Как раз в тот момент в дверь позвонили, я открыла и впустила в квартиру бывшего мужа. – У тебя пожар в салоне? Куда такая спешка? Стас в принципе не любил спешку и срочность, я же жила в вечном цейтноте. Думаю, это была одна из целого списка причин, по которым мы расстались. – Важная клиентка записалась, – пробубнила я. – Федя, ты оделся? – Да, – бодро отчитался сын, накидывая на плечи рюкзак. Я поцеловала Федю, махнула рукой Стасу, отвечая на рабочий звонок и одновременно запирая двери: – Да. – Катерина Романовна, Майя звонила, просила перенести запись на час вперед, – бодро отчиталась Таня, мой администратор. – Она в двенадцать ночи звонила и умоляла принять ее пораньше, – пробурчала я, – у нее какое-то важное мероприятие! Ладно, подготовь все, я еду. – Уже. Ждем. Таня отключилась, а я тихонько выругалась. И зачем я так торопилась? Только на Стаса зря нарычала… Еще раз проверила, выключила ли я газ и утюг, глянула на себя в зеркало, достала любимые туфли на высокой шпильке. Отдала за них половину месячной зарплаты, но ходить в них было невероятно удобно. Надела туфли, подхватила пакет с мусором, подумала и вытащила свою старую дамскую сумку. Сумка была очень вместительная и служила мне верой и правдой много лет, но истрепалась, а выкинуть рука не поднималась. Но в тот день я решила выбросить не только из квартиры, но из жизни весь ненужный хлам. Утрамбовала небольшой мусорный пакет в сумку, застегнула, проверила прическу и макияж и наконец вышла из дома. Заперла дверь, спустилась, открыла подъездную дверь и медленно пошла в сторону мусорных баков, оглашая улицу стуком своих шпилек. В тот момент произошло два события. – Привет, красавица, – услышала я. Решив не реагировать на глупые подкаты, задрала нос повыше и продолжила свой путь. Но не прошла и двух шагов, как кто-то очень смелый пробежал мимо, выхватывая из моей руки дамскую сумочку, в которой лежал мусор. Я охнула, смотря вслед грабителю, а мимо меня пронесся шторм, сворачивая вслед за воришкой за угол. И пока я соображала, кричать «Караул!» или порадоваться, что украли мусор, тот, второй, вернулся. С моей сумочкой, которая должна была отправиться в помойное ведро. – Привет! – очаровательно улыбнулся ОН. Кажется, я приросла к полу, рассматривая неожиданно появившееся чудо. Парень выглядел… Оригинально. Даже для меня. Высокий и очень крупный молодой мужчина смотрел на меня наглыми синими глазищами, пряча самоуверенную ухмылку. В каждом движении незнакомца сквозила непрошибаемая уверенность в себе, взгляд пригвождал к асфальту, а черная бровь, выбритая к кончику, насмешливо вздымалась. Он медленно надвигался на меня, крутя на кисти ремешки моей старой сумочки, а я пыталась справиться с культурным шоком и оценивала непревзойденный внешний вид незнакомца, явно продиктованный безупречным чувством стиля и современных веяний моды. Я медленно вела взглядом с его ног, обутых в классические туфли с длинным носом, из-под которых весело проклевывались носочки цыплячье-желтого цвета, продолжаясь в спортивных штанах типа «Адидас». Медленно переместилась выше, натыкаясь на голый торс, который маргинал стыдливо прикрыл спортивной же кофтой на замке из той же серии, что и штаны. Замок был застегнут ровно до крепкой груди с редкой порослью волос и татуировкой. А завершала сногсшибательный образ серая кепка на голове. Что-то подобное носил мой дедушка в те годы, когда я ходила в садик. Дар речи пропал и возвращаться не планировал, а маргинал оказался совсем близко и улыбался так, словно его наняли ходячей рекламой зубной пасты. – Держи. Твое, – он протянул мне сумочку. Я сглотнула, но взяла, машинально отмечая, что даже на высоких каблуках доставала ему только до плеча. Я молчала, не в силах выдавить ни звука, продолжая созерцать это самоуверенное чудо в желтых носочках. – Испугалась? – заботливо поинтересовался стиляга. – Я ему там напинал за углом, но если ты пострадала, ща вернусь – добью. Будет к вечеру в раю незабудки топтать. Я судорожно вспоминала последний выпуск экстренных новостей, в котором говорили, что из дурдома сбежал опасный псих. Этот точно опасный. И псих! Подняла взгляд, всматриваясь в его лицо, и поняла, что парень очень молод. Явно младше меня. – Б-благодарю, – ожила я, сглатывая. – Ага. Принимается. Я Эдуард! Он протянул мне ладонь размером с ласту и ждал. – Катерина Романовна. Шок шоком, но я вежливая, воспитанная женщина. – Романовна? – насмешливо хмыкнул гопник, пряча ладонь, которую я так и не пожала. Кажется, еще пара минут, и незабудки в раю топтать буду я. – Слушайте, – я прокашлялась, – Эдуард. Спасибо огромное за помощь. Я пойду. Постаралась гопника обойти, но он легко шагнул в сторону, преграждая мне путь. – Что? Денег дать? – не поняла я. – Номерочек бы, – блаженно выдохнул он. – Чей? Чуть не ляпнула «Психиатрической клиники?», но вовремя прикусила язык. – Твой, Катя, – как для слабоумной пояснил Эдуард. – А может, все-таки денег? – с надеждой поинтересовалась я и разозлилась. – Мальчик, иди ровесниц клей, ладно? За сумку огромное спасибо, от денег ты отказался, а мне пора! – Какая строгая Катерина Романовна, – насмешливо хмыкнул гопник, – зря отказываешься, Катя. Это судьба. Просто мы, две одиноких души, встретились в большом городе, как две снежинки вчерашнего снега. Последняя его фраза сильно царапнула мозг, но вспоминать было некогда. Я убегала от наглого и не в меру творческого маргинала с задатками поэта. Обошла его по дуге, но этот индивидуум увязался за мной. Мы совершали променад до мусорных баков молча, но когда я подошла совсем близко и выбросила спасенную Эдуардом сумочку, то точно смогла его ошарашить: – Катерина свет Романовна, ты че, от радости забыла, куда шла? – Спасибо, Эдуард, что так героически спасли мой мусор и… напинали воришке, – величественно произнесла я, с удовольствием наблюдая, как вытягивалось его лицо. Кажется, я даже слышала, как у него в голове начали щелкаться семечки! – Ну, ты, конечно, оригинальная, – уважительно протянул он. – Ты тоже, – не осталась я в долгу, – простимся на этой оптимистичной ноте и попрощаемся навсегда. – Не, говорю же, это судьба, Катя. Ты куда? Давай провожу? – Спасибо, я сама! – решительно отрезала я, снова рассматривая его с ног до головы. – Там этот чепушила еще гуляет… – Ты же ему уже напинал, – протянула я, – да и воровать у меня больше нечего. – А вдруг тебя сворует? – выдал новую идею маргинал. У меня сложилось впечатление, что когда неделею назад у нас на районе перекапывали асфальт и чинили трубы, там обнаружили месторождения гопников и принялись активно его осваивать. До того дня у нас был тихий, спокойный район, где самым ужасным был крик тети Томы, когда соседские дети, и мой в том числе, топтали ее любимую клумбу с цветами во дворе. А теперь у нас тут целых два гопника-оригинала свободно разгуливают. И если первый был стандартный, то второй точно эксклюзивный. – Простите, Эдуард, а чем вы вдохновлялись при выборе наряда? – не удержалась я. – Хватал не глядя, – выдохнул он, – нравится? А подкрадули оценила? – Что? – не поняла я, но машинально ответила: – Оценила… – Тапки мои, – он выставил ногу вперед, хвастаясь туфлями, а я схватила второй культурный шок подряд.