд перед собой пиалы с джемом, медом, цукатами. – Ты, кстати, так и не рассказал, как прошла твоя поездка в Гиргит и встреча с невестой, – я выбрал тему, которая как раз подходила для отвлечения. Говорить о делах, о войне, о предстоящем поступлении совсем не хотелось. – Только не про невесту, – Санджей замотал головой. – Это не невеста, это… Он надул щеки и возмущенно выпустил воздух, не подобрав подходящего сравнения для своей будущей жены. – Что, неужели все настолько плохо? – усмехнулся я. Санджей скривил кислую мину, отпил из кружки и нехотя сказал: – Нет, Азиз. Просто она ребенок. Как я могу вообще воспринимать ее как невесту? Она капризный, невоспитанный ребенок. К тому же она страшная… – Санджей издал вздох вселенского разочарования. – Ну, здесь не стоит спешить. Возможно, вырастет и станет красавицей. Такое иногда бывает, – решил я его подбодрить. – Откуда тебе знать? – отмахнулся Санджей. – Ты вообще ничего не помнишь, значит, и сравнивать не можешь. И к тому же с этой точно такого не приключится. Хорошенькие девочки вырастают в хорошеньких девушек. А эта… В ней ни капли утонченности и красоты. Лицо такое, – Санджей карикатурно выдвинул вперед нижнюю челюсть и еще вдобавок изобразил руками нечто наподобие зубов, – глаза как у коровы, да и нос огромный. Она больше похожа на детеныша орангутанга, чем на девочку. Я засмеялся. Наверняка Санджей преувеличивал. – Но это ничего, я справлюсь, – сказал он. – Жениться мне на ней не завтра. К тому времени я обзаведусь парочкой хорошеньких наложниц, а когда женюсь… Ну, не знаю. Главное, пережить первую ночь. А дальше можно с ней вообще никогда больше не спать. Вон, у моих родителей трое детей, а спали они всего-то один раз. Что мне мешает? Подарю ей особняк где-нибудь подальше, доктора будут ее оплодотворять, когда нам понадобятся наследники. Так что это не самая страшная участь. И, в конце концов, мне повезло больше, чем Ашанти. – Почему? – Я отпил из чашки терпкий чай и с любопытством покосился на Санджея. – Роэн Рам – неприятный тип.