- Ну, или повелитель бездны. Для вас, смертных, как угодно, но господин Люцифер дал мне земное имя. Теперь на земле меня зовут Наруто. А потому как вам удобнее, так и называйте. А ты, - он вдруг показал тонким пальцем на Кибу. Тот шумно сглотнул, - ты Инузука, верно? Да-да, знавал я твоего прадеда… замечательнейший человек был, жаль только, что долго у нас не задержался. Он тяжело вздохнул, а потом скрестил руки на груди, посмотрев на Сакуру: - Мне нужно поговорить с тобой, причём этот разговор нельзя отложить, поскольку моё время истекает. - Но я же спешу… – хотела было возразить девушка, но не тут-то было – демон, схватив её за рукав пальто, поволок подальше от школы, куда-то за угол. Сакура не пыталась вырваться – мало ли на что он может быть способен, кто его знает? Но это не Монаэль, поступки которого нельзя предугадать, а потому Сакуре казалось, что он ничего не будет делать с ней, а просто поговорит. Киба не стал идти за ними, а только удивлённо таращился вслед. Сакура беспомощно оглянулась на друга и махнула рукой, мол, я сейчас приду. Инузука пожал плечами и пошёл в школу. Наруто (или Фурфур, как он просил), остановил Сакуру за углом и сразу же повернулся к ней, схватив руками за предплечья и склонившись, да ещё и так низко, чтобы Сакура смотрела прямо в его завораживающие глаза. Она шумно сглотнула, хлопнув густыми ресницами: - Отпусти меня, а? Ты же Монаэля знаешь? Не просто так же ты о нём заговорил… а вот расскажу я Монаэлю, что ты меня тут за угол водишь, он тебе сразу же так наподдаёт… - Насколько я знаю, ты и сама это неплохо умеешь, - улыбнулся демон, а Сакура только язвительно фыркнула. – Не фыркай, меня это раздражает. Я хотел тебе сказать кое-что. Ты должна готовиться. - Готовиться? – насмешливо переспросила девушка. – К чему? К переходу в мир иной, что ли? Если такой умный, то купи мне белых тапочек для такого случая и… - Да ты не поняла, - усмехнулся демон, помотав головой и улыбнувшись. – Я хотел сказать, что у Монаэля день рождения через несколько дней. Вот и готовься к тому, чтобы на нём присутствовать. Тебе нужно платье. Но платье не обычное… этим займусь я и одна госпожа, которая шьёт в аду одежду. Она замечательнейшая женщина, тебе она сразу же понравится. Ну, точнее, демоница… гм. Так вот, ты бы уже думала, что ему подарить. Могла бы подарить себя, конечно… если на это решишься, то упакуем тебя покрасивее. Сакура так и не могла понять, что от неё добивается этот человек. Ну, точнее, демон. Да, этот самый Фурфур. Монаэль ничего не говорил о том, что у него скоро день рождения. Мало того, он про это не упоминал, так ещё и, похоже, старается это скрывать. Интересно, сколько ему исполняется? Сакура даже не хотела про это задумываться… но нужно было напрячь память. Если посчитать и вспомнить всё, что он говорил, то четыреста лет. Круглая дата. Юбилей, кажется. Значит, праздник будет поистине большим. И как демоны справляют свои праздники? Сакура не имела понятия, но не хотела участвовать в какой-нибудь оргии, о которых постоянно рассказывает Монаэль. Фурфур вдруг отстранился, а потом стал рыться в карманах своего кожаного плаща, что-то ища. Сакура нахмурилась. Демон, старательно порывшись в карманах, вытащил сантиметровую ленту, натянув её и посмотрев на Сакуру: - Мне нужно снять с тебя мерки. Раздевайся. - Ты в своём уме?! – вскричала Сакура, не выдержав и отвесив ему подзатыльник. Демон ойкнул, но всё же на глаз стал смотреть, какие же мерки у Сакуры. Он остановил свой взгляд на груди девушки, так ещё и на всякий случай решил проверить, направив ладони на её грудь, а Сакура шлёпнула по ним, нахмурившись. – Во-первых, сейчас зима и будет холодно; во-вторых, я не такая чокнутая, чтобы на это решиться у школы, да и вообще на улице; в-третьих… не надо трогать мою грудь! - Её там нет, - вырвалось у Фурфура, даже если он не хотел, и Сакура снова огрела его по голове, но на этот раз своим рюкзаком. Киба выглядывал из угла, не в состоянии понять, что там происходит, а Фурфур только потирал ушибленный затылок, зажмурившись. Сакура, тяжело дыша, резко развернулась к нему спиной, вздёрнув носик, и уже собиралась уйти, однако демон оказался сообразительнее, схватив её за руку и опять повернув к себе лицом. – Не торопись так, Сакура. Готовься, я сказал. Будет устроен бал… ты ведь не хочешь расстроить нашего Монаэля? - Какой риторический вопрос, - наигранно мило улыбнулась девушка, пытаясь вырваться. Однако демон слишком крепко держал её, так что девушка от бессилия выдохнула, привалившись к стене. - У меня тогда есть для тебя кое-что, - протянул демон, снимая со своей шеи то самое ожерелье, состоящее из перевёрнутой звезды, а затем протянув его Сакуре с таким лицом, как будто отдавал самое дорогое. – Я тебя очень хорошо знаю, даже если ты знакома со мной не больше получаса, но… я отдаю тебе свой амулет. - Зачем он мне? – хмыкнула Сакура. - Не ценишь? – спросил демон, вздёрнув светлую бровь. Сакура с подозрением посмотрела на висящее в его пальцах ожерелье и на звезду, недвусмысленно блестевшую на тусклом зимнем солнце. Демон всё так же хитро и лукаво улыбался, и мысленно девушка сравнила его с лисом. – Знаешь, вещи, которые дают тебе демоны, нужно ценить. Я ведь и обидеться могу… Сакура вздохнула – нужно было бы принять от него подарок, но… что-то ей подсказывало, что Монаэлюшка дома ей шею за подобное свернёт. Она мило улыбнулась демону, скрестив руки на груди, а он несколько удивлённо склонил голову набок. Сакура повторно вздохнула. Нужно подумать… он говорит, что это ценная вещь, ведь он снял её с себя и… а вдруг она его в аду там оберегает от какого-нибудь Цербера? Нет, так быть не может… эта штука наверняка бесполезная, раз он дарит её Сакуре… - Чем полезна эта штука? – спросила Сакура, осмелившись. Демон вдруг запрокинул голову за спину, засмеявшись на весь двор, так что девушка вздохнула, зажмурившись, а затем медленно разлепила глаза, глядя на то, как демон смеётся, обнажая ровные белые зубы. Она вздохнула, пихнув его в грудь. - Кончай уже! - Ты сказала: «эта штука»? – переспросил он. Сакура утвердительно кивнула, так что демон опять засмеялся, отмахнувшись. – Это тебе не «штука», девочка, а священный адский амулет. Сама понимаешь, что много нечисти будет на нашем балу в честь четырёхсотлетия Монаэля… смертную туда не допустят. Ни в коем случае. А чтобы тебя приняли за свою, нужно надеть это, там все такие носят. Я полагаю, Монаэль не дал тебе подобное? - Он дал мне… - Кольцо, - не дал договорить он ей, улыбнувшись и закивав, - я знаю, оно меня очень заинтересовало. С помощью этого кольца ты можешь ходить там, где тебе вздумается, то есть… он наложил на тебя своеобразную защиту. Он теперь всегда знает, где ты, с помощью этого кольца. - Это не защита, а слежка, - одёрнула его Сакура, явно расстроившись. Значит, Монаэль наложил на неё защиту этим кольцом? Конечно, приятно осознавать, что он хочет её защитить, но так тоже нельзя. Он же следит практически за любым её действием! Он, значит, знает, что Кай целовал её в щёку… и он знает, что сказал ей Кай, это точно. Наверное, он жутко расстроился. И снова Сакуру начала грызть совесть после таких мыслей. Нет, она не должна больше огорчать Монаэля и обижать его, так ведь? Она не будет… нужно снять это кольцо к чёртовой матери и выбросить! Она решила сделать это тогда, когда уйдёт Фурфур. Наверное, Монаэль узнает и об этом, когда она выкинет кольцо… - Ты неправильно его понимаешь, - заметил Фурфур, несколько жалостливо посмотрев на Сакуру. – Ты думаешь, что он сволочь бесчувственная, не так ли? Ты не права. Ты сама в этом скоро убедишься. С этими словами, не успела Сакура ничего сказать ему, демон испарился прямо в воздухе, опустив голову. Ожерелье так и упало на снег, и Сакура, с подозрением покосившись на него и оглядевшись по сторонам, быстро подобрала серебряную цепочку, осмотрев ожерелье. Перевёрнутая звезда, ничего особенного. Правда, сзади какая-то надпись на неизвестном Сакуре языке. Она действительно не знала, что это за язык, но это… может, латынь? Киба, кажется, уже ушёл и не стал её ждать. Сакура, вздохнув, тоже направилась в школу. Значит, Монаэль за ней следит? И что этот демон имел в виду, когда сказал, что он наложил на Сакуру своеобразную защиту? И Сакура вовсе не считала Монаэля бесчувственной сволочью… «Признайся, что ты так и считаешь», - хмыкнула совесть, и девушке ничего не оставалось, кроме как вздохнуть и про себя кивнуть головой. Но он же демон. Демон, у которого нет сердца. Демон, которому сердце вырезала земная девушка, в которую он действительно влюбился… и с тех пор у него нет чувств. Сакура это знала. «Скажешь, он просто так пытается тебя защитить?» - стояла на своём госпожа совесть, скрестив руки на груди и надменно посмотрев на девушку. В это время Сакура уже вбежала в школу и направилась в раздевалку, стянув с себя пальто и по привычке сунув всё остальное в его рукав, выйдя из раздевалки и поднявшись наверх по лестнице. Сакура всё думала о том, каково это, когда ты кого-то любишь, а потом узнаёшь, что этот человек вырежет тебе сердце. Каково это, когда ты лежишь рядом с любимым человеком, смотришь в его глаза, такие родные и самые любимые на свете, а потом понимаешь, что этот человек приставил к твоей груди нож? Каково осознавать, что этот человек будет смеяться над тем, что в груди вместо сердца зияющая дыра? Наверное, это больно… не сколько физически, сколько душевно. Ведь Монаэль с тех пор наверняка никому не доверяет. «Ничего, - думала про себя Сакура, чуть улыбнувшись. Мысли о том, чтобы выкинуть кольцо, которое он ей подарил, испарились, - я научу тебя чувствовать… я приручу тебя, ты будешь мне доверять»… Когда Сакура вернулась домой, то у неё было просто замечательное настроение. Однако его не было у Монаэля. Пока девушка дошла до дома, её лицо сильно раскраснелось от лёгкого мороза. Посмотрев на кольцо, она сразу же перевела взгляд на Монаэля. Он сидел на диване, совершенно ничего не делая. Вздохнув, девушка направилась к нему. На шее так и висело то ожерелье, которое дал ей Фурфур. Она не могла его снять, так как хотела спросить о нём у Монаэля. Но, наверное, он не будет ей ничего говорить. Он сегодня подозрительно тихий. Сакура села рядом с ним, улыбнувшись и подогнув под себя одну ногу. Демон сидел, не шелохнувшись, повернув голову прямо и прикрыв длинные ресницы. Под его глазами ещё больше залегли тени, казалось, что он злится. И тот самый контраст теней и мраморно-бледной кожи давал такой шарм и очарование, что Сакура засмотрелась на него, приоткрыв бледно-алые губы. Отчего-то хотелось сказать ему, какой он красивый сейчас, такой завораживающий, манящий… но она не могла. - Эй, - усмехнулась Сакура, легонько тронув его за плечо, чувствуя, что он вздрогнул от неожиданного прикосновения. – Ты чего, Монаэль? Эй, очнись, я не хочу разговаривать с мраморной статуей! - Ты ведь… - тихо начал он хриплым голосом. Он, видимо, вообще очень давно не разговаривал и впервые произнёс за этот день хоть какое-то слово. Сакура вытаращила глаза, готовясь его слушать и чуть ниже склонившись к нему. – Ты ведь считаешь, что я бесчувственный, да? Сакура уже хотела отрицательно покачать головой, но он вдруг повернул голову к ней, нахмурив тонкие брови: - Думаешь, ты скроешь от меня свои мысли, да? И думаешь, что я бесчувственное существо? И, конечно же, ты думаешь, что я тебя не трону… - А разве нет? – пролепетала девушка, пытаясь встать. Монаэль надвигался на неё, уже поднявшись с дивана. Он выглядел как чёрная тень. На нём не было плаща, но он походил на летучую мышь. Но летучие мыши такие пугливые, маленькие, а он… всё совсем иначе. Он не боится смертную, а уж тем более не боится, что она закричит. В любом случае он может её убить. Она считает, что он не может чувствовать?! Тогда почему он так печётся о ней?! Почему предупреждает по поводу Кая?! Почему он дал тогда ей это кольцо?! Всё не просто так… а она думает, что он никого не может защитить… думает, что он бесполезен, думает, что у него нет сердца и он не имеет чувств и эмоций… - Монаэль… Монаэль, успокойся… я вовсе не считаю… так, как ты сказал… Но он уже не слушал. Вместо этого его глаза стали светлеть, а затем и вовсе покраснели, налившись цветом спелого граната. Сакура вытаращила глаза, вскрикнув от испуга. Она уже давно упала на пол с дивана, так как попросту не знала, куда ей деться, и отползала к стене. Было неимоверно страшно. Она видела, как постепенно его губы начали темнеть, а затем и вовсе окрасились в чёрные. Что с ним происходит? У него ведь всегда краснеют только глаза, если он злится, а теперь? Теперь у него уже и губы почернели… что всё это значит? Она могла бы задавать эти вопросы себе тысячу, нет, миллион раз, но всё было бесполезно. Она не получит на них ответа, если будет задавать только себе. Она получит на них ответ, если спросит у него, в чём же тут дело. Тяжело дыша, Сакура упёрлась спиной в стену. Он вдруг усмехнулся, оскалив белые ровные зубы. Клыки его сильно удлинились, теперь уже так, что Сакура выдохнула от неожиданности. При этом он, глядя на Сакуру, склонил голову набок, проведя кончиком почерневшего языка по верхнему ряду зубов, очертив клыки. Когда-то Сакура читала повесть о том, как девушка поцеловала демона и он стал обычным человеком. Пора приручать этого чертового демона! Он опустился на колени, а затем так и вообще пополз к Сакуре. Она упёрлась в стену, не зная, что делать. Может, огреть его чем, чтобы прошло? Но нет, он будет злиться ещё больше. Вид его вовсе не пугал, как Сакуре вначале казалось. Он был даже… слишком красивым. Идеальные черты лица, почерневшие совершенные губы… и только Сакура знала, какие они на самом деле нежные и мягкие, несмотря на их отпугивающий вид. Интересно, та земная девушка, что вырвала его сердце, точно так же его целовала, даже когда он почти что обратился в демона? Наверное… Сакура не хотела думать о том, что эти губы могли принадлежать кому-то другому. Нет, эти губы целиком и полностью принадлежат ей, только она будет ими владеть. Он прикрыл глаза и был уже слишком близко к Сакуре. Она чувствовала горячее дыхание на своих губах и даже судорожно выдохнула на его губы, закрыв глаза. Лишь бы не видеть его красных, как рубины, глаз, иначе она совсем испугается… подавшись к нему и обхватив лицо руками, девушка осмелилась, поцеловав Монаэля прямо в губы. Он, кажется, не ожидал подобного, так как сразу же прикусил её нижнюю губу. Благодаря его клыкам пошла кровь. Алая, немного вязкая из-за слюны, стекающей по подбородку вперемешку с этой кровью, солёная, с металлическим привкусом… и всё это делало поцелуй каким-то странным, может быть, даже пошлым. Сакура ещё никогда так с ним не целовалась. Он что-то еле слышно прорычал, осторожно оттянув губу девушки своим губами, а затем принявшись её посасывать. Снова поцеловал, снова стал водить по губам, снова чуть оторвался, выдохнув, а затем опять захватил её язык в поцелуй, при этом практически не давая Сакуре вырваться. Кто уже кого целовал, было сложно понять. Это, скорее всего, было похоже на борьбу, учитывая то, как он смело целовал её, да ещё и так, что девушка тихо постанывала. Постепенно краснота его глаз исчезала и снова превратилась в чёрную бездну, в которую Сакуре так нравилось смотреть, а губы стали привычного бледного цвета, как и кожа. Клыки вернулись в обычное состояние – поцелуй стал менее болезненным. Однако на их подбородках всё ещё была кровь, но это вовсе не давало им прекратить поцелуй. Внезапно Монаэль выдохнул, опустив голову. Сакура посмотрела на него. И почему он стал обычным? Неужто из-за поцелуя? Не верится в это, неужели книжка и вправду сработала? Может быть… он внезапно упал прямо на тело Сакуры. Благо, она смогла нормально его уложить у себя на коленях, прислонив голову к своему плечу. Он тяжело дышал, пытаясь привести дыхание в норму. - Монаэль… - тихо сказала она. Раз уж она собралась его приручать, то… пускай всё будет так. Пускай он будет только её, ничей больше. Пускай он будет только её демоном, принадлежать только ей, и никак иначе. Он выдохнул, улыбнувшись, и обнял девушку и уже утыкаясь носом в её грудь, тяжело дыша и втягивая её сладкий запах. – Всё нормально, успокойся… я… я так не считаю, правда, ты… - Даже если ты так считаешь, то придётся доказывать тебе это, - усмехнулся он, крепче прижимая девушку к себе. Наверное, он действительно умеет усыплять – не успела Сакура оглянуться, как уже уснула, засопев. Средь бела дня… и как так можно взять и уснуть? Вот и она не знала. Она даже не знала, что он с ней будет делать, но чувствовала, что он взял её на руки, куда-то направившись. А потом прикосновение тёплых губ ко лбу, к носику, прямо к губам, и какой-то шёпот на неизвестном Сакуре языке… Латынь. Чёртов демон… ========== Глава 12 ========== Не ищите ад и мерзость в другом месте. Он – в нас, и только мы способны его преодолеть… (Тим Бёртон, «Сонная Лощина») Саске (Монаэля) Когда я внёс тебя в спальню, ты уже спокойно спала. Я прекрасно знал, о чём ты думаешь даже во сне. Сейчас тебе снился ужасный сон о том, как к тебе приближалось какое-то тёмное существо, похожее на летучую мышь. Я знал, это всё из-за того, что я напугал тебя. Я осторожно положил тебя на кровать, глядя на то, как ты спишь. И наблюдать за тобой – это одно удовольствие. Я серьёзно. Ты не подозреваешь, о чём я думаю. Ты просто спокойно спишь. Легко взмахнув рукой над тобой, я отогнал от тебя ужасный сон, видя, как ты хмуришь тонкие брови. Отлично, теперь тебе будет сниться нечто хорошее. Мне всё равно, что, главное, что ты не будешь бояться. Ты… ты поцеловала меня. Почему? Я был ужасен, я знаю, а ты… ты даже не испугалась. Глупая девчонка. Ты знаешь, что это значит? Это значит, что с этого времени я буду подчиняться тебе. Когда ты целуешь демона сама, то ты обрекаешь себя на вечные муки со мной. Ты не знала этого? Конечно же, нет. Потому и поцеловала. И всё же… ты поцеловала самое ужасное существо, которое только может быть, зачем ты это сделала? Неужели тебе не было страшно? Нет, тебе не было, а вот мне теперь страшно. Страшно из-за того, что ты первая девушка, которая решилась поцеловать демона. Думаешь, та девушка, которую я любил, целовала меня? Нет… я целовал её, она подчинялась мне, а ты… ты делаешь всё наоборот, так, как считаешь нужным. Это, конечно же, должно меня обидеть. То, что ты не слушаешься. Но почему я не обижаюсь? Не знаю… я считаю, что так и должно быть. Может, я действительно дурак, да и отец такого, конечно, не одобрит. Знаешь, та, которую я любил, была ужасной девушкой… теперь я даже не могу понять, почему я полюбил её. Но потом, когда она умерла, она оказалась передо мной в аду. Что я тогда чувствовал? Не знаю. Меня вовсе не грызли старые чувства, я не стремился спасти её душу, как остальным многим, которые упрашивали меня. Я хотел причинить ей столько же страданий, сколько и она мне. Это всегда было моим принципом. Месть… даже не знаю, что в этом такого, но я считаю, что так должно быть. Я не спас её душу. Это было бесполезно. Она ползала у меня в ногах, как пресмыкающееся. Даже демоны самого низшего ранга так не преклоняются перед нами. Она ничтожество. Конечно, ты посмотрела бы на меня сейчас таким уничтожающим взглядом, словно я стараюсь тебя убить. Но нет, Сакура, ничто нельзя изменить, а уж тем более прошлое… нельзя изменить и мою душу, кажется. Но тебе это под силу, я знаю. Ты всё так же тихо спишь, повернув голову в сторону к стене. Соблазнительная синяя жилка, которая так размеренно бьётся. Я хочу обнять тебя… я очень хочу тебя обнять. Мне бы хотелось извиниться перед тобой за то, что я сделал не так давно, но… не выдержав, я склонился к тебе, прикрыв глаза. Ты всё так же спокойно дышала. Что будет, если лечь рядом с тобой? Поддавшись порыву, я так и сделал, ложась рядом с тобой. Нет, что ты делаешь? Ты повернулась лицом ко мне, ложась на бок. При этом ты не проснулась, а просто повернулась ко мне. Так тесно и так близко… Сакура… невольно мне хочется обнять тебя. Что я и сделал, положив руку на твою узкую талию и осторожно прижав к себе. Надеюсь, я сейчас не захочу есть, ибо урчание моего голодного живота, конечно же, тебя разбудит. Какой размеренный и чувственный сон… признаюсь, та девушка, которую я любил до тебя, не спала так невинно, как ты. Ты особенная, я всегда это знал. Теперь убедился. А ещё убедился в том, что я люблю тебя… может быть, не так сильно, как бы тебе хотелось. Да и ты мечтаешь совсем о другом. Ты мечтаешь о человеке, который учится с тобой, но ты даже не имеешь понятия, какую сильнейшую опасность он таит в себе. Думаешь, он идеален? Думаешь, он совершенный и мухи не обидит? Ты глубоко ошибаешься, Сакура… кольцо я дал тебе не просто так. Надеюсь, ты будешь беречь его и никогда не снимешь… Проснулась Сакура только на следующий день, не понимая, как она так долго могла спать не просыпаясь. Монаэля снова не было рядом, а в душе шумела вода. Чистоплотный, мать твою… хотя это безумно радует. А ещё радует то, что он не просит тереть ему спинку. Сакура, улыбнувшись своим мыслям, протёрла ладонями лицо, сев в кровати. Во-первых, нужно бы ей раздеться и переодеться в нечто более нормальное. Послезавтра Рождество, но для Сакуры не было в этом никакой радости. Кстати говоря, что говорил тот демон, Фурфур? О том, что у Монаэля скоро день рождения, значит? И когда? Сакура надеялась, что не в Рождество, ведь подарок она ему не приготовила, да и это божественный праздник, как он мог родиться именно в этот день? Да его бы отец родной в ад обратно не увёл, если он родился в такой день! Усмехнувшись, Сакура поднялась с кровати, потянувшись, и направилась к шкафу. Достав оттуда чистые бриджи серого цвета и тёмную футболку, девушка стала раздеваться, снимая с себя одежду, в которой вчера ходила в школу. Когда дело дошло до того, что она осталась только в одних трусиках и лифчике, в комнату, как назло, влетел Монаэль, распахнув дверь. Девушка вытаращила глаза, вскрикнув и густо покраснев, стараясь прикрыться футболкой, которую держала в руках. Демон, кажется, вообще не имел понятия, что происходит, а потому только приоткрыл губы, вытаращив чёрные глаза и тоже раскрасневшись. Вообще-то, Сакуре дико хотелось накричать на него, а сейчас он был таким хорошим… даже в какой-то степени милым. Когда вот так вот краснел и приоткрывал бледные пухлые губы. Кажется, он даже не мог отвести взгляда от той картины, которая предстала перед ним. Даже если Сакура закрыла грудь, ноги она закрыть не могла. И демону, пожалуй, слишком понравился вид длинных стройных ножек девушки. Сакура громко кашлянула, глядя на него, и тут же Монаэль, опустив голову, поспешил выйти: - Извини, Сакура, я не хотел, так получилось, просто… это… ну… короче, я пошёл вниз… Он даже плотно закрыл за собой дверь - кажется, для того чтобы, не дай бог, не увидеть всего этого беспредела. Девушка облегчённо выдохнула, всё так же краснея. На минуту ей показалось, что демон сейчас набросится на неё и станет снимать всю оставшуюся одежду, но нет, он взял себя в руки и преспокойно вышел. Одевшись и приведя себя в порядок, Сакура пошла в ванную. Конечно же, для того, чтобы принять душ и умыться. В общем-то, с этим она покончила быстро, и не было ничего особенного в этом. Кроме того, что, после того как Монаэль принял душ, здесь остался очень приятный запах. Проще говоря, она откровенно стояла и наслаждалась тем запахом, который витал в душной ванной, закрыв глаза. Выйдя из ванной, Сакура спустилась вниз, уже зная, где сейчас находится Монаэль. Естественно, демон сидел на диване, кажется, всё так и не зная, как разговаривать с Сакурой после того, что он видел. Девушка, усмехнувшись, подошла к нему, присев рядом, глядя на то, как лицо демона быстро покраснело, а сам он опустил длинные ресницы, тяжело вздыхая. - Да ладно тебе, - усмехнулась девушка, осторожно пихнув его в плечо, - чего ты так убиваешься? Не голая же я была, в конце концов. К тому же, думаю, ты и не такое в аду видел, сам же рассказывал, что у вас там оргии по выходным… - Одно дело, когда видишь демониц в аду, - начал Монаэль, рассуждая и облокотившись на спинку дивана, скрестив руки на груди. Сакура нахмурилась, глядя на него. – А другое – это когда видишь такую, как ты… знаешь ли, не каждому демону удаётся увидеть земных девушек в одном нижнем белье… Сакура тихо и с нежностью засмеялась над ним, подавшись к демону и с осторожностью поцеловав его в уголок губ. Не успел он ничего сказать ей, как девушка уже вскочила с места, направившись на кухню: - Что будешь кушать? У нас много чего есть, говори… *** Спустя неделю Сакура узнала, что как раз завтра у Монаэля день рождения. Вообще-то, вся их неделя прошла вполне спокойно. Правда, на Рождество он очень сильно бесился… то есть, пока Сакура спокойно читала «Божественную комедию», поедая яблоко, этот демон начертил мелом на полу пентаграмму и сел прямо в центр, скрестив ноги, а затем стал что-то говорить на латыни, не обращая на Сакуру внимания. Вообще-то, она действительно боялась его в этот момент – демон впал в транс, связавшись, видимо, со своим родным домом. Во всяком случае, Сакура слышала какие-то голоса в комнате и хихиканья, а у Монаэля ещё и глаза покраснели в тот момент. В конце концов, Сакуре пришлось прервать такой «спиритический сеанс», исходя из морально-этических соображений – проще говоря, девушка запустила в него подушку и перекрестилась на всякий случай, даже если была закоренелой атеисткой. Этот беспредел сразу же прекратился, а пентаграмма прямо на её глазах исчезла. Зато пол мыть не пришлось, что Сакуру, конечно же, порадовало. На днях позвонила также и мать девушки. Поздравила с Рождеством, обещала, что в этом году будет всё хорошо, но… но Сакура и так знала, что это неправда – такое мать обещает дочери каждый год. Ничего особенного. Потом Сакура решила позвать Кибу, чтобы отметить праздник, а Монаэлю сказала, чтобы он посидел наверху. Нет, конечно, она сказала, что если он хочет, то может побыть и с ними, но демон возразил, сказав, что он не должен так делать, да и не должен его смертный видеть. Даже если этот смертный друг Сакуры. Проще говоря, Сакура не имела понятия, что он там делал наверху, но раздавался грохот, какие-то голоса, шёпот… в общем, полностью мистическая атмосфера. Такого Рождества у Сакуры никогда не было.