– Только штурм, иначе никак не получится. – Сержант тут же начал с охотой отвечать на первый вопрос, словно только и ждал этой вспышки гнева. – Маловато нас для осады, да и осады никакой не получится. Порт ведь, а с моря галеры их прикрывают, и подвоз продуктов и даже войск сохраняется. Даже если Оленди перекроем, то из Скарта подвезут. – Тогда на что рассчитывает король? – поинтересовался К’ирсан. – На магию, на что же еще! Правда… – начал было солдат, но тут же осекся и даже испуганно посмотрел в глаза лейтенанта. – Ну-ка, что ты хотел сказать? Продолжай. Некоторое время померившись взглядами с Кайфатом, Ясин не выдержал и, отвернувшись, тихо пробурчал: – Говорят, что слаб король в чародействе этом проклятущем, а наши маги против колдунов Союза городов что дети. Вон, у Поля Крови одного чародея двумя полками в лоб, говорят, взять не могли… Услышав намек на собственное, не слишком честное нападение на искателя древнего Молота, К’ирсан лишь усмехнулся глазами. – Ничего, в этот раз все будет по-другому! – уверенно объявил лейтенант, а затем потребовал: – Ладно, оставим чародейство в покое и поговорим о другом… Допустим, мы смогли проникнуть за стены: перелетели, просочились сквозь них, сделали подкоп или прошли под водой – не важно, какова стратегия боя? Во взгляде сержанта на командира удивление граничило с откровенным презрением: – Впереди идут тяжеловооруженные пехотинцы, за ними – мы. Ну, если, конечно, не надо стены в лоб штурмовать. В полном доспехе по лестницам не побегаешь, и тогда уже Львы первые. Рассказывать эти известные каждому ветерану истины Ясину было даже как-то неловко, и он теперь смотрел на лейтенанта с жалостью. – А потом, что потом? Грифоны штурмуют уличные баррикады, а Львы вычищают дома? – Лейтенант Кайфат не унимался, продолжая гнуть одному ему ведомую линию. – Да нет у нас никакой особенной цели! Что прикажут, то и делаем! – вдруг возмутился ветеран. – Добиваем мелкие отряды, охотимся за стрелками-одиночками и магами, если надо, то скрытно проходим в тыл и нападаем на все, кроме укреплений. Мелкие и не очень крепости нам не по зубам… Мы смазка в колесах армии, умельцы на все руки. Вот и смертность у Львов выше, чем у остальных! – Особенной гордости в словах солдата не звучало, так, простая констатация фактов. – Ну что ж, понятно, – задумчиво протянул К’ирсан и вновь повернулся к стенам города. Сказанное сержантом для него не стало открытием, просто он пытался этим разговором загнать в силки какую-то особенно пугливую мысль, вечно ускользающую прочь. – А что, лэр лейтенант такое слышит впервые?! – не скрывая издевки, поинтересовался Ясин Шлях. Из всех возможных объяснений заданных вопросов сержант выбрал самый унизительный для достоинства лейтенанта. Не успела мерзкая улыбочка превосходства прочно поселиться на лице легионера, как силуэт Кайфата смазался, свистнул покинувший ножны меч, и вот уже острие упирается дерзкому солдату в горло. Прямо в ямку под кадыком, проколов кожу и пустив тоненькую струйку крови. Ясин, не успевший разглядеть ни одного движения, испуганно замер и теперь настороженно смотрел в полуприкрытое маской лицо командира. В общем-то он спокойно мог откинуться назад, перекатиться по земле, выхватить меч… Так он и собирался сделать вначале, но ведь ни одна сволочь не рискнет назвать Ясина Шляха дураком. Драться с подобным вихрю бойцом может только Мечник или даже Мастер, а не простой трудяга-легионер. Сержант воспринял разговор как признак слабости, попытку найти в его лице поддержку для растерявшегося новоиспеченного командира. Мол, тот слишком круто взял поначалу, а теперь и сам не знает, как быть дальше! Вот и поспешил ветеран подмять лейтенанта… Не поторопился ли?! – Ясин Шлях. Неплохой боец, не худший командир, заносчив и честолюбив… Ничего не пропустил? – не опуская клинка, холодно глядя в глаза солдата, спросил К’ирсан. – Твои попытки настроить против «наглого выскочки» солдат были вполне предсказуемы, и не требовалось прилагать никаких усилий, чтобы найти истоки зарождающегося заговора… Найти тебя! – Голос лейтенанта обжигал ядом высокомерия и высокородного презрения. Сержант стоял молча, боясь даже сглотнуть и ведя напряженную борьбу с чувством ужаса перед неотвратимо приближающейся смертью. Ошибся он с оценкой командира, очень ошибся. Может, он как военачальник и ничто, пустое место, но вот то, что он опытный душегуб-убийца, – это очевидно. – Бунт надо гасить в зародыше, но предпочитаю каждому давать свой шанс. Нас здесь никто не видит, и потому нет урона чести, но если почувствую хотя бы намек на неповиновение… Ты пожалеешь! – Не меняя тона и сохраняя лед в глазах, Кайфат текучим движением спрятал меч в ножны. – Мне понравилось, как ты отвечал на вопросы, поэтому первый взвод останется за тобой… Свободен! Опытный, честолюбивый и заносчивый Ясин развернулся и пошел прочь, даже не успев задуматься о сути приказа. Он стал подобен легендарным големам Нолда – бессловесным и безвольным, а в груди зародилось непривычное чувство уважения к новому командиру. Глава 20 – Живей! Живей шевелите задницами, сволочи толстобрюхие! – Рев сержантов вызывал настоящую боль. – Небось не бабу щупаете, а лопатой работаете! Куда кидаешь?! Плетей захотел?!.. Солдаты тихо роптали, бурчали под нос, не рискуя огрызаться вслух, но работали как проклятые. Командиры сказали, что именно здесь нужна ровная, утрамбованная площадка, значит, она будет. И плевать, что на этом месте сейчас каменистый холм, на котором не всякая трава соглашается расти. Легионер все сдюжит, такова солдатская доля! Только надо не забывать молить Светлого Орриса, чтобы он еще чуть-чуть, совсем немного подержал ясную погоду. – Давай, ты, мархузова задница! Грузи в мешок побольше и не отлынивай, не то будешь всю ночь в одиночку земельку таскать… И не эти жалкие тридцать саженей, а до моря!! Попытавшийся схитрить легионер сгорбился, и его руки замелькали, насыпая мешок доверху. Таких окриков было много, но не всегда они заканчивались обыкновенной бранью. – Ну и зачем это все нужно, лэр? – поинтересовался стоявший чуть позади Кайфата капрал Терн. – Этот холм придется до основания срыть? Так это еще на седмицу работы. На людях капрал общался со старым другом, соблюдая строгую субординацию, да и то им не особенно часто приходилось сталкиваться вот так, с возможностью перекинуться парой слов. Между лейтенантом и его капралом лежит пропасть. – Похоже, магам короля срочно понадобилась площадка для какого-то там ритуала. Как раз на уровне середины холма. – К’ирсан Кайфат снял маску с лица, подставляя его ветерку. Шрамы на лице снова воспалились, пыша жаром и беспокоя дергающей болью. Подобное происходило уже несколько раз, и почти ничего не помогало. Странная магия эльфов, вернее их магическая зараза, успешно противостояла усилиям самого К’ирсана. Прохладный ветер с моря остужал кожу, принося облегчение. – Хорошо, что хоть ребята нашей роты занимались земляными работами вчера. Сегодня могут отдохнуть. – По голосу чувствовалось, что Кайфат о чем-то серьезно задумался. Он сильно изменился после своего стремительного карьерного взлета. Если, будучи капралом, бывший раб оставался мрачным молчуном и отшельником с непростым, довольно жестким характером, то теперь он окончательно замкнулся в себе, а в его много повидавших глазах появились тени серьезных дум. Очень часто он вскакивал посреди ночи и принимался бродить вокруг, пугая часовых. Лишь хорошо знающие его люди подмечали эти изменения, а для чужаков новый лейтенант был совершенно непонятной, непредсказуемой фигурой. Его излишне требовательный подход к обучению бойцов, эти ночные бдения, благодаря чему в четвертой роте оказались самые бдительные часовые, жуткие шрамы, странная звериная походка и пугающие слухи, передававшиеся шепотом у костра… Так много всего, превращающего обычного командира в нечто, вызывающее настороженность. Рассказы легионеров, служивших с ним раньше, лишь способствовал этому. Только Терн, Рвач, Льерд и еще несколько бойцов, но особенно Терн, были теми людьми, которые демонстрировали безоговорочную преданность лейтенанту. Они образовывали как бы его гвардию, элиту, поддерживая К’ирсана во всем. И даже не слишком часто общавшиеся с Кайфатом не по делам службы, они все равно воспринимались как его люди. Вот остальная рота пока еще его не была. – Ребята с ужасом ждут, что вечером будет какое-нибудь изощренное издевательство с бегом, тренировочными поединками и упражнениями с оружием. Думают, раз утром им дали отдохнуть, то вечером лейтенант наверняка отыграется, – со сдержанной усмешкой объявил подошедший Рвач. – Или все-таки они правы? К’ирсан обернулся к капралу и хмыкнул, вызвав у того внутреннюю дрожь при виде страшно исказившегося лица: – Нет, сегодня пусть еще отдыхают. Сверх меры мучить не стоит. Вчера весь день в земле возились и, заставь их сегодня пошевелить лишний раз пальцем, как тут же поднимут бунт. Да и кажется мне, что завтра им понадобится слишком много сил… Огонек интереса, зажегшийся было в двух парах глаз, тут же потускнел, когда старые товарищи поняли, что лейтенант свою мысль развивать дальше не будет. – Эх, лэр. Страшно говорить, но я начал скучать по нашим тренировкам в Грумбале. Тело привыкло, да и самому приятно ощущать, что как боец уже не уступаешь другим. Странно… – Слова разоткровенничавшегося Рвача настолько удивили К’ирсана, что его брови взлетели вверх. – Ну, это… Я… – Капрал второго десятка внезапно почувствовал себя неуютно и, стушевавшись, замолк. – Ничего, будут еще вам тренировки. Не сегодня и не завтра, но будут! – В ответ на эти слова командира теперь уже огорченно вздохнул Терн. Он, похоже, не был сторонником самоистязания. В этот момент от суетящихся около холма людей прибежал вымазанный в земле Руал. Сердито цокая и то и дело оглядываясь назад, он замер перед хозяином и требовательно запищал. – Как извозился, так сам и очищайся. Море недалеко, вот туда и сгоняй, искупайся, – нависая над зверем башней холодного отчуждения, назидательно произнес К’ирсан, но товарищи почувствовали, как потеплел голос и в словах заскользили ласковые нотки. – И нечего так сопеть, тебе было сказано, чтобы туда не бегал. Ничего интересного ведь не нашел?! Любопытный зверек командира слишком заинтересовался непонятной суетой людей и, не вытерпев, на второй день нарушил запрет хозяина. Теперь же, поняв, что помощи от двуногого друга не дождется, он осуждающе задрал хвост, немного потоптался и стрелой умчался в сторону шумящего океана. Терна и остальных всегда поражала эта странная связь между пушистым хищником и К’ирсаном. Постоянно казалось, что этой парочке для общения совсем не надо слов и все разговоры служат лишь спектаклем для глупых зрителей. К вечеру выбившихся из сил легионеров третьей роты разогнали гвардейские маги и принялись за работу уже сами. Забравшись на почти полностью срытую верхушку холма, они принялись выполнять непонятные непосвященным замеры, таинственные расчеты и прочие действия, больше присущие обычным землемерам. Через несколько часов сквозь навалившуюся темноту и пелену заморосившего противного мелкого дождя пробились красноватые огненные всполохи. Шипел под дождем раскаленный камень, негромко переговаривались маги, не выпускавшие из рук небольшие жезлы. Все это К’ирсан даже не видел, а просто ощущал магическим чутьем. На земляные работы давно обратили внимание и в Фиоре, но поделать ничего не могли. Больше двух верст отделяло стену от заинтересовавшего королевских чародеев места. Установленные на стенах метательные орудия на такие расстояния попросту не били, а вылазка не получилась бы из-за вечно настороженных и готовых к бою Алых щитоносцев. Да и рисковать из-за совершенно непонятных действий противника… Оставалось удивляться, почему осажденные не пустили в ход свой главный козырь – пиратские галеры. Их корабельным «скорпионам» было вполне по силам расстрелять нарушителей спокойствия захваченного города. Особенно яркая вспышка яростно и зло разогнала мысли К’ирсана, и он вновь обратил внимание на магов. Те уже собрались у подножия холма, творя какое-то, очевидно самое сильное, заклинание. Особенной мощи там, правда, не наблюдалось, но против городской стены как раз сошло бы. Не будь она защищена чем-то подходящим, конечно. Вспыхнули сотворенные колдунами странные и абсолютно непонятные переплетения нитей заклятия, и раздался звук, будто над холмом пролетел гигантский шмель. Мгновение – и вот уже багровое марево разорвало неспокойную ночь. Вокруг ободряюще зашумели и засвистели довольные зрелищем солдаты легиона, вылезшие ради такого случая из-под убогих самодельных навесов. Многие восторженно поминали всех богов Тьмы и Света, вместе взятых, советуя им совершить разные, не слишком приятные даже на слух действия. Дети, просто взрослые дети, уставшие от крови и смертей! Но заставившее отступить ночь явление стало завершающим штрихом обряда, и чародеи небольшими группками двинулись в глубь лагеря. Среди солдат зазвучали возгласы разочарования, правда, усилившийся дождь, уже почти ливень, быстро разогнал недовольных. К’ирсан послал легкий импульс призыва Руалу и скинул с себя одежду, оставшись в нижнем белье. Соорудив из потрепанной формы легионера нечто вроде уютного гнезда, он с улыбкой отметил, как Прыгун вынырнул из ночного мрака и, возбужденно засопев, залез в укрытие. «Спи!» – ободряюще посоветовал солдат четвероногому другу и устроился рядом, застыв в нелепой и на первый взгляд совершенно неудобной позе. Вспышки молний выхватывали из тьмы силуэты громад пузырей, совсем недалеко притянутых к самой земле множеством канатов, серые тени свернувшихся под одеялами бойцов. Палатки, как же всем сейчас не хватало палаток! Именно после таких ночей ненависть легионеров к врагу удесятеряется. Ведь гвардейцы своими палатками не делятся, пусть многие из них и ночуют в приземлившихся пузырях, а крытых повозок слишком мало. К’ирсан улыбнулся и задрал лицо к суровому небу. Тугие струи воды били по телу, придавая бодрости и сил, наэлектризованный воздух буквально вопил об избытке энергии. Лейтенант сделал несколько энергичных вздохов и погрузился в глубины Сат’тор. В памяти занозами сидели десятки поединков, которые следовало всячески проанализировать, вычленить чужие секреты и… примерить их на себя. Только так, постоянно совершенствуясь, можно выжить в этом проклятом мире. И если уж судьба вышвырнула его на свет, вновь и вновь вздымая на гребень успеха, то было бы преступлением не воспользоваться щедро разбросанными шансами и не рвануть вперед, к неясному пока призу, но, кажется, дарующему больший покой и свободу. И уж там, там видно будет… Каждый новый штурм не похож на предыдущие. И ведь все повторяется: крепкие ворота, стены, потоки смолы и кипятка, огненный вар, поглотивший соседа, стрелы и копья, летящие, казалось, именно в тебя, чужой рев и надрывный стук запаленного сердца в ушах… Все похоже, да не совсем. Чувства бурлят, а истончившаяся нить жизни придает ощущениям такую остроту, что остальное меркнет, и каждый вздох становится еще вкусней, еще приятней, еще желанней. Штурм Фиора начался обыденно. С утра, еще под легким, почти незаметным моросящим дождиком два десятка магов с королем во главе прошли к расчищенной, опаленной жаром чародейского огня площадке. Гелид I Ранс встал в центре, а чародеи образовали вокруг него два круга. Молодой монарх напряженно застыл, вцепившись в свою новую игрушку – магический Молот, следя за происходящим вокруг действом. Чародеи из внутреннего круга затянули заунывный гимн и двинулись осторожными шажками, повторяя движение Тасса по небосводу, внешний же круг стал зеркальным отображением внутреннего – очень похожая песня-заклинание и движение в обратную сторону. Воздух над площадкой сгустился и засветился лазурью. Фигуры людей стали пропадать, лишь изломанные тени продолжали безумный хоровод. В этот момент по и так уже взбаламученному лагерю забегали вестовые, отдавая приказы командиров. – Приказ капитана эл’Фарута! – Откуда в легионе взялся столь молодой офицер-вестовой, К’ирсану было непонятно. Ну зачем, спрашивается, уточнять, какого именно капитана приказ? Выживший и сохранивший почти всю первую роту капитан эл’Фарут вновь возглавил Львов, и легионеры быстро ощутили его тяжелую руку. Правда, он оправился после ранения только пару дней назад, но даже за столь короткий срок перемены оказались значительными. На площадке ощутимо грохнуло и тряхнуло землю, все вокруг разом загомонили, обсуждая происходящее. – Ну так что передал капитан? – вежливо уточнил Кайфат, привлекая к себе внимание отвлекшегося на магическое действо вестового. – Офицер! Я законнорожденный дворянин и попрошу сохранять со мной уважительный тон! – Паренек вспыхнул и постарался за возмущением и собственным напором скрыть промах. – Значит, так, – разом погрустнев, бросил К’ирсан. Ему эти постоянные намеки на его постыдное происхождение и возмутительно быстрый карьерный взлет уже изрядно надоели. – Если у тебя, мальчик, имеются ко мне претензии, то после штурма готов разрешить все наши разногласия на клинках. А пока передай приказ командира!! – Последние слова лейтенант произнес настолько убедительно, что обидчивый вестовой тут же прекратил пререкания и отрапортовал: – Четвертая рота идет во второй волне атаки вместе с пятой ротой Черных щитоносцев и третьей ротой Грифонов. – Задача? – четко и без эмоций уточнил Кайфат. – Атака порта, – звонко отчеканил посыльный и обидно ухмыльнулся. – Знаток местных красот скоро подойдет… Приказ понятен? – изобразив на лице участие, поинтересовался посыльный. Даже тупице становилось ясно, что он попросту уверен в неспособности выскочки уяснить что-либо. – Высокородный недоносок, – яростно прошипел вслед гордо вышагивающему офицеру оказавшийся рядом Терн. – Ты же и сам не из простых? – с холодной иронией поинтересовался К’ирсан и уже другим тоном приказал: – Передай сержантам и капралам, чтобы были здесь через пять минут… Чуть позже подошли капитан пятой роты щитоносцев, представившийся как лин Ольмарт Зерин, и капитан Грифонов – лин Бекр Истан. Лин Зерин вел себя подчеркнуто нейтрально, ничем не выдавая неприязненного отношения к выскочке, чего нельзя было сказать о Бекр Истане. Тот то и дело кривил губы, презрительно рассматривая К’ирсана. В том, что эти чувства присутствовали, К’ирсан не сомневался. С офицерами пришел кряжистый мужик, оказавшийся проводником отряда по городу. Присев на корточки и чертя кончиком длинного ножа не слишком понятные рисунки, он принялся описывать пути к порту. Хотя Фиор и не казался гигантским городом, подобным столицам великих держав, но в узких лабиринтах его улочек вполне можно было заблудиться. Стоящие вокруг младшие командиры четвертой роты лишь тяжело вздыхали, пытаясь продраться сквозь хитросплетения путаной речи проводника. – В общем, все ясно. Маршрут движения понятен, осталось прояснить некоторые детали… – Капитан прервал поток словоизлияний проводника и повернулся к Кайфату. Тот задумчиво кивнул и посмотрел на командира Грифонов.