Безрод замер. Такого он не ожидал. — Наверное, да. Женщины уже не первый месяц исцеляют воинов, заботятся о них. Все знают, что им должно делать. А почему… — Ты мне очень нужен, Сын Обезьяны, — оборвал я его. — Мы обещали поддержку Уекахуа. Сегодня на трон возвели мальчика, скоро я заберу в жены его сестру. И мне нужен человек, который будет представлять здесь интересы Четландии. — Понятно, — протянул мой собеседник. — Но я люблю Излучное… Там много близких мне людей… — Я не стану тебя принуждать! — я выставил руку вперед в упреждающем жесте. — Но здесь не подойдет обычный расторопный двадцатник со смекалкой. Здесь останется мальчик. Учитывая, что дед еле дышит, останется совсем один. И мне нужен человек, который не контролировать его будет. А поможет встать на ноги, вырастит из него хорошего князя. Дружественного нам, разумного, смелого правителя. Я долго думал… Но у меня совсем нет таких людей! Я таких раньше не искал, не приближал… И в голову только ты приходишь! Сын Обезьяны долго молчал, усевшись на земле. — У меня был отец, — наконец, глухо заговорил он. — Возможно, ты слышал о нем. Он был отмечен духами… С ним было очень тяжело. Временами. Но он всегда любил меня. И заботился. Знаешь, Большой Человек, всё, что есть у меня, во мне — всё это только благодаря отцу… Я никогда не верну ему этого долга. Видимо, Большой Человек, придумал, как мне расплатиться! Сын Обезьяны улыбнулся своей знаменитой открытой улыбкой. — Я останусь рядом с мальчиком. Глава 23. Морда пеликанья Мы выступили через три дня. Через три, потому что Такоциан слег сразу после обряда. Видимо, даже такие усилия оказались для него фатальны. Или старик решил, что жить больше не для чего. В любом случае, он промаялся чуть больше суток и умер. Похороны ситуацию, конечно, смазали. Внуки ревели у погребального костра в три ручья. Ни о какой свадьбе сейчас не могло быть и речи. А ждать нельзя — Атотола ведь не дремлет! — Туа, — я взял княжну за руку, та на миг дернулась, но сдержалась. — Я ухожу. Нам нужно усмирить князя-бунтовщика, чтобы вернуть приморские земли под власть твоего брата… Не бойся, здесь останется надежный человек, Сын Обезьяны. И сотня моих лучших воинов! Они защитят тебя… вас обоих! А, когда я вернусь, мы поженимся! Ты станешь правительницей Четландии. Девушка послушно кивнула, не поднимая глаз. Ладно, мол, согласна стать правительницей. Я ругался, на чем свет стоит… про себя, конечно. Вот что это за кивок? Согласие или просто покорность? Когда я решил, что женюсь, мне тут же захотелось, чтобы и она этого желала! Не меньше, чем я. Но Туа-Онче всегда послушно кивала, давала держать себя за руку, касаться волос… и всё. И никак не вызнать ее настоящих чувств! А хочу ли я их узнать?.. Война! Скорее на войну, там мне явно будет привычней и спокойней. Сотня черных осталась в Уекахуа — обеспечивать лояльность новых союзников. А с нами отправились более двухсот толимеков. Стражу гордо возглавлял мордастый Коллиль. Этого подлеца я намерен был держать на виду и поблизости. Коллиль покачивался в паланкине, но выглядел мрачнее тучи. Да, у него две сотни копий, по-толимекским меркам — отличных копий! Только вот каждую двадцатку возглавлял мой воин: черный или золотой. Им поручили подготовить из стражи и селян нормальных воинов, они же остались руководить своими отрядами в походе. Формально да — они подчинялись Коллилю. Но воевода и сам прекрасно понимал, что никто не выполнит его приказа, если я не кивну. Новая пехота была вооружена лучшим, что мы могли собрать из трофеев. Они уже неплохо реагировали на приказы, различали сигналы и команды… Но я очень сомневался в том, что это настоящее войско. Скорее, вспомогательные силы. Еще около трех десятков взял к себе Аскуатла. Это были скорее вольнонаемные силы: местные охотники, которые отлично знали окрестности, умели вести себя в лесу. Эти даже толком вооружены не были; в лучшем случае — праща. Но Муравью они были нужны для разведки, теперь наши уши стали вдвое острее, а глаза — втрое зорче. Итого — семь с половиной сотен (не считая носильщиков, которых мы взяли по минимуму, только для переноски еды). Уж этого должно хватить для того, чтобы добить князя-пеликана. Хотя, я и в прошлый раз так думал… До границ Уекахуа мы дошли быстро. А дальше куда? Про врага у нас никаких новостей не было. — Надо на столицу его идти! — рубанул Глыба. — Даже если она пустая, обозначим нашу власть. Может, он отбить ее захочет. И вообще, осень на исходе, в хижинах ночевать гораздо приятнее, чем в лесу. Лучше идей не было, и мы пошли, благо, теперь у нас проводников было в избытке. Шли неспешно, раскинув широко сети разведки, вдруг какая информация про «мятежного» князя появится. Появилась. Да не та, что я ждал. — Атотола… напал… на Уекахуа! Аскуатла стоял передо мной с вытянувшимся лицом. Рядом — еще более ошарашенный белый да гонец, которого он привел. Гонец еле дышал и мог говорить слово через вдох. После мучительного ожидания выяснилось: Пеликан напал на столицу Старшего княжества через три дня после нашего выступления. Его воины заняли предместья и сразу атаковать дворец не решились. Что было дальше, гонец не знал, ибо его и еще пятерых быстроногих послали за Сухой Рукой. Добрался он один. Я смачно выматерился, запрокинув голову. Получается, всё это время Атотола следил за Уекахуа. Раз мог привести войска уже через три дня после того, как я ушел. Я ни черта не знал о нем, а он всё знал обо мне! Ну, какой гад! — А он мне нравится, — сказал Черный Хвост, когда мы уже легкой трусцой неслись обратно на север. Сказал как бы сам для себя, но, явно рассчитывая, что я услышу. О ком говорит — дураку понятно. Наглец! Атотола ему нравится!.. Хотя… Всех золотых и часть лучников я послал вперед — спасать столицу. — Только в засаду не вляпайтесь! — наставлял я Глыбу. — Берегите себя — войско важнее Уекахуа. Если их много — ждите остальных. Надо заметить, что оставшееся войско не сильно отстало от авангарда, даже толимекские новобранцы бежали изо всех сил. Все-таки их родной дом. А родной дом, в смысле, дворец, встретил нас распахнутыми воротами и озадаченным генералом Глыбой. — Не было их уже, — смущенно отчитался он. — Местные говорят, людей Атотолы совсем немного было — меньше двух сотен. День побегали, поорали, где-то пограбили, что-то пожгли — и ночью тихонько ушли. — Гад! — прошипел я и злобно зыркнул на Черного Хвоста; как будто он в этом соучаствовал. — Внимание! Всем отдых до полудня! Аскуатла, найди не очень уставших разведчиков, пусть найдут следы пеликаньих налетчиков — уж две-то сотни незаметно пройти не смогли бы! Коллиль, обеспечь войско запасами еды! Воевода собрался было раздавать приказы, но я его оборвал. — Сам! — рявкнул я, почти обрадовавшись, что есть на кого спустить пар. — Ножками!!! Выступили сразу после полудня. Я оставил в Уекахуа сотню местных стражей и Брата Гнева — столица нуждалась в опытном командире, у меня же оных уже переизбыток. Надеюсь, такой гарнизон успешнее отобьется от внезапного нападения. След беглецов читался прекрасно, и мы с азартом охотников снова окунулись в зеленый океан. Увы. Два человека почти всегда бегут быстрее, чем десяток. А десяток — быстрее сотни. Вот и двести налетчиков Атотолы бежали явно быстрее, чем шесть с лишним сотен мстителей под моим началом. Весь остаток дня мы двигались на восток, и только в глубокой темноте остановились у какой-то крохотной деревеньки. Перепуганные селяне подтвердили: да, пробегали лиходеи, ничего не трогали — просто проскакали мимо. Утром погоня возобновилась. Мы непростительно растягивали свои ряды, чуть ли не на десяток километров. Я очень хотел догнать князя-пеликана, но умом понимал, что сейчас любая успешная засада может привести к катастрофе. Приказал сбавить темп, подтянуть тылы. Так прошли второй день и третий. Мы шли, скорее, наугад, чем по следу… Блин, неужели опять впустую? Союзнички даже засомневались, что мы движемся по земле Уекахуа. — А где мы тогда? Толимеки пожали плечами: границы княжеств очень размыты. По их мнению, мы могли оказаться и в Эццоатойе — самом восточном княжестве, а могли и в Чапопотиле — это небольшое горное владение толимеков, означающее в переводе Край Смолы. Блин, не слишком ли мы зарвались? О нарушении международных протоколов я толком не подумал: с передков пришла по цепочке странная весть. — Там на тропе мужик. Он белых остановил и велит дальше не идти. — В смысле, остановил? — опешил я. — Там войско, что ли? — Нет, один мужик, — возразил докладывавший двадцатник. — Мне так передали. — И как это один всех нас смог остановить? — черный в ответ только пожал плечами. Со всем штабом я рванул на опережение вдоль колонны. — Никто не останавливается! — кричал я на ходу. — Все быстрее подтягивается к передовым! …На тропе, действительно, стоял один-единственный человек. Не особенно боевого вида даже. Но стоял гордо, уверенно. Даже слегка красуясь. — Кто такой? — грубо бросил я. — Я человек Куатэ, князя Кровавой Реки. Кто бы вы ни были! Вы войском вошли на земли Эццоатойя! Князь может принять это за угрозу. Немедленно покиньте наши пределы или ваша участь будет незавидной! — На всей Толимеке есть воля только одного князя — Чокопица! — решил я гнуть свою линию. — Не знаю такого, — пренебрежительно отмахнулся посол. — Здесь хозяин — Куатэ. — Скоро узнаешь, — многозначительно пообещал я. — Чокопиц повелел поймать мятежника Атотолу. И я пройду за ним по любым землям. — Ах, Атотола! — улыбнулся посол. — Он тут совсем недалеко. За моей спиной начинается долина, которая как раз ведет к его лагерю. Но я советую вам всем развернуться и уйти назад в свое Уекахуа. Потому что здесь только мой князь решает, кому жить, а кому умереть. — У тебя осталось совсем немного времени, чтобы уйти с дороги и пропустить нас, — начал быковать я. — Я не бог, чтобы остановить целое войско, — посланник весело улыбнулся, развел пошире пустые руки и картинно сошел с тропы на каменистую россыпь. — Вперед! — прорычал я команду и раззадоренный сам рванул во главе колонны. Вапачиро незаметно положил мне ладонь на плечо, надавил и заставил сбавить темп. — А вот этот мне совсем не нравится, — невесело заметил Черный Хвост. — Не нужно ли нам усилить разведку? — Да, конечно, — я, наконец, остыл и начал думать разумно. — Если Атотола действительно так близко, как сказал этот тип, то спешить нам некуда. А если посол соврал… то тоже некуда. Не соврал. Рваные каменистые горки, которых в этой части Толимеки было в избытке, рвали полотно леса. И вот на одной такой горке и расположился Атотола. Со всеми своими товарищами. Человек пятьсот. Даже без союзничков нас было не меньше. На что надеялся Пеликан? А понадеялся он на мать природу. Холм, на котором обосновалось его войско, с западной стороны — как раз напротив нас — был голым камнем. Стена изломана и почти отвесна. Видимо, Атотола сразу оценил выгоды места: толимеки здесь были уже довольно давно, вырубили подлесок. Над холмом костерки дымили. Блин, их даже снизу не обстрелять! Я сейчас их отлично видел, так как наши передовые отряды размещались на склоне другого холма — гораздо более пологого. Но для того, чтобы атаковать, нам придется спускаться в долину. По камням и кустам, через периодический лесочек. Ужасно! А впереди еще и природная стена.