Маг и его ученик замолчали, погрузившись в размышления. Непогода за окном немного умерила свой пыл, и Айрунг начал собираться домой. Нагнувшись за улетевшим под кровать листком, он едва не ударился головой о доски, когда Олег неожиданно спросил: – Сухарт сказал, что кровь у Врат Земель уже пролилась… что это за Врата такие? – О демоны Бездны!!! Олег, ты меня доконаешь своими вопросами! Лучше бы пыль под кроватью вытер, чем испытывать терпение Наставника. – Раздраженный голос Айрунга пару раз прерывался кашлем. – Врата Земель – это старое название трех проходов в Орлиной гряде, что на стыке Грольда и Сууда. Теперь все? – То есть гномы или их пророки считают, что происходит нечто большее, чем обычная война между населенными людьми странами, – пробормотал Олег, подойдя к стене и прижавшись к ней затылком. – Да, считают. И если ты нормально пройдешь испытание, то мы окажемся в тех землях уже весной! Но с таким настроем ты можешь ведь его и не пройти?! – с мстительным удовлетворением заявил Айрунг, отряхивая камзол от серой пыли и заставляя серые облачка лететь на постель ученика. Олег в ответ лишь опасливо поежился – неудача лично ему ничего хорошего не сулила. Общей чертой политики всех стран на Сууде можно было считать едва ли не полное беззаконие или, во всяком случае, отказ следовать тем законам, что насаждаются на всем остальном Торне. На южных отлогах Орлиной гряды в Загорном халифате законом была воля каждого из семи халифов, постоянно находящихся в состоянии если не войны, то уж не мира с соседями точно. В Поднебесной же империи с ее божественными императорами законы имелись, но настолько запутанные и явно недружественные к чужеземцам, что едва ли сотня иностранцев появлялась ежегодно на ее территории. На самом юге Сууда вольготно раскинулись земли султаната Иссор. Находясь в запутанном родстве с едва ли не всеми правителями Загорного халифата, султан Стерчак Урияр Д’льер не унаследовал от них склонность к сумасбродству и граничащую с глупостью недальновидность. Он дружил со всеми, не отдавая предпочтений никому. В портах султаната можно было встретить хищные корабли Нолда и пиратские галеры и шхуны, джугских торговцев и даже эльфийские парусники. О богатстве султана ходили легенды, как, впрочем, ходили легенды и о его жадности. Не отставали от своего правителя и иссорские торговцы, поэтому Аврас ожидал от встречи с купцом Иршахом самых разных неожиданностей. В порту Чурдана – города с тысячелетней историей, удачно расположенного в устье реки Хуаньтан и потому бывшего предметом постоянного территориального спора султаната с Поднебесной, существовал строгий порядок учета приходящих и уходящих судов. Шхуна капитана Нурлена океанским призраком только скользнула перед самым носом джугского купца, опешившего от собственной наглости, и замерла у причала, а матросы скинули сходни, как портовый чиновник уже поднимался на корабль. За ним бухали сапожищами вооруженные кривыми саблями стражники, сурово поблескивая из-под нахмуренных бровей черными глазами. Осмотр корабля занял не больше получаса и стоил капитану три десятка фарлонгов. В ответ на возмущение Нурлена джур Шуката непомерной дороговизной служащий порта продемонстрировал на удивление белые зубы и сообщил, что для кораблей Змеиного архипелага плата за и так недешевые стоянки во всех портах султаната теперь выросла вдвое. Один доблестный капитан на днях решил пощипать личный караван Стерчака Урияра (да продлят боги его годы!), и пока Совет капитанов не возместит нанесенный ущерб, цены будут сохраняться. Сквозь зубы поминая пустоголового идиота-капитана – без сомнения, родича бородавчатой морской жабы, Нурлен отсчитал требуемую сумму и свирепо сжал в кулаке разрешение на стоянку. Присутствующий при этой сцене Аврас внутренне хохотал над прижимистым капитаном. Тот так экономил на энергии движителя, что почти все время шел только под парусами. А ведь ему наверняка немало заплатили, мог бы и поспешить! – Насколько я понимаю, вы пассажир корабля? – внезапно обратился к Чисмару портовый чиновник. – Вы правильно понимаете, – чинно кивнул маг и окинул взглядом приземистую фигуру иссорца. – Тогда с вас шесть фарлонгов таможенного сбора, – поблескивая глазами, почти весело сказал таможенник. – Нет, если не хотите платить, то не надо, но тогда я попрошу вас не сходить на сушу и оставаться на корабле. Некромант видел, как зажглись мстительным огоньком глаза капитана, и про себя пожелал ему лютого посмертия на самом дне Бездны. – Также замечу, уважаемый, что вся жизнь в государстве подчинена строгому следованию законов мудрейшего султана Стерчака, который милостиво не забывает за грузом забот о подданных и не позволяет чужеземцам свершать некоторые деяния, опасные для их благополучия. – В голосе чиновника елей прикрывал мерзкую издевку. – И что же это за деяния? – с трудом сдерживая нестерпимое желание выхватить хх’рагис и зарубить наглеца на месте, поинтересовался Чисмар. – О, самые наигнуснейшие. Торговля гарлуном, рабами, иноземными артефактами, свершение обрядов мерзкой волшбы и поклонение чужим богам… Вот список. – Запрещенные султаном деяния были красиво выписаны затейливой вязью на листе желтой бумаги, и их было не так уж и мало. – А что это за числа справа от названий неблаговидных деяний? – понимающе ухмыльнувшись, спросил маг. – О, султан добросердечен и позволяет иноземцу свершать оные действия при оплате соответствующего сбора в канцелярии наместника… Желаю счастливого времяпровождения в красивейшем из городов. – Поклонившись столь яро, что его короткая коса хлестнула стоявшего сзади стражника, чиновник развернулся и зашагал к сходням. – Жирная крыса! – сквозь зубы процедил Нурлен, ощупывая изрядно похудевший кошелек, и, как это ни печально, Аврас был с ним полностью согласен. Перед визитом в город маг сообщил капитану, что ночевать на судне не будет и ждать его следует три дня. Если в течение этого срока он не вернется, то Нурлен джур Шукат свободен ото всех обязательств перед пассажиром. Сказав это, некромант подхватил мешок с вещами и спустился на причал. В город колдун вышел, только порядком проплутав в закоулках многочисленных доков, нагромождении серых громад складов и проталкиваясь сквозь бесчисленные толпы портового люда. Один раз даже пришлось врезать черенком серпа в лоб долговязому оборванцу, потянувшемуся к кошельку мага. Именно тогда Аврас понял, о чем говорил смешливый паренек, перехвативший его еще на причале и предлагавший услуги проводника. Посланник Тлантоса позже сотню раз проклял собственную жадность, выбираясь из очередного провонявшего рыбой тупика… Сам Чурдан походил на яркий, шумный, красочный базар, по недосмотру богов раскинувшийся на весь город. Вездесущие торговцы сладостями, разносчики воды, уличные музыканты и глотатели огня, пестрые палатки прорицателей и гадалок – все это оглушало, ошеломляло и попросту рассеивало внимание, заставляя забыть о цели. Наверное, Аврас выделялся на общем фоне спешащих по своим делам жителей города излишней мрачностью и даже грубостью. Отчаявшись мирно пройти сквозь царившую вокруг толчею, он начал просто отшвыривать мешавших ему людей в сторону. В спину ему то и дело неслись гневные крики и ругань, на которые он не особенно обращал внимание. Решение своих дел в этом сумасшедшем городе маг начал с визита на кладбище. Наверное, впервые личными проблемами агент Тлантоса занялся раньше, чем заданиями собственных начальников, но больше откладывать он не мог – в последнее время личная безопасность стала занимать в мыслях чародея слишком много места. Обряд сотворения Спутника требовал выполнения некоторых специфических условий, к которым относилось обязательное проведение его на кладбище. Местный погост отличался тишиной и умиротворенностью, демонстрируя ту видимую границу между миром живых и мертвых, которую рано или поздно перейдут все разумные. Аккуратные камни надгробий, местами потрескавшиеся и потемневшие от времени, густая трава, цепляющаяся за ноги, серый камень склепов забытых воинов, купцов и аристократов, приземистое здание старого, если не сказать древнего, храма на краю… Мир попросту меняется, стоит лишь зайти за кладбищенскую ограду, покидая напоенную энергией и суетой городскую жизнь. Здешнее кладбище некроманту понравилось. Тихое, спокойное место с еще сохранившейся защитой от сил Тьмы, сокрытое от людских глаз полуразвалившимися зданиями и старыми разлапистыми деревьями, оно выгодно отличалось от нового погоста на окраине города. Теперь осталось дождаться ночи и провести ритуал по всем правилам темного искусства. Ну а до этого времени еще можно купить право на занятия магией в черте города и повидаться с купцом Иршахом, задери его непонятные Спящие!.. Дворец канцелярии наместника отличался все той же аляповатой пышностью, так любимой в Чурдане, но все равно уступал незамысловатой архитектурной строгости сотен подобных зданий в остальных частях Торна. В очередной раз поражаясь человеческой глупости, способной даже при наличии огромных богатств испортить любое начинание, будь то строительство или управление страной, некромант прошел внутрь. Оказалось, что разрешения на занятия магией выдавал какой-то донельзя мелкий чиновник, невообразимо гордый от участия в таком благородном деле, как обирание чужаков, и потому страдающий излишним рвением. Пустая никчемная бумажка стоила Аврасу Чисмару еще семнадцать фарлонгов, два келата и три гильта. Подобная мелочность, долженствующая, по мнению представителей власти, подчеркнуть законность их притязаний на чужие деньги, всегда поражала агента Тлантоса. К вечеру немного уставший от метаний по городу, раздражающего шума и суеты некромант вышел на притихшую улочку недалеко от центра города. Темнело, надоедливая и мешающая река прохожих обмелела и вот-вот грозила окончательно исчезнуть. Наступало время для ночного Чурдана, отданного на откуп грабителям, ворам и прочим любителям ночной жизни. Дом с резными головами усатых демонов моря некромант нашел быстро: небывало дешево по меркам этого города, всего за пару келатов он получил исчерпывающее описание дороги от какого-то канцелярского клерка, и вложение скоро себя окупило. Удар кольцом в виде кусающего самого себя змея – и в глубине двора зло взвыл сторожевой скорт. Не желая ждать в сгущающихся сумерках, пока хозяева перестанут надеяться, что незваный гость сам уберется прочь, и соблаговолят наконец откликнуться на стук, маг еще раз тяжело бухнул резным кольцом по пластине. – Чего надо, полюби тебя тролль! Нищим не подаем! Пшел прочь, бродяга!!! – По-бабьи визгливый голос противно заныл из-за створки ворот. – Позови хозяина, живо! – с неожиданной злостью рявкнул Аврас и еще раз бухнул кольцом. – Скажи, что к нему гость, которому есть что сказать почтенному купцу Иршаху! – А я сказал, пошел прочь! Хозяин отдыхать изволит. Если что надо, то приходи завтра! А не прекратишь стучать, я скорта спущу и стражу вызову!! – От осознания собственной важности и исключительности голос слуги то и дело срывался на совсем уж постыдный визг. Чисмар с досадой подумал, что, будь он в любой другой стране, давно уже испепелил бы эти проклятые ворота с изрядным куском стены в придачу, а потом обстоятельно и со вкусом принялся бы за наглеца. Он поступил бы так и сейчас, но кто знает, как следит местная стража за исполнением закона о магии. Все-таки он заплатил за колдовство в районе старого городского кладбища, а никак не в центре города да еще примененное против имущества почтенного подданного султана. – Ну кто там стучит? Говори, чего надо, и проваливай!! Я никого не жду, а безвестные гости, нарушающие мой отдых, не нужны! – Новый мощный бас перекрыл выкрики слуги. – Я имею честь разговаривать с самим купцом Иршахом? – вкрадчиво поинтересовался Аврас. – Если да, то мне нужно кое-что передать ему на словах. – Маг старался говорить не особенно громко, не желая вызывать интереса у вечно склонных к доносительству соседей. – Да что ты там себе вообразил?! Что мне может сказать неизвестный жулик… – внезапно Иршах осекся и негромко, так, что Аврас его едва услышал, приказал слуге: – Возьми Кильяма на сворку и впусти чужака. Возможно, ему действительно есть что мне сказать. Некромант догадался, что Кильямом, скорей всего, называют цепного скорта, и, подтверждая его догадку, загремела отстегиваемая цепь. – Слышишь меня, чужеземец? – вновь возвысил голос купец. – Сейчас Алехм откроет калитку в воротах и ты войдешь, но упаси тебя боги задумать что-то недоброе… Ты меня понял?! – Да понял, понял! – устало буркнул маг и чуть отступил от дверки. – Открывай скорей. Наконец загрохотал отодвигаемый засов и в воротах открылся узкий проем. Аврас шагнул на освещенный фонарями двор и тут же положил руку на рукоять хх’рагиса – в паре вершков от него падали на землю капли слюны из беззвучно раскрытой пасти скорта. Зверь натянул цепь струной и теперь молча пытался дотянуться до гостя клыками. – Как только зверь коснется меня, то сначала сдохнет он, а потом ты, – тихо, но отчетливо произнес посланник Тлантоса слуге Алехма. Уверенность, с которой это было сказано, заставила того отпрянуть назад и оттащить зверя. Маг учтиво кивнул и прошел в глубь двора. – Ну, что ты хотел сказать? – грубовато поинтересовался невысокий дородный мужчина, замерший на низкой каменной террасе, дальновидно сложив руки на животе недалеко от висящего на поясе кинжала. – Вы купец Иршах? – спокойно повторил уже заданный раньше вопрос Чисмар. – Да, да, я купец Иршах, что дальше? – вновь свирепея, рявкнул купец и покачнулся на носках. – Тогда вы знаете, что сила Спящих в ненависти? – ровным голосом, с трудом сдерживая усмешку, спросил некромант. Купец шумно выдохнул и тихо буркнул: – Да, знаю. И да приумножатся их силы! Успокаивающе махнув рукой слуге, хозяин развернулся и тяжело утопал в глубь дома, впрочем, не предлагая гостю последовать за ним. Иршаха не было довольно долго: может, десять минут, а может, и все пятнадцать, но наконец некромант услышал приближающиеся шаги. – Вот эта вещь! Думаю, на этом моя миссия посредника выполнена, и ты можешь проваливать. – В голосе купца напрочь отсутствовали любезность и участие – он говорил сухо и деловито, словно бы со злейшим врагом, который лишь временно стал союзником. Сделал свое дело и теперь выпроваживал гостя прочь! Нет, Аврас и сам бы не остался, но столь нелюбезный прием оскорблял. Приняв из рук купца продолговатый матерчатый сверток, маг холодно попрощался и быстрым шагом вышел за ворота. За его спиной громко хлопнула дверь и вновь загремели задвигаемые засовы. Пряча довольно тяжелый пакет в мешок, он с облегчением подумал, что теперь осталось всего одно дело. Дорога к кладбищу не заняла много времени. Еще днем запомнив основные ориентиры, Аврас Чисмар теперь свободно передвигался по городу и шел к цели быстрым шагом уверенного в себе человека. Пару раз ему встречались группки подозрительно выглядевших крепких молодчиков, но его они не трогали: скорты всегда чуют свирепого рыкача. Наконец он вышел к старому погосту. Ночью, в свете Ярдиги, мирная картинка дряхлеющего кладбища сменилась на живущую по своим законам обитель Тьмы. Хищная дрожь прыгающих теней, тихий шепот листвы, гул ветра в остатках склепов, стоны рассыпающегося под ударами сурового времени храма… Надо быть некромантом, чтобы не обращать внимания на подобные вещи, и надо быть очень уверенным в себе некромантом, чтобы непринужденно напевать под нос, подготавливая площадку для ритуала. Легкими движениями смахнув пыль метелкой из перьев ночных крыланов с поваленного на землю надгробия и нанеся светящимся во тьме мелком несколько непонятных значков по углам каменного прямоугольника, маг принялся ходить вокруг с рулеткой, отмеряя одному ему известные точки. Наконец, решив, что все верно и можно приступать, он разложил восемь костерков на отмеченных местах, так что плита попала в образуемую ими фигуру. В качестве топлива колдун использовал смесь из древесного угля и белого порошка, горящего темным пламенем и испускающего серый дым. Мгновение – и тонкие струйки заклубились вокруг. Затянув заунывный речитатив, Аврас Чисмар странным шаркающим шагом принялся обходить место обряда против движения Тасса по небосводу. Около каждого костерка он наклонялся и, зачерпнув ладонью, словно ковшиком, из едкой завесы дыма, вытаскивал из поясного кошеля небольшой плоский камешек. Пара слов, и вот уже алая искорка выкладывается на плиту. Замкнув круг, маг остановился и, протянув руки к Ярдиге, прорычал длинную фразу на языке гоблинов, после чего начал движение в обратную сторону, снова словно бы черпая руками из дыма костров нечто незримое. Единственное отличие в том, что теперь он выкладывал на плиту не отполированные водами голыши, а человеческие позвонки, еще на корабле покрытые резьбой… Но вот и этот круг оказался замкнут. Не давая себе ни секунды передышки, маг на странном скрежещущем языке запел нечто торжественно-кровавое, после чего стремительно выхватил из того же кошеля невидимый в темноте камень и этой же самой рукой человеческий череп из мешка. Громогласный рык голодного тролля огласил ночь, и некромант со всего маху ударил черепом в центр плиты. Во все стороны брызнули осколки кости, заполыхали магическими светляками заботливо расставленные голыши, и шапка дыма тут же скрыла от чужих взглядов плиту, заменившую ритуальный столик. Все это Аврас наблюдал уже со стороны, стремительно отскочив в сторону, как только череп лопнул под его ударом. Самым сложным здесь было не расколоть кость – обряд дал ему немало сил, а вовремя выпустить зажатый в той же руке камешек. Некроманту это удалось, и он теперь внимательно наблюдал за происходящим. Сгустившийся в плотный кисель дым теперь напоминал покрывало, под которым происходила драка сотни хаффов: по поверхности гуляли бугры, во все стороны выбрасывались серые языки. Но продолжалось это недолго – еще миг, и все словно бы начало втягиваться в некую воронку, все быстрей и быстрей с каждым ударом сердца, пока не осталось даже мельчайшей кляксы серого киселя. Некромант осторожно подошел к утонувшей в темноте плите и внимательно все осмотрел. Голыши рассыпались в пыль, светящиеся надписи смазались и почти погасли, совсем не осталось целых костей, и теперь вокруг валялись лишь многочисленные осколки – в общем, можно было считать, что обряд пока шел правильно. Подтверждая этот вывод, замерцали белые льдинки по центру плиты и, сотворив заклинание Истинного зрения, Аврас увидел тот самый полудрагоценный камешек, который он уронил на камень вместе с черепом. Но как же он теперь изменился! Магу виделись водопады чуждых живому сил, пульсирующие токи энергий и капли первородного огня, готовые откликнуться на зов хозяина камня-ключа и сотворить надежного защитника и безжалостного убийцу. Осталось этот ключ себе подчинить, и некромант, заранее болезненно морщась, закатал рукав и чиркнул по венам кончиком костяного ножа. Ручейки темной крови ринулись вниз, погребая под собой магическую побрякушку. Раздалось мерзкое шипение, и противная вонь мертвечины заполнила все вокруг. Наконец, посчитав, что уже достаточно, маг затворил рану и осторожно потрогал каменный осколок пальцем. Было немного горячо и удивляло отсутствие крови, но чего только не случается в жизни практикующих магов! Осторожно, как величайшую драгоценность, Чисмар сжал едва светящийся во тьме магическим угольком сотворенный ключ и положил его в потайной карман на поясе. Готово! Надо было еще лишь облечь сокрытые в камне силы в оболочку из жизненных соков разумного существа, и тогда Спутник будет готов. Глава 19 Путь на Фиор для королевской армии начался с атаки сотни Алых щитоносцев на вражеский обоз недалеко от Поля Крови. К тому времени армия баронств, так успешно разгромившая Двенадцатый легион, уже организованно отступила к этому морскому городу-порту, и теперь король готовился преследовать агрессоров. Отставший от основных сил обоз был отбит силами десанта с одного транспортного пузыря, но не следовало ожидать такой же легкости в сражениях с основными частями. Слабость армии Зелода просто не позволяла немедленно ринуться по еще горячим следам баронских войск. Нет, две тысячи отборной гвардии – ощутимая сила, но это ведь всего два полка! Поэтому остатки разбитого Двенадцатого легиона выслеживали с воздуха, как бешеных зверей, легкие скоростные пузыри Зелода и передавали приказ: двигаться назад, именем короля все назад. Затем три дня ушло на сборы, реорганизацию, утверждение новых офицеров и младших командиров, перевязку раненых и похороны погибших. Оставшиеся в результате полторы тысячи израненных, сломленных разгромом солдат ну никак не создавали ощущения армии победы. Люди попросту не верили не то что в реванш, а в саму его возможность, и никакие «чистые» не могли ничего изменить. Но молодой Ранс не унывал. Он метался по всему лагерю, стараясь везде успеть, во все вникнуть и решить любые проблемы. Утром он у стоявших особняком гвардейцев, а в обед уже подбадривает легионеров и выслушивает доклады экипажей пузырей. Не был забыт и лазарет, в котором лежал К’ирсан. Сержант, сотник, а теперь и лейтенант аж четвертой роты Львов, награжденный Стальным Скорпионом из рук самого короля, никак не мог оправиться от последствий магического удара. Сила, собранная вражеским чародеем, оказалась выброшена единым всплеском, и мало кто выжил в хаосе взбесившихся энергий. Терн, лежащий рядом, радостно сообщил, что баронских латников запекло в панцирях, точно крабов, и лишь двух человек отбросило взрывной волной в сторону. Баронский солдат умер в тот же день от ожогов, а вот К’ирсан выжил и даже успешно идет на поправку. Ну и что, что тонкая розовая кожица покрывает теперь половину тела и его бросает то в жар, то в холод? Главное – жив и не калека, а здоровье вернется. Лэр лейтенант живучая бестия, уж Терн это давно понял!